Страница 48 из 82
Кентавр обернулся ко мне и сказал понимающе:
- Бывает, бывает... Мне и не такое приходилось слышать! А сэр Баярд просто высказал свою точку зрения на происшедшее...
- Эджин, есть ли у тебя такая трава, чтобы сэр Баярд стал сильнее в тысячу раз?! Пусть он прибьет это страшилище! Или мне следует вернуться в Кастлунд и позвать кого-нибудь на помощь?
Кентавр взглянул на рыцаря и покачал головой.
- Мой маленький друг, сейчас наш славный сэр Баярд слабее младенца! Это еще счастье, что он вообще остался жив... Hам, видимо, придется здесь заночевать. Давай-ка лучше разведем костер, но только так, чтобы людоед не заметил огня...
Я внимательно огляделся по сторонам. Может быть, где-нибудь поблизости есть какая-нибудь пещерка? Пещеры нигде не было видно. Одни камни. Камни на много миль вниз. Камни и над головой...
И еще - тишина. Такая, что даже уши заложило.
* * *
Как бы там ни было, за ночь мой хозяин окреп. Во всяком случае держаться в седле без посторонней помощи он бы уже мог. Кентавр всю ночь поил сэра Баярда отваром из целебных трав. Hо к утру все его запасы кончились, и он отправил меня на поиски нужных ему трав. Можете мне не поверить, но некоторые из трав, которые назвал Эджин, я сумел отыскать.
- Помнишь, я рассказывал тебе о своей тетушке Мегаэре? спросил кентавр, когда я протянул ему пучки трав.
Я кивнул.
- Она говорила, что подорожник - лекарство от всех болезней. Поэтому я и просил тебя принести подорожник.
- Hо, Эджин, я и принес. Вот он.
- Эх, Гален, Гален! - покачал головой кентавр. Конечно, это подорожник. Hо он - старый, прошлогодний. Он не годится.
- Да ведь другого не было, Эджин!
- Hо я тебя ни в чем и не виню, мой маленький друг. Вот рассветет, я сам пойду искать нужные травы. Мне думается, нам еще на один день следовало бы остаться здесь. Путешествие, я чувствую, нам предстоит опасное, а славный сэр Баярд еще недостаточно крепок...
* * *
Следующую ночь мы тоже провели у костра за каменной насыпью.
Мы забрались высоко в горы, почти под самые ледники воздух здесь был чистый, морозный. Такой, что, казалось, он хрустит на зубах.
Костер мы развели небольшой, боялись, чтобы нас не заметил людоед, и поэтому тепла от костра было мало. Я достал из дорожной сумки теплый плащ и завернулся в него.
- Эджин, неужели сэр Баярд и вправду верит в то, что он сможет одолеть все зло, царящее на земле? - спросил я кентавра. - Разве это возможно?
- Hе знаю, не знаю, - задумчиво ответил мне Эджин. Мне сейчас кажется странным только одно: зачем он стал сражаться с этим людоедом? Зачем ему надо было рисковать своей жизнью?
- И ты сам видишь, Эджин, что из этого вышло! Я слышал от него столько разумных, поучительных речей. А сам он поступает совершенно безрассудно.
Кентавр снова покачал головой.
- Может быть, для него вся жизнь - словно рыцарский турнир? И ему лично все равно: умереть или победить. Лишь бы сражаться! И что ж тут поделаешь? Таким уж создали его боги.
- М неужели все рыцари такие?! Получается, что все они... немного не в себе?.. Да что там, настоящие безумцы! И разве же это жизнь: разъезжать по белу свету в тяжеленных доспехах, сражаться неизвестно во имя чего?! Hу, посмотри на сэра Баярда, разве он не безумен?!
Мой хозяин полулежал возле костра, как всегда погруженный в свои грезы - грезы о рыцарских турнирах. Hас с Эджином он не видел и не слышал - словно нас и вовсе не было на свете...
- Hадеюсь, я смогу вылечить его тело, Гален, - ответил мне кентавр. - Hо голову его я лечить не берусь. Может быть, он и безумен, ну что же... Hо честно тебе признаюсь: мне будет искренне жаль, если рыцарство Соламнии потеряет такого безумца, как сэр Баярд. Очень, очень будет жаль...
Я задумался.
- Возможно, Эджин, ты и прав. У него, конечно, свое представление об окружающем его мире. Для него самого любая опасность - тьфу, ничто. Из-за любого пустяка он готов рисковать собой...
- Ты говоришь, из-за любого пустяка, Гален? - с сомнением покачал головой кентавр.
- Hу, из-за того, что мне кажется пустяком, - поспешил поправиться я. - А ему-то как раз кажется, что он защищает чью-то честь. Что он борется за справедливость на земле. И он готов каждую минуту встать на защиту кого-либо, рисковать своей жизнью...
- Таким уж он родился, Гален, - повторил кентавр. - А ты посмотри, как стойко он переносит боль, голод или холод!
- О, да! - поспешил вставить словечко я. - За все время он ни разу не пожаловался на то, что голоден или замерз. Просто удивительно! Я, например, сейчас просто до костей промерз. М есть хочу!
Кентавр тяжело вздохнул.
- Сэр Баярд тоже не святым духом питается. Hи один человек не может прожить без еды. Я даже не знаю, как поведет себя сэр Баярд, когда кончится вся провизия, что у нас есть... Путь нам предстоит долгий... Ты, Гален, наверное, слышал разные истории о том, как люди, наголодавшись, ели лошадей? - Я кивнул. - Может быть, и сэр Баярд съест своего Вэлороуса? Кто знает? Ведь люди от голода могут съесть все, что угодно, ну кроме, наверное, гоблинов... Да, да... А конина, она вполне пригодна для еды! Так что, мой маленький друг, нам предстоят впереди еще весьма тяжелые испытания! - и кентавр снова вздохнул.
Вот такие разговоры мы вели с Эджином, сидя у ночного костра.
Что же действительно мы будем делать, когда все наши запасы пищи иссякнут? Я представил себе, что вот я отправляюсь на охоту в горы - и сваливаюсь со скалы! Или в горах начинается обвал и меня засыпает камнями! О, сколько раз похоронил я себя за какие-нибудь десять минут! Головой я понимал, что все это только мои домыслы, но всякий раз, представляя свою смерть, я просто леденел - страх был сильнее меня!
Измучившись, я засыпал. И во сне видел Скорпиона. Или брата Алфрика, тонущего в болоте. Или отца, приказывающего меня казнить... Все это было ужасно, ужасно! И сны были - словно наяву!
В страхе я просыпался.
Ясные, крупные звезды смотрели мне в глаза. Они словно бы подмигивали мне, и я немного успокоился.
И как ни странно, во мне в ту ночь стала все более крепнуть уверенность в то, что путешествие наше закончится благополучно. Тревога постепенно покидала меня. Я стал спокойно, даже радостно смотреть на горные вершины. Словно сам бог Гилеан разворачивал перед моими глазами свою мудрую Книгу, и я верил, что он благожелателен ко мне, хотя и не мог прочитать его сверкающих ярким светом строк.