Колесо Бесконечности

— Дочь моя… — сказал он.

Для любого человека маска благоволения на лице жреца была бы непроницаемой, но Маскелль слишком хорошо его знала. Она подумала, что ее появление удивило Посланника Небес: может быть, он не ожидал, что она в конце концов доберется до столицы?

— Отец мой…

— Было ли твое путешествие трудным?

Маскелль прошла на середину комнаты и только теперь увидела, что Посланник Небес не один: рядом с ним на плетеных циновках сидели еще один старый жрец и молодая женщина в темно-зеленом придворном наряде с волосами, перевитыми нитями аметистовых и опаловых бусин.

— Оно было достаточно приемлемым — после того, как мы пересекли границу города.

Старик поднял брови и повернулся к своим собеседникам.

— Покорнейше прошу вас меня простить — я должен оказать гостеприимство другу, проделавшему долгий путь для встречи со мной.

— Конечно. — Второй жрец немедленно поднялся и протянул руку, чтобы помочь придворной даме. Жрецы высшего ранга считались равными друг другу, поэтому в разговорах между собой не прибегали к титулам; Посланник Небес, занимая этот пост, отказывался от всех своих прежних имен, поэтому его не называли вообще никак. — Мы вернемся когда-нибудь, когда это будет тебе удобно.

Женщина поднялась немного неуклюже: она явно была непривычна к бедной обстановке храма; к тому же в отличие от спутника она явно совсем не хотела уходить. Тем не менее она склонила голову и сказала только:

— Как пожелаешь, Посланник Небес. — Жрец повел ее к двери; женщина напоследок бросила на Маскелль и ее спутника любопытный взгляд.

Когда его гости ушли, Посланник Небес лукаво улыбнулся и жестом предложил Маскелль сесть.

Маскелль опустилась на одну из циновок, положив рядом посох. Ей снова приходилось бороться с ощущением, что все происходящее слишком знакомо. Впрочем, сильнее всего сейчас было чувство облегчения. Она боялась этой встречи, а теперь наконец тревожное ожидание кончилось. Маскелль заметила, что Риан, справедливо рассудив, что стоять, когда остальные сидят, было бы невежливо, уселся на пол позади и сбоку от нее. Она постаралась спрятать улыбку: множество дверей в круглом помещении заставило Риана помедлить, но все же он сумел найти место, откуда мог видеть их все одновременно.

Посланник Небес, поняла Маскелль, заметил это тоже.

— Кто твой спутник?

— Его зовут Риан, он из Синтана. Они там все по большей части агностики. — Маскелль почувствовала, как Риан буравит ее недовольным взглядом.

Посланник Небес улыбнулся Риану.

— Тогда почему он носит знак Тарпота?

Маскелль повернулась и посмотрела на Риана. На лице того была написана настороженность. Поскольку в последнее время амулет, который он носил, был спрятан под рубашкой, должно быть, он все же имел достаточное значение для Бесконечности, чтобы Посланник Небес почувствовал его присутствие. Так ничего и не поняв, Маскелль взглянула на старого жреца и спросила:

— А что такое Тарпот?

— Дух-защитник, покровительствующий тем, чей долг — охранять других, разоблачать ложь или преследовать преступников. Синтанцы изображают его в виде рыси, гилданцы — обезьяны, а версатинцы — крокодила. Существуют и другие формы, но эти — главные.

Нет, с нее хватит! Вежливую болтовню, словно она всего лишь отправлялась в паломничество или уединялась для медитации и только что вернулась в город, следовало прекратить!

— Ладно, я перед тобой. Скажи мне, чего ты хочешь. Глаза жреца сузились.

— Голоса Предков с самого начала года предостерегают об опасности, сопутствующей Обряду Столетия, но не сообщают ничего конкретного — одни только туманные предупреждения. Я хотел, чтобы ты помогла их расшифровать.

«Всего он мне не говорит», — подумала Маскелль. Она с наивным видом широко раскрыла глаза и поинтересовалась:

— Все остальные Голоса и жрецы седьмого ранга вдруг стали беспомощны? Я хочу сказать — те, кто не был таким всегда.

— Нет, — нахмурился Посланник Небес. — Но я заподозрил, что в проведение Обряда могут вмешаться.

Молчание затягивалось. Наконец Маскелль не выдержала:

— Что ты имеешь в виду — «вмешаться»?

На мгновение на лице старика отразилось отчаяние.

— Если бы я знал, с чьей стороны опасаться вмешательства, я написал бы тебе об этом.

— Ох, сомневаюсь. Тогда ты лишился бы преимущества передо мной. Маскелль уперлась локтем в колено и опустила подбородок на руку. — Думаю, ты представляешь себе, чего мне стоило явиться сюда.

Взгляд старика смягчился. Маскелль не могла бы сказать, искренняя его симпатия или же все это — притворство.

— Да, представляю. Я не стал бы просить тебя, если бы не считал дело серьезным. — Посланник Небес вздохнул. — Теперь я жалею об одном: что не вызвал тебя раньше.

Нахмурив брови, Маскелль медленно проговорила:

— Я понимаю, что ты считаешь дело серьезным, — но это все, что ты мне сообщаешь.

Посланник Небес шумно выдохнул воздух и мрачно уставился в пространство. Тут уж не было никакого притворства.

— Тогда я покажу тебе, и делай выводы сама.

Интересно, гадал Риан, как Посланник Небес сумеет преодолеть длинные переходы Марай — да и как ему удалось добраться в эту комнату под куполом? Лестницы были слишком крутыми, а некоторые проходы — слишком узкими для паланкина или носилок. Решение оказалось простым: на зов старика явился рослый молодой жрец и с легкостью понес его вниз по лестнице.

Риан еще не составил себе определенного мнения о Посланнике Небес. Ему никогда раньше не приходилось иметь дела с духовным главой; более того, у него возникло чувство, что тут не помог бы и предыдущий опыт. Кошанские жрецы — а уж Посланник Небес больше остальных — не походили ни на кого. Амулет с изображением Тарпота, который Риан сохранил только потому, что тот не имел никакой рыночной ценности, стукнул его в грудь, когда воин следом за остальными стал спускаться по лестнице. Интересно, почему Посланник Небес о нем заговорил?

Следуя за Маскелль и жрецами по узким проходам, которые неожиданно приводили на галереи, откуда открывался потрясающий вид на столицу, Риан снова подумал о том, в какое же странное место попал: храм был построен не ради удобств людей, а с совершенно иной целью. Тут ничто не напоминало крепости Синтана, где можно было скрываться от врагов или находить убежище в долгие суровые зимы, однако находиться в храме оказалось приятно. Все его стены были покрыты резьбой, и не только на религиозные сюжеты. Вдоль лестницы, по которой они спускались, между бутонами лотоса тянулись изображения изгибающихся в танце девушек, тигра, загнавшего на дерево отшельника, разложивших свои товары купцов.

Маскелль и ее спутники прошли мимо нескольких человек, чего-то ожидавших в высоком зале с колоннами. Некоторые из них были в элегантно задрапированных ярких шелках, другие — в одежде воинов, хотя явно не простых солдат. Все они почтительно склонились перед Посланником Небес. Риан пожалел, что мало знает об Империи, — он, например, не имел представления о статусе Посланника Небес. Может быть, старый жрец обладает не только религиозной, но и государственной властью? Однако эти края всегда казались Риану полумифическими, даже когда он жил в цивилизованном Марканде. Да и беспокоиться ему тогда приходилось совсем о другом…

Они вошли во внутренний двор, который, должно быть, находился футах в тридцати — сорока над землей: лестница, по которой они спустились, была гораздо короче тех, что вели к угловой башне из внешнего двора. Посередине высилась еще одна башня, центральная, также имитирующая гору, но превосходящая размерами расположенные по углам. Риан перестал рассматривать резные изображения: их было слишком много, чтобы запомнить, и к тому же он не хотел отвлекаться от своих обязанностей телохранителя. Внутренний двор пересекали четыре широких крытых прохода; каждый начинался от длинной галереи, опоясывающей основание центральной башни.

На солнце набежали облака, но все равно свет, отраженный от полированного камня, слепил глаза после сумрака башни. У подножия лестницы молодой жрец поставил Посланника Небес на ноги, и старик сам, опираясь на посох, пересек широкий мощеный двор. В тени одного из портиков стояло несколько жрецов; завидев Посланника Небес, все они низко поклонились.