Страница 2 из 92
— Этот дом нужно сжечь дотла, — прошептал Гидеон.
— Сперва нам нужно живым извлечь отсюда Дубелла. Пепел его нам ни к чему.
— Но как?
Хороший вопрос, решил Томас. Лианы в ковре уже приподнимались над полом щупальцами морской твари. Они были толщиной с мужской кулак, в их мощи сомнений уже не оставалось, а металлические блестки золотых нитей, впряденных в ткань, превращались в острые шипы. Промедление сделает мероприятие еще более опасным. Посветив, Томас шагнул на кресло, золоченые подлокотники которого своим видом напоминали миног. Они отчаянно напряглись, но не смогли дотянуться до него головами. Отсюда он мог сойти на прочный деревянный пол и направиться к двери.
Гидеон попробовал было влезть на подоконник, но лианоподобные щупальца уже поднялись до пояса и цеплялись за край стола.
Томас сказал:
— Нет, не смей двигаться.
Лианы в едином порыве потянулись на звук голоса, на глазах удлиняясь, и Томас ударил всем телом в дверь. Засов оказался хилым и не выдержал его веса. Вылетев за дверь, он едва успел остановиться, услышав гулкий стук о темную деревянную панель перед собой. Выронив фонарь, Томас нырнул в сторону, пытаясь найти убежище между двумя обтянутыми парчой креслами и камином.
Из стены торчала еще подрагивающая короткая металлическая стрела; если бы Томас шел через дверь осторожно, она бы сейчас торчала в его груди. Львиные пасти на железной подставке для дров тщетно щелкали зубами, тем временем он, поглубже забиваясь за кресло, думал: «Где же этот дьявол?» Трепетавшая свеча рассылала повсюду тени, гонявшиеся друг за другом по мебели; все вокруг шевелилось. Наконец он увидел в дальнем углу изваяние парсценского лучника в полный рост. Обнаженный до пояса, он уже извлекал из бронзового колчана еще одну стрелу, чтобы наложить на тетиву короткого лука, не забывая про подсвечник на голове.
Перекатившись на бок, чтобы не подставлять себя как открытую мишень, Томас выронил рапиру и извлек один из кремневых пистолетов, но пока не взводил курок: стрела уже ударила в мягкое сиденье кресла. Соседнее кресло пошло бочком, орудуя коготками кривых ножек, и Томас не раздумывая буркнул:
— Прекрати.
Он взвел курок, опустил пистолет на предплечье и выстрелил.
Гипсовая статуя разлетелась с оглушительным грохотом. Осколки оставили след и на стене. Выстрел наполнил комнату пороховым дымом.
Томас поднялся, убрал разряженный пистолет и подобрал шпагу. Теперь весь поганый дом знает о том, что он здесь. Капитан не намеревался осуществлять намеченное мероприятие лишь собственными силами, однако лианы уже заполнили первую комнату и тянулись к нему сквозь дверь, а значит, оставалось надеяться лишь на себя.
Избегая столкновений с ожившей мебелью, Томас подошел к противоположной двери и взялся за ручку. Дверь оказалась незапертой, за коротким сводчатым коридором в палате горели с дюжину или около того красных стеклянных канделябров.
Томас тихо прикрыл за собой дверь и осторожно шагнул вперед; неяркий свет не мог спрятать крадущееся движение, отражавшееся в резьбе на каминной доске и вдоль бордюра настенных деревянных панелей. За аркой в освещенной горнице было светлее, а напротив виднелась открытая дверь, выходящая на главную лестницу.
Он остановился на самой границе, так, чтобы свет из палаты не выдал его присутствия. Там кто-то был: Томас услышал отчетливый скрип кожи и отрывистое дыхание. Звуки доносились откуда-то сбоку, источник их был скрыт за левой стороной арки. Им было известно, что Грандье нанял людей, чтобы охранять дом; королевская стража лишь по этому признаку и сумела обнаружить волшебника, поскольку в городе никто не смог бы его узнать. Человек в соседнем зале, конечно же, слышал выстрел; возможно, он ожидал, пока охранительные заклинания разделаются с незваным гостем. Томас запланировал кое-какой сюрприз для этих караульных псов — наемников чародея — сейчас они должны без промедления отправиться на нижний этаж, если Гидеон успеет…
Откуда-то снизу донесся глухой удар, и доски пола дрогнули под ногами Томаса. Он улыбнулся собственным мыслям: крики и топот бегущих послышались на лестнице — наемники торопились к входной двери. Теоретически рассуждая, он не нарушал приказа короля держать в тайне набег на дом Грандье. Помещенный в нужном месте мешочек с порохом хоть и разнес в щепы дубовую дверь, но особого шума не создал, а соседние дома вообще были пусты.
Карауливший в палате стражник не поддался искушению подобно всем остальным; он остановился у выхода на лестницу со шпагой в руке. Облаченный в серовато-бурый дублет, верзила с сальными светлыми волосами, перевязанными на затылке, вырос как из-под земли. Томас решил прикончить его и уже шагнул вперед, когда страж обернулся и увидел гвардейца.
Топот спускающихся по лестнице заглушил крик наемника, который рванулся вперед, не дожидаясь поддержки собратьев. Томас парировал два отчаянных удара, а потом, отведя клинок в сторону, сделал смертельный выпад. Острие угодило меж ребер, а не под ними, как предполагалось, противник дернулся, а потом выронил оружие и повалился навзничь. Проклиная себя за неловкость, Томас метнулся вперед, чтобы вогнать шпагу уже под подбородок врагу. Мгновение — и ему пришлось придержать обмякшее тело. Кровь собралась лужицей на ковре, забрызгала его сапоги, но прочие стражи, к счастью, были заняты внизу и по следу пойти не могли.
Томас торопливо оглядел комнату и не заметил в ней никаких признаков наведенной чародеем неестественной жизни. В противоположной стене располагалась закрытая дверь, ее необходимо было обследовать, прежде чем выходить на главную лестницу.
Потянувшись к ручке, Томас вдруг испытал острый укол тревоги. Он отступил назад, рука его непроизвольно легла на рукоять шпаги — собственная реакция озадачила. Это же всего лишь дверь, такая, как и все прочие. Томас медленно протянул вперед руку и, как только пальцы прикоснулись к медяшке, ощутил, что сердце его лихорадочно заторопилось.
«Или я сошел с ума, — подумал он, — или эта дверь заворожена». Проверив по собственным ощущениям, он выяснил, что действие заговора начинается в шаге от двери и покрывает ее по всей поверхности. Заклинание было предостерегающим и не слишком сильным, должно быть, только воспрещало доступ в эту часть дома наемникам и слугам. Возможно, в этом заключались и причины, заставившие покойного противника после пистолетного выстрела оставаться на месте. Он, видимо, стерег нечто чрезвычайно важное.
Отступив назад, Томас ударил ногой в середину двери, заставив ее распахнуться. Там оказалась уходящая наверх лестница, освещенная слабым отблеском свечей, горевших где-то в вышине.
Обхватив себя руками, Томас шагнул в проем — сквозь заговор, на первую ступеньку, — и ему пришлось опереться о стенку, чтобы позволить утихомириться чувствам. Встряхнув головой, он направился вверх по лестнице.
Розы на резных перилах трепетали под ощущавшимся ими самими чародейским ветром. Томас поднимался неторопливо, ожидая очередной ловушки. Остановившись на первой площадке, он заметил, что лестница выходит в длинную галерею, освещенную дюжинами свечей, вставленных в бра с зеркальцами на стене. Алые портьеры сменялись то картинами на мифологические сюжеты, то классическими пейзажами. В дальнем конце коридора была видна дверь, по обе стороны которой в стену уходили две ниши для статуй высотой в рост человека. Одну из них ныне занимал ангел с пышными локонами, крыльями и кроткой улыбкой. Другая ниша оказалась пустой.
Томас уже поднялся почти до верха лестницы и мог теперь видеть арку над дверью в галерею. Нечто похожее на гипсовую пыль сыпалось с резного выступа с противоположной стороны.
Тактическая ошибка, решил Томас. Что бы там ни пряталось, это не украшение. Чуть отступив назад, он извлек разряженный пистолет. Было жарко, и под дублетом тонкая рубашка липла к телу. Он отмерил двойной заряд из пороховницы на поясе и засыпал его через ствол, потом коротким шомполом протолкнул внутрь его пулю, успев подумать, что, если пистолет взорвется, задуманному делу будет положен самый неожиданный конец.