Рожденные перестройкой

Технарские поснимали ремни с остро заточенными пряжками. У некоторых из них были цепи от мопедов или мотоциклов. У наших парней такого хозяйства с собой не было, поэтому мои корешки замерли, не решаясь начинать неравную драку.

Здоровяк встал надо мной, усмехаясь во всю свою пасть.

- Щенок ты еще! - заржал он презрительно. - Ну что, рискнешь еще разок?!

В левой руке у него был зажат кастет, но кастетом он меня точно не долбанул, иначе лежать бы мне там тихо и долго до приезда скорой. Поднявшись на ноги, я с трудом пересилил накатившую в голову муть. Ударила эта сволочь подло. Так, наверное, они отмудохали и Кешу. Но тут прибыла скорая помощь, и технарские свалили от неприятностей с милицией.

Я забрал свою новую знакомую и мы еще сходили всей толпой, купили у таксистов водки. Пили ее в каком-то парке, а утром я проснулся у Кати в постели.

До училища добрался только во второй половине дня. В группе меня с ходу огорошили паршивым известием: Кеша ночью умер на операционном столе. Это был удар для всех нас. Таким образом у нас не заканчивалась еще ни одна разборка.

Кто-то из парней сказал, что Кешу отметелил именно тот здоровяк, от которого и я сам получил по морде. А ведь Кеша был раз в двадцать слабее этого типа!

Парни принесли вина, и мы, наплевав на мастера группы и на учителей, выпили в классе, помянув друга.

Я пошел один. Мне уже давно было понятно, что серьезные дела нужно делать в одиночку. Можно, конечно, и с товарищами, но это должны быть очень проверенные парни. В своих приятелей я верил, но не настолько.

Возле техникума я прождал около двух часов, пока наконец не заметил в толпе выходящих из здания знакомого мне здоровяка. Сначала я ехал за ним на трамвае, затем на метро.

К своему дому здоровяк подходил уже один. Быстро оценив обстановку во дворе девятиэтажки, я заскочил за парнем в подъезд.

В подъезде возле лифта никого, кроме здоровяка, не было. Когда я оказался рядом с ним, он в изумлении лишь раскрыл глаза. Щелчок мощной пружины, сильная отдача в кисти при выбросе лезвия. Здоровяк от страха даже не смог нормально среагировать, а я и не ждал его реакции. Лезвие еще не успело зафиксироваться на стопоре, как я ударил парня в живот. Он громко пернул, испортив воздух перед лифтом. Выдернув нож, я снова всадил его в здоровяка, целясь уже в солнечное сплетение. Здоровяк не издал больше ни звука и, закатив глаза, стал заваливаться на стенку. Третий удар был проведен точно в горло. Мне запомнились только мгновенно намокшие от мочи штаны пацана и вонь испражнений: тот обделался сразу после первого моего удара.

Затем я куда-то долго бежал, пока не оказался у грязного безымянного ручья. Все руки у меня были в крови. Я долго их отмывал и еще дольше блевал в ручей. Кажется, я тогда отхаркал себе все, что мог. Грудь потом болела дня два.

Никто и никогда в последующем точно не узнал, что это я убил того парня, который в свою очередь убил моего друга. Я отомстил. К нам в группу приходил мент, да так и не смог выбить никакого признания от парней. Нас и после всех тягали на допросы и даже какие-то свидетели пытались меня опознать, но безуспешно.

Вся группа была уверена, что это я замочил здоровяка, но никто так и не спросил меня об этом напрямую. Лишь один раз Колесо высказался.

- Ты очень изменился после всего, Антоныч, - покачал он головой, когда мы с ним выпивали недалеко от железной дороги, прогуливая две пары математики. - Наверное, убивать нелегко.

Я тогда ничего ему не ответил. Но после никто об этом со мной не говорил.

Глава двадцать восьмая

- Антоныч! Антоныч! - слышу девичий голос, как бы издалека.

Открываю глаза. Кажется, я заснул.

- Задремал вроде, - говорю смеющимся надо мной девчонкам. - Что там у нас дальше?

- Ну и кавалер у нас! - хохочет Беленькая. - Настоящий султан! Спит среди хорошеньких жен и в ус не дует!

Намек ясен. Сейчас я немного приду в себя, и эта девчонка узнает, на что способен Антоныч, когда у него в руках хорошенькая студентка.

Пьем коньяк, как водку, закусывая бутербродами с икрой. За час девчонки напились и стали распевать современные шлягеры, которые в их исполнении звучали словно боевой клич индейцев на тропе войны.

Загружаю их в машину и везу в арендованный мною дом. Шумной компанией вваливаемся в мое жилье. Пока девчонки обживаются, я перетаскиваю из машины все наши покупки на кухню.

Затем мы выпиваем снова. Девушкам уже стало жарко, и они почти разделись. Забираю Беленькую и веду ее в спальню. Минут через тридцать возвращаюсь за Черненькой. Она почти заснула на диване в гостиной.

Привожу девушку в чувство, даю выпить минеральной воды и, когда она вновь оживает, некоторое время занимаюсь ею по полной программе. Затем мы все втроем кувыркаемся в моей спальне. Только к утру забываюсь беспробудным сном. Девчонки меня утомили основательно.

К одиннадцати часам занимаю наблюдательный пункт напротив банка. Место у меня удобное, и вряд ли у охраны возникнут какие-то сомнения на мой счет и на счет моей машины. Впрочем, заранее ни о чем говорить не стоит.

Кортеж машин Дзена появляется без пятнадцати двенадцать. Но увидеть этого типа мне не удается, так как машины запускают в ворота на территорию банка.

Завожу двигатель и переезжаю на другое место. Теперь придется ждать еще дольше, пока Дзен не соберется уезжать домой. К банку в течение дня подъезжают какие-то навороченные иномарки, но разобрать, к кому эти люди сюда прикатили, у меня возможности нет.

Девчонок с утра я отвез в училище. Видок у них был совсем разобранный. Перебрали они вчера коньячку довольно основательно. Я договорился с ними, что когда выберу свободное время, то заеду за ними в общежитие.

Пока сижу в машине, отпиваюсь минеральной водой. К середине дня мне все-таки приходится ненадолго отъехать в туалет. Затем возвращаюсь на свое место. Надеюсь, за то время, что я отсутствовал, Дзен не успел умотать из банка.

Прождал я до шести вечера, когда начало уже смеркаться. Ворота открылись, и на солидной скорости джип "ниссан" и сопровождающие его "БМВ" умчались прочь. Я только успел завести двигатель, как эскорт иномарок Дзена скрылся за ближайшим поворотом. Вот и проследил, называется!

Вырубаю движок и сижу в машине, курю. Если меня засекли охранники банка, то сразу же после отъезда Дзена уезжать самому не стоит. Это будет совершенно бессмысленный отъезд, очень подозрительный, и в следующий раз могут быть неприятности. Но как бы там ни было, я теперь теряю целых два дня: субботу и воскресенье. Потому что сегодня, мать ее, пятница! А в выходные Дзен в городе не появится.

Решаю, чем мне заняться следующие два дня. Своими подружками я уже насытился, и, наверное, мне стоит отдохнуть от женского пола.

Сверившись с часами, решаю, что полчаса уже прошло и можно отваливать, что я и делаю с удовольствием.

Гром давал мне адрес, где я мог бы получить необходимую информацию, и я еду туда. Возможно, мне смогут подсказать, где сейчас искать Дзена.

Обычный многоквартирный дом, обычный вонючий подъезд с разрисованными детворой стенами. Поднимаюсь на третий этаж и звоню в дверь, которая без сомнения металлическая, но снаружи обшита деревом. Чувствую, как меня разглядывают в глазок, но без вопросов дверь открывается. Каково же мое удивление, когда на пороге квартиры вижу своего знакомого по имени Анатолий.

- Здорово, Антоныч! - улыбается он. - Что-то я не помню, чтобы давал тебе свой адрес, - вроде удивляется он.

Но его удивление точно наигранное.

- Я от Грома, - киваю ему. - Действительно, интересно мы всегда встречаемся.

Анатолий смеется и пропускает меня в свою квартиру.

Трехкомнатная стандартная квартирка отделана с роскошью в европейском стиле,

- Так ты и сейчас будешь утверждать, что некий Антоныч, о котором я тебе говорил как-то, твой однофамилец? - хмыкает Анатолий.

- Теперь нет, - соглашаюсь с ним. Переходим в гостиную.