Страница 25 из 60
Киммериец и его спутники оказались в просторном помещении, с расписным потолком и громадными, распахнутыми навстречу ночи окнами. Казалось, они очутились в саду - повсюду прямо из пола росли невысокие кусты самых разнообразных форм, названий которых Конан не знал. По проложенному искусственному желобу журчал ручеек; где-то в ветвях негромко насвистывали невидимые птицы.
- Все точно, - шепнул Конан. - Зимний сад. В углу должна быть еще одна дверь. Там вроде бы обозначен пост, так что приготовились! За ним уже покой самого некроманта!
Когда от часовых тебя отделяет одна лишь двустворчатая дверь, причем стражники не подозревают о твоем приближении, самое лучшее - это брать их на испуг. Входить должно с самым что ни на есть естественным и непринужденным видом, словно ты имеешь полное право тут находиться и чрезвычайно оскорбишься их намерениями тебя куда-то не пропустить.
Конан со спутниками так и поступили. Двустворчатая дверь приоткрылась, и киммериец с деланно-равнодушным видом шагнул вперед, держа меч в опущенной правой руке. Сейчас раздастся грозный рык стражника... а там посмотрим.
Бывшего короля Аквилонии встретила мертвая тишина. Он очутился в небольшом коридорчике; посредине на полу стояла ваза изумительной работы из чуть светящегося бледно-алого камня, и кроме этой вазы в помещении больше ничего и никого не было.
- План замка что, неверен? - сквозь зубы осведомилась Белит.
- Выбора у нас все равно нет, - угрюмо проворчал киммериец. - До окончательной проверки осталось совсем немного. Эта дверь, - он махнул рукой, - должна быть последней. Откроем и посмотрим, что за ней.
Дверь подалась так же легко, как и остальные. Из щели потянуло теплом, незнакомыми манящими ароматами каких-то экзотических женских благовоний... В следующую секунду Конан и остальные ворвались внутрь.
Это и впрямь оказался покой некроманта. Его самый сокровенный покой, его спальня. И сам некромант тоже был там и, вместо того, чтобы, напрягая все силы своей магии, противостоять дерзкому вторжению, он самым невероятнейшим образом спал, ломая в сознании Конана все представления о тех, кто занимается этой профессией.
Посреди покоя был устроен небольшой мраморный бассейн, заполненный странной посверкивающей зеленоватой жидкостью, явно не водой, хотя и прозрачной. А в самом этом бассейне, точно на пуховой перине, мирно и безмятежно спала самая прекрасная девушка из всех, что когда-либо доводилось видеть Конану.
Обнаженное жемчужно-розоватое тело покоилось чуть ниже поверхности, оставляя на воздухе только лицо. Веки с длинными пушистыми ресницами были смежены; грудь мерно и медленно вздымалась. А от одного взгляда на линии безупречно вылепленных грудей и бедер у Конана тотчас застучало в висках.
Однако при всем при том девушка эта казалась напрочь лишенной всякой чувственности, о которой прямо-таки кричали фигуры пяти воительниц. Она казалась невинной, как весеннее утро; и казалось, что скорбь или боль еще ни разу не касались этого лица своими безжалостными когтями...
Несколько мгновений все молча смотрели. Затем пятеро женщин, как по команде, перевели взгляды на Конана... и тотчас же, словно разом поняв все, творившееся в тот миг у него на душе, дружно и молча ринулись вперед, к бассейну, на бегу занося клинки.
- Стойте! - заорал Конан нечеловеческим голосом, но его лишившихся рассудка от ревности подруг не остановила бы и сотня тяжеловооруженных панцирников.
В бассейне что-то слабо плеснуло. Девушка приподнялась, держась одной рукой за бортик, глядя по сторонам широко раскрытыми недоумевающими глазами. Ей оставалось жить не более секунды, и Конан уже ничем не мог помочь ей пять сверкающих клинков ударили разом, но в последний миг девушка успела нырнуть. На поверхности остались лишь роскошные светлые волосы, не пожелавшие следовать за хозяйкой...
Мечи воительниц с размаху врезались в воду - и отскочили со звоном, словно жидкость эта обладала прочностью самых лучших доспехов. Белит, с перекошенным от ярости лицом, ринулась в бассейн сама - но лишь болезненно охнула, ударившись о невидимую преграду. Казалось, бассейн затянуло невидимым слоем прочного льда.
Железо мечей еще несколько раз ударило в незримый барьер, прежде чем Конану и посланцу Крома удалось оттащить разъяренных, как фурии, воительниц от бассейна.
- Ты сошел с ума! - срываясь на визг, закричала Испарана. - Из-за этой твари с белесыми волосишками ты погубишь и себя и нас! Почему ты предупредил ее? Зачем, зачем ты это сделал!! ? - она отбросила меч, голос пресекся яростным рыданием, более похожим на вой смертельно раненной или лишившейся щенят волчицы.
- Ты взялся убить некроманта и залогом стали не только твоя жизнь, но все наши, - мрачно взглянула Валерия. - А теперь все погибло... Ты и впрямь стал стариком, Конан - лишаешься рассудка при виде нетронутых девочек! Вот подожди, доберись до нее теперь!
Не отвечая, Конан склонился над бассейном... и невольно вздрогнул, потому что бассейн был пуст.
- Для чего вы ворвались ко мне в столь неподходящий час? - вдруг прозвучал нежный переливчатый голос, чистый, точно журчание горного родника. Все невольно подняли глаза - отгораживавшие угол покоя жемчужно-алые драпировки раздвинулись и оттуда появилась исчезнувшая из бассейна светловолосая девушка, уже облаченная в подобие розовой хламиды. Безоружная, она медленно приближалась. Казалось, что она идет, не касаясь пола - на ее одеянии не колыхнулась ни одна складка. Большие миндалевидные глаза такого же, как и у Конана, ярко-синего цвета, скользили по угрюмым лицам воительниц и остолбеневшим - Конана и слуги Крома.
Не дойдя нескольких шагов до живописно замершей группы, девушка остановилась.
- Для чего вы пришли ночью и пытались поразить меня своим оружием? - в ее голосе не слышалось ни злости, ни даже раздражения. - Наверное, вы что-то не так поняли. Разве я сделала что-нибудь плохое кому-то из вас?
Прежде, чем Конан успел остановить ее, Карела прыгнула вперед бешеной пантерой. Кривая сабля вспорола воздух серебристой молнией; удар был нацелен прямо в грудь хозяйки розового дворца.
Клинок со звоном отлетел от незримой преграды. Рыжий Ястреб звучно выругалась.
- Сестра, твое оружие не может причинить мне вреда, разве ты не знаешь об этом? - удивленно обратилась к ней девушка. - Почему ты стараешься убить меня - даже зная, что это невозможно?
- Ты хочешь знать?! Ты хочешь знать?! - Карела затряслась в припадке ярости. - Так вот знай, красотка, нам щедро заплатили за твою жизнь - мы должны были отнять у тебя твою, чтобы нам вернули наши!
Несколько мгновений девушка пристально вглядывалась в лицо Карелы, чуть прищурясь, словно перед ней оказалась книга с очень мелкими буквами; а потом вдруг понимающе кивнула головой.
- Да, вас вытащили из Серых Земель... тебя, тебя, и тебя тоже... всех вас, сестры... А вы, братья? Позвольте мне взглянуть на вас...
- Нечего тебе на них бесстыжие свои зенки пялить! - взвизгнула Карела, и девушка в розовой накидке вновь обернулась к ней.
- Почему? - последовал недоуменный вопрос.
- Будто не понимаешь! - фыркнула Рыжий Ястреб...
- Не понимаю, - улыбнулась хозяйка. - Надеюсь, ты объяснишь мне этот обычай... чуть позже, когда несколько успокоишься. А теперь я все же взгляну!
Киммериец смущенно кашлянул. Ему, прошедшему все, горевшему, тонувшему, сражавшемуся в бессчетных битвах, любившему самых прекрасных женщин Старого Света, сделалось отчего-то очень неловко под пристальным взором этих ясных синих глаз. И это невинное, очаровательное существо он собирался убить бесчестным ударом! Да, в его жизни случалось всякое, в свое время он служил и наемником, он врывался в числе первых в обреченные города и потом его там еще долго помнили, но все же...
- Ты живой! - объявила девушка. - Ты живой, но чары изменили твое тело... Мне кажется, я узнаю их... А ты, брат, - она перевела взор на посланца Крома, - ты ведь тоже не из мира живых... но и не из Серых Земель... а, ясно, ты, наверное, из свиты кого-то из правящих народами младших богов... Кром Киммерийский, я не ошиблась?