Страница 40 из 60
Непереносимое отвращение, а вовсе не страх, придало сыну Конана поистине силу полубога. Свистнул меч; клинок рассек мертвую плоть, верхняя половина туловища грянулась наземь, ноги же с крестцом остались стоять. Однако мумия, казалось, не обратила на это никакого внимания; мертвец подтянулся на руках и ловко зацепил крючковатыми пальцами ногу Конна. Молодой король не удержал равновесия и оступился; впившуюся в него мертвую руку отсек Паллантид, но и на него уже надвигался смердящий мертвец...
И тут Конн понял. Это он, именно он, а вовсе не его воинство нужен мертвецам. Битва продолжалась, Черные Драконы мало-помалу отступали, и становилось ясно, что ходячие трупы нацелили свой удар именно на молодого короля Аквилонии. Центр королевской гвардии держался очень упорно, крылья же постепенно отходили; сражавшиеся вокруг Конна оказались в полукольце. Несмотря на то, что немало ходячих мертвецов было иссечено на мелкие части, и втоптало в землю тяжелыми, окованными сталью сапогами Черных Драконов, воины Конна тоже понесли очень тяжелые потери. Надо было дать гвардии время... хоть несколько минут... а потом заготовленный погребальный костер довершит дело.
- У нас все готово! - выкрикнул один из воинов, внезапно появившись из сумерек за спиной Конна.
- Паллантид! Командуй отход! - распорядился Конн, и в этот миг мертвецы прорвали, наконец, цепь аквилонских воинов в центре. С десяток трупов со всех сторон надвинулись на Конна; за спиной короля встал на дыбы и забился его жеребец; двое конюших с трудом удерживали его, повисая на поводьях.
Меч Конна подрубил ноги ближайшему мертвецу, однако его уже окружали.
- Король! Уходи! - закричал Паллантид, отчаянно размахивая клинком. Жеребец Конна наконец встал на дыбы и вырвался. Животное прянуло на надвигающихся мертвецов; в тот миг, когда конь проносился мимо Конна, руки короля вцепились в роскошную гриву своего любимца и спустя миг сын Конана оказался в седле. Храпя, жеребец вновь поднялся, одним ударом копыта размозжив череп ближайшему трупу; в цепи мертвецов на секунду возник разрыв, и Конн бросил своего скакуна туда.
- Паллантид, я их отвлеку!.. - крикнул он и погнал жеребца широким кругом по полю. Десятка два мертвецов и впрямь побежали за ним, нелепо растопыривая руки; к ним стали присоединяться новые, натиск на центр аквилонцев значительно ослаб.
Знамя со львом медленно отступало. Выполняя приказ, Черные Драконы подались назад, заманивая мертвецов на гибельный костер. Конн знал, что факельщики уже разожгли огонь и стоят наготове подле кип пропитанной маслом пакли, которая всегда имелась в обозе запасливого Паллантида. Мертвецы как будто бы клюнули на этот обман: их черная цепь поползла вперед, преследуя отступающих.
Свора десятка в три гналась за Конном. Конечно, можно было бы оставить их сейчас, бросив впоследствии на эту жалкую кучку всю мощь гвардии; но Конн не хотел терять более ни одного своего воина. Нет, он, сын короля, прозванного в народе Великим, обязан сам привести этих мертвяков на костер!
Конн в тот миг гнал коня по самому дну долины; вокруг, точно разлитая в воздухе светящаяся кровь, колыхался колдовской туман. Свора преследовала его по пятам; у мертвецов невесть откуда взялась небывалая прыть.
И, уже поворачивая скакуна, Конн вдруг увидел прямо перед собой странную фигуру: подбоченясь, там стоял горбун, положив обе руки на эфес меча. Взгляд его пылал тем же красным огнем, что и глазницы мертвецов; не приходилось сомневаться, что именно он - поводырь этого страшного стада Смерти.
Конн уже не успевал ни выхватить меч, ни повернуть коня, и тогда его рука сорвала висевший слева у седла короткий дротик; прежде, чем горбун успел хотя бы шевельнуться, толстое древко пробило его насквозь.
Раздался ужасный визгливый вопль, от которого у Конна заложило уши и он на время попросту оглох. Корчась, горбатая фигура опрокинулась на спину, ухватившись обеими руками за торчащий из груди дротик. Дальнейшего Конн не видел; конь его пронесся мимо.
Король погнал скакуна обратно к линии апельсиновых рощ. Мертвяки мчались за ним уже по-собачьи, на четвереньках; и двигались с невообразимой быстротой. Конн никак не ожидал от них подобной прыти.
Конь промчался над местом схватки; впереди замаячили пошатывающиеся спины мертвецов. И тут возле самого бока Конна блеснула обнаженная рука скелета - один из мертвяков, растеряв, верно, в дороге все остатки плоти, очутился совсем рядом. Король оглянулся - свора окружила его и уже готовилась вцепиться в ноги коню.
При виде мертвых впереди жеребец бешено заржал, но, видно, того, что гналось за ним по пятам, он страшился еще больше. Вздыбившись, конь прорвался через строй уже вступивших на покрытую хворостом землю мертвецов; свора не отставала.
- Зажига-ай! - что было сил вскричал Конн, пригибаясь к шее коня, и увидел стремительно рванувшиеся по земле огненные ручейки. Пламя взметнулось за спиной Конна гудящей яростной завесой; сквозь треск и гул прорвался многоголосый вой, полный такой ненависти и в то же время тоски и ужаса, что содрогнулись все слышавшие. Охваченные огнем ходячие трупы пытались вырваться из огненных тенет, однако готовые к этому Черные Драконы шестами и тупыми концами копий отбрасывали их обратно.
Конн уже хотел осадить скакуна, когда вдруг из крутящегося пламени выскочили две каких-то твари, обугленные, изглоданные огнем, - это было все, что осталось от преследовавшей молодого короля своры. Теперь они уже ничем не напоминали людей, пусть даже и мертвых. Во многих местах плоть мертвецов слизнуло огнем, кости покрылись копотью; однако прыти у них не убавилось. Жеребец Конна окончательно вышел из повиновения наезднику и помчался вперед, не разбирая дороги, с такой скоростью, что пытаться спрыгнуть с седла было бы чистейшим самоубийством. Твари с красноватыми глазами деловито завернули обезумевшего коня и погнали его на юг.
Вслед королю неслись отчаянные крики его гвардейцев. Часть из них тоже вскочила в седла, но жеребец Конна несся с такой быстротой, точно в него вселился демон. Обычные кони не могли с ним тягаться но, тем не менее, Паллантид спешно повел гвардию следом, оставив небольшой отряд, чтобы подобрать раненых и убитых. Среди гвардейцев насчитывалось немало искусных следопытов, про которых говорили, что они способны выследить даже малиновку, пронесшуюся над полем летней ночью - а жеребец Конна оставлял в земле глубокие взрытые отпечатки копыт.
Ночь быстро сгущалась. Гвардия непреклонно шла вперед, освещая путь факелами. Она шла по следу своего короля.
Глава 8.
ПУАНТЕНСКАЯ НОЧЬ
- Сдается мне, кто-то здорово подстегнул наших красноглазых приятелей-демонов, - озабоченно бросил посланец Крома, окончив прислушиваться.
Небольшой отряд Конана остановился для краткого отдыха в покинутом обитателями селении. Здесь они уже не увидели растерзанных трупов - похоже было, что люди успели бежать до того, как сюда докатилась волна безжалостных убийц. Дома стояли нетронутыми. Пуантен остался позади. Перед Конаном лежал последний перевал. Широкая дорога проходила сквозь седловину между двумя пологими горными отрогами и устремлялась дальше на север - к Тарантии. Киммериец и его спутники шли через провинцию двое суток, хотя для конного в иное время им потребовалось бы на это не более одного дня. Путь преграждали то большие пожары, то невесть откуда взявшиеся стаи волков и одичавших псов нападали на кавалькаду с таким ожесточением, что Конану приходилось отступать. Волки, не обращая внимания на зарубленных собратьев, нападали со всех сторон, и киммерийцу с огромным трудом удавалось пробиться сквозь их ряды.
И все же отряд Конана сумел прорваться к границе Пуантена. Все это время он чувствовал, что погоня не отстает и не теряет след. Черные Демоны оказались первоклассными ищейками. Чем дальше, тем быстрее они двигались; киммериец своим глубинным, звериным чутьем улавливал неутолимый голод, терзавший адских созданий. Расстояние между отрядом Конана и преследователями неуклонно сокращалось.