Страница 3 из 3
- Все равно мы на верном пути, - бормотал Келланд. Поле возбуждает ток в цилиндре, и цилиндр нагревается. Значит, нужно другое кольцо, потолще. И достаточно большое, чтобы через него можно было пролезть. Это Сезам из проклятой ловушки. Но пока у нас только это.
Он указал на кольцо от кофейного мешка. Его движение как бы выпустило злого джинна. Вторая волна сжатия, намного сильнее первой, сдавила барабанные перепонки. Закричал Шмидт. Он рванулся и, как помешанный, бросился в соседнюю комнату. То была кладовая, забитая консервными банками, садовым инвентарем, мешками с картофелем. Барьер проходил уже возле дверей в кладовую. Шмидт остервенело кидался на него, и его пальцы яростно рвали пустоту.
- Спокойно, спокойно, - сказал Келланд, беря его за плечо. - Что вы там хотели взять?
От его прикосновения Шмидт как будто успокоился.
- Там кольцо, и оно нам нужно.
- Вижу! Обод от старого колеса! - завопил Келланд. Ну конечно же!
Это был обод от колес тарантаса начала века, пылившийся в углу кладовой.
- Мы должны его достать, - заявил Келланд, обращаясь к Кэти. - Еще одно сжатие - и в ту комнату вообще не попадешь. Но как?
- Используйте это, - сказала Кэти, подавая Келлаиду никелированное кольцо. - Просуньте в него мотыгу или палку.
Келланд встал на колени и осторожно приладил кольцо к невидимой стене. Обеими руками он ввел в него острие мотыги, осторожно зацепил мешок картофеля, лежащий на ободе, и свалил его в сторону. Нацепив обод на рукоятку мотыги, он быстро протащил его через барьер.
- Вы первая, - сказал Келланд. Он ввел обод в поле.
- Не надо, пожалуйста. - Отец оттянул Кэти в сторону. - Мы еще не знаем, что случится с человеком, когда он пойдет через поле. Я пойду первым.
Шмидт опустился на корточки, сунул голову и плечи в громадный обод и пролез сквозь него. Как бы удивленный столь легким успехом, он встал на ноги по ту сторону барьера и уставился на остальных. Затем он повернулся и пошел к двери, вытянув перед собой руки. Ничто ему не препятствовало, и он вышел наружу, но тотчас же вернулся.
Келланд повернулся к Кэти.
- Ваш отец ждет вас.
Кэти зарыдала. Потом она нагнулась, опустилась на корточки и поползла. Отец взял ее за руку и помог подняться.
Обод в руках Келланда был теплым, но не горячим. Какова бы ни была природа энергии барьера, толстый обод с ней справлялся. Келланд никак не мог прогнать мысль, что поле ослабло, даже исчезло. Но когда он попробовал руками вокруг, то убедился, что наваждение все еще тут, рядом, и только обод образовал остров в этом море невидимого вещества.
Они вышли на шоссе. Рядом светилось кафе, похожее на завернутую в целлофан игрушку. В теплом вечернем воздухе исчезло все, что казалось фантастическим и страшным.
- Просто не верится. Кошмар какой-то! - сказала Кэти.
- Кошмары страшны, когда они реальны, - возразил Келланд. - Вы умеете водить машину? Она удивленно кивнула.
- Вот, возьмите ключи. Идите в машину и ждите.
- Что вы задумали?
- Хочу еще разок взглянуть на это. Он говорил нарочито беззаботным тоном. На самом деле он чувствовал себя далеко не так спокойно. Но он знал, что ничто на свете, даже реальная угроза смерти, не заставит его отказаться от мысли разгадать химеру. Кэти, должно быть, все поняла. Она больше не произнесла ни слова, повернулась и повела отца к машине. Келланд вернулся, приладил обод и проник за барьер.
Белый куб тихо подрагивал в воздухе. Была ли это загадка? Было ли что открывать?
Все еще неся в руках обод, чтобы обеспечить себе выход, Келланд подошел к кубу. Что, если это силовой щит, скрывающий некое существо, которое настороженно и зорко наблюдает из-за матовой, тускло поблескивающей оболочки за ним, Келландом? А может быть, куб - барьер в барьере, более концентрированное поле того же рода, что и большое?
Подчиняясь внезапному побуждению, Келланд поднял обод обеими руками и бросил на куб. На мгновение ему показалось, будто время остановилось, и в этой замершей машине времени только сердце человека бьется сильными и болезненными толчками.
Обод не упал. Он закачался в воздухе над кубом, тотчас же разгоревшись до красного каления. Келланд отступил на шаг. Обод опустился еще немного, и в воздухе запахло горячим металлом. Ослепительно белое сияние куба потускнело. Затем обод раскалился еще больше, а куб внезапно потух,
Келланд отошел подальше.
И тогда куб двинулся. Он поднялся, вернее старался подняться, будто стремясь сбросить с себя груз. Обод поднялся вместе с ним как бы на воздушной подушке. Яростный белый круг блестел каплями расплавленного металла. С последней вспышкой неяркого света куб погрузился в странную красноватую темноту. Обод упал на пол. Что-то еще упало. Что-то внутри раскаленного кольца, вспыхнувшего языками пламени погребального костра. Келланд поспешно схватил со стойки ведро воды и выплеснул на пламя. Пар с шипением и свистом образовал густое облако, огонь погас.
Когда белый туман рассеялся, он ясно увидел внутри обода это. Крохотное эфемерное тельце было раздавлено, как под ударом гигантского кулака. Тонкие голубые кости прорвали кожу. То, что могло быть конечностями, было изуродовано и сморщено в смертной агонии. Но Келланд мог поклясться, что существо убила не жара, а нечто другое, для чего этот хрупкий каркас не предназначался. Нечто совсем другое, что никогда не позволит существам подобного рода отнять у человека права, данные ему при рождении.
- Давление воздушного столба, - пробормотал Келланд. - Куб был его батисферой. Как только он разрушился, существо погибло.
Теперь ничто не мешало ему вернуться к машине.