Страница 26 из 43
В математических и теологических трактатах, в сочинениях по логике Боэций неоднократно пытался дать определение философии, полагая, что она есть "мудрость сущего", "любовь к мудрости" и "постижение истины". При этом им подчеркивались два момента: то, что философия воплощает в себе объективную разумность, заключенную в вещах, и одновременно путь познания человеком природы всего сущего. В соответствии с античной традицией "последний римлянин" придерживался деления философии на две составные части - активную и созерцательную (пассивную), обозначенные буквами п и ф, вытканными на одеждах явившейся Боэцию (вспомним его "Утешение") Философии. Приходит на ум и высказывание из Боэциевого комментария к "Введению" Порфирия о том, что "существует единый род философии, включающий в себя два вида ... а именно: спекулятивный и действенный".
Итак, единое тело философии, как полагает автор "Утешения", состоит на двух частей. Практическая, или активная, философия - это основание, на котором зиждется великое строение созерцательной философии, устремленной к познанию высших законов мироздания и универсального разума. Символизирующие лестницу познания ступени на одежде Философии - это не просто образ. В нем воплощен единственно возможный путь познания истины. Все "Утешение" - это непрерывное восхождение от положений практической философии, от этической проблематики к высшим сферам созерцательной философии - учению о первоначале бытия. Поступательное восхождение от низшего к высшему, от практической этики к науке о мире, а от нее к высшей истине - основная линия развития боэциевых рассуждений и вместе с тем их основное связующее начало, главная структурная и смысловая закономерность. В изложении своих взглядов Боэций руководствуется принципом поступательности, ступенчатого характера философского познания, в результате которого человек поднимается до постижения божественной сущности, тем самым приобщаясь к высшему благу.
Автор "Утешения" видит объективное содержание предмета философии в знании всей иерархии субстанций мироздания. Вместе с тем философия, по его мнению, есть не только позитивное знание; но и сам процесс по-{98}стижения истины, т. е. непосредственно познание. Боэций называет философию "провозвестницей истинного света". И это не просто риторическая фраза, в чем убеждает вложенный в уста Философии монолог о том, что приобщившийся к ней человеческий разум обретает крылья. Затем "разум поднимается в небо" и "обозревает землю" 2, т. е., приобщившись к источнику всякого познания универсальному разуму, он рассматривает все происходящее и имеющее место на земле с высот общих законов мироздания.
В "Утешении" отстаивается концепция строгой последовательности процесса познания. Сначала разум (рассудок) схватывает земное существование, т. е. овладевает знанием о материальных сущностях, которыми занимаются отчасти и практическая философия, и физика, затем постигает законы, управляющие мирозданием, небом и движением светил, выражая все это в числах, и лишь потом его озаряет свет высшей истины. "Когда же крылья обретает разум, он холодно взирает вниз... пока тропу к созвездьям не проложит..." 3
Предлагаемая в "Утешении" иерархическая структура познания подытоживает многолетние искания Боэция в этой области. Хотя гносеологическая концепция философа основывается на некоторых положениях Аристотеля, в частности учении о восприятии, Боэций избегает прямого обращения к теории Стагирита о двух разумах - активном и пассивном. Как и в теологических трактатах, исходя из аристотелевских положений, он приходит к выводам платонического характера.
Опираясь на предположение, что "обо всем познаваемом составляется суждение не согласно его собственной силе, но скорее согласно способности познающего" 4, Боэций предлагает следующую схему процесса познания в соответствии с различием "способностей" человеческой души. Человек неодинаково воспринимает объекты чувством, воображением, рассудком. Высший разум, или, по определению Боэция, божественная интеллигенция, неизмеримо превышающая человеческий разум, "видят" все по-иному. Чувство схватывает форму, овеществленную в материи. Воображением постигается нематериальный образ. Но общие понятия, универсалии, доступны лишь рассудку. Он, минуя внешнюю форму предмета, выявляет его принадлежность к определенному роду, т. е. постигает общее понятие, его идею. Универсальный, высший разум обладает самой совершенной познавательной способ-{99}ностью. По мысли Боэция, он, "поднявшись над вселенной, проникает лезвием чистого разума в самую простоту форм" 5.
Способности постижения окружающего мира чувствами, воображением и рассудком строго разграничены. Так, чувство не в состоянии воспринимать что-либо, не заключенное в материи. Воображению чужды общие виды, а рассудок непосредственно не схватывает чистую, конечную сущность. Универсальному же разуму, т. е. божественной интеллигенции, доступны и общие понятия, постигаемые человеческим разумом, и образы, воспринимаемые воображением, и то, что дается в ощущениях. Но высший разум, подчеркивает автор "Утешения", не пользуется этими способностями, ибо сразу "воспринимает не только форму, но и судит о том, что за ней скрывается", и при этом постигает собственную форму, которую никто иной, кроме него, не может познать. Совершенно очевидно, что высший разум - интеллигенция - не носит у Боэция личностного характера, как это имеет место в христианстве. Но это и не сугубо космическое, внеличностное начало, как то интерпретировалось в неоплатонизме. В "Утешении" акцент смещается в сторону преимущественно гносеологического истолкования высшего разума как исходной и в то же время кульминационной точки познания, взятого во всеохватывающем, универсальном масштабе 6. И в этом "последний римлянин" не похож ни на философов-предшественников, ни на христианских теологов.
Боэций утверждает, что существует столько же ступеней познания, сколько в мире пребывает сущностей. Животные обладают лишь чувственным восприятием, причем им и ограничиваются, например, неподвижные представители фауны моллюски. Воображение же присуще более высокоорганизованным животным, ведущим подвижный образ жизни. Разумом же обладает только человек, "божественное знание превосходит прочие, оно в соответствии со своей природой содержит в себе не только понятие собственной сущности, но и все, что доступно на других ступенях познания" 7.
Исходя из иерархии ступеней познания, Боэций приходит к выводу, что если при познавательном акте окажется, что воспринятое в чувствах или воображением противоречит свидетельствам разума, то следует верить последнему, ибо он дает более совершенное знание о вещах. В этих рассуждениях о превосходстве разума над {100} чувственным восприятием Боэций развивает идеи, высказанные еще в его "Наставлениях к музыке". Подобно тому как чувство и воображение должны подчиниться рассудку, человеческий разум должен быть подвластен высшему, т. е. интеллигенции. (Эта мысль впоследствии развивалась Фомой Аквинским в его "Теологической сумме" и трактате "О единстве интеллекта против аверроистов", где влияние Боэция по этому вопросу прослеживается даже при простом текстологическом сопоставлении.) "Последний римлянин" заявляет: высшее стремление для человеческого разума - приобщение к разуму универсальному, что сделает его сопричастным беспредельной простоте высшего знания.
Возводя многоступенчатую пирамиду познания в духе перипатетического (аристотелевского) учения об абстракции, Боэций также отмечает, что в деятельности рассудка ей предшествует "страдание" тела **, пробуждающее в своих проявлениях деятельность разума и вызывающее к жизни покоящиеся в нем образы. О них душа судит, исходя не из чувственного восприятия, но из своей собственной силы, хотя именно чувственное восприятие служит как бы толчком к этому. Внешнее воздействие пробуждает образы, заложенные в человеческой душе еще тогда, когда она была приобщена к высшему разуму, своему первоначалу, и не соединена с телом. Таким образом, Боэций, основываясь на аристотелевском учении о познании, все же интерпретирует его в духе философии Платона, заявляя, что человеческой душе присуще изначальное знание.