Страница 45 из 144
Но самым странным была тишина. Ни шума с улиц, ни криков, доносившихся сквозь щели в стенах соседних домов, не было слышно и обитателей этого дома. Это был тот тип тишины, который Хет встречал лишь на просторах Пекла. Несмотря на безмолвие, а может быть, именно из-за него, плечи Хета напружинились, будто он ожидал нападения сзади.
На следующей площадке лестницы большая дверь с занавесями из тюля вела во внутренний двор под открытым небом. Там Хет остановился, чтобы посмотреть, заинтересованный происходящим против своего желания. На согретом солнцем сером камне двора человек десять, все в возрасте Илин и даже моложе, совершали ритмические движения какого-то формализованного ритуального танца. Хет сразу же узнал эти движения: первая подготовительная ступень к освоению старинного боевого искусства - единственного вида древних искусств, дошедшего до нынешних времен почти в неизменном виде. Магия Хранителей тоже была искусством Древних, но она шла не от природы, как не от природы было и нашествие Пекла, а потому большинство Выживших от нее отказалось.
Танец учеников во дворе отличался медлительностью - ведь это всего лишь упражнение, которое должно приучить мышцы подчиняться определенным командам. Сами же движения, которым обучались, используя этот прием, были более грациозны - и смертельны, - и ими овладевали позже. "Значит, именно здесь Илин научалась убивать разбойников", - подумал Хет.
Илин подошла к нему, посмотрела и сказала:
- Их так мало. С каждым годом посвященных становится все меньше, говорит Риатен.
Хет ничего не ответил. По его мнению, их и без того было больше чем достаточно.
Сверху лестницы донеслись шаги.
Хет автоматически прижался спиной к стене.
Это был Гандин - молодой и старательный Хранитель, сопровождавший вчера Риатена и Сеула. За ним следовал вооруженный ликтор. Гандин был одет в белую мантию Хранителей, и так как он находился дома, то его чадра была откинута.
- Илин, наконец-то ты вернулась! Риатена вызвали к наследнице. Он хочет, чтобы ты присоединилась к нему там.
- Я подожду тебя снаружи, - буркнул Хет. Снаружи на Третьем ярусе, если ему удастся миновать ворота.
- Нет, - вмешался Гандин. - Он хочет, чтобы ты тоже явился туда.
- Я?
Илин оглядела себя и прикусила губу.
- Мне надо переодеться. Они меня и сквозь первые ворота не пропустят в таком виде. - Она посмотрела на Хета. - И тебя тоже. В противном случае все начнут вынюхивать, кто ты такой да почему там находишься.
И прежде чем Хету удалось придумать повод отказаться, ликтор взял его за руку и повлек по проходу в противоположном направлении.
Комната, в которую его почти втолкнули, имела высокий потолок, круглый мелкий бассейн в центре и освещалась через отверстие в потолке. На одной из стен висело большое зеркало. Хет высвободил руку резким рывком, но оказался лицом к лицу с Гандином.
- Прежде всего отдай оружие, - сказал тот.
Если бы у Хета было оружие, он наверняка воспользовался бы им сейчас, не позволив засадить себя в комнату наедине с Хранителем.
- У меня его нет.
Вероятно, по причине природной недоверчивости Гандин уперся:
- У тебя был нож вчера в Пекле.
- Твои ликторы украли его. И "блошиный глаз" тоже. Не иначе, такие крошечные линзы у вас почитаются за большую опасность. - Этот прибор и янтарная бусина на рукоятке ножа стоили Хету нескольких месяцев честной работы, но он сомневался, чтобы они много значили для Хранителей.
- Не верю, - решительно бросил Гандин. - Обыскать его.
Ликтор сделал шаг вперед, и Хет сбросил на пол бурнус, послушно подняв руки вверх. Обыск был проведен тщательно, но без грубости, и Хету пришлось с ним примириться, тем более зная, что они все равно ничего не найдут. Он не спускал глаз с Гандина, за что и был вознагражден густым румянцем стыда на щеках юноши. Наконец ликтор закончил обыск и сказал:
- Ничего нет. Даже фруктового ножичка.
- А мы на Шестом ярусе фруктов не едим, - сказал Хет, скрещивая руки на груди.
Гандин почувствовал себя неловко, когда выяснилось, что он ошибся, но постарался не показать этого. Вошел другой ликтор с узлом одежды в руках. Гандин взял у него одежду, сунул ее в руки Хету и буркнул:
- Надевай.
Хет обнаружил в узле длинное одеяние из отбеленного хлопка, мягкого, как шелк, чадру из тонкой, как паутина, кисеи, широкий пояс из серебряных бус и великолепной кожи. Такой кожи он еще никогда в руках не держал. А ведь это небось у них тут идет за второй сорт, а может даже и третий.
- Скажи "пожалуйста".
Никто из ликторов не рассмеялся. Либо они были отлично вышколены, либо Хет недооценил статус Гандина. Тот скрипнул зубами и ответил:
- Шевелись!
- Ладно, тогда выметайтесь отсюда.
От такого нахальства Гандин вздрогнул. На высших уровнях все были уверены, что слуги, лица без гражданства и прочие "нелюди" не имеют права на уединение, да и не нуждаются в нем. А именно это право патриции ценили превыше всего. Именно по этой причине Гандин и другие молодые Хранители-мужчины позволяли себе без всякого стыда снимать свои чадры при Хете. Поскольку он не был личностью, никакого значения не имело, увидит он их лица открытыми или нет. Придя в себя, Гандин начал было:
- У меня нет времени для...
- Ах, так мы, значит, торопимся? - прервал его Хет.
Для него стыдливость не так уж много значила еще и потому, что он привык к общественным баням нижних ярусов, но зато он знал, что для них она важна, а потому намеревался поставить на своем.
- Хорошо! - рявкнул Гандин, потерпев поражение и отлично это понимая. Только поторопись! - Он сделал знак ликторам и последовал за ними.
Но Хета обмануть было трудно - он отлично знал, когда противник бежит с поля боя.
Он не стал задерживаться, так как, по-видимому, действительно имело место нечто срочное, но главным образом потому, что считал: чем скорее с этим будет покончено, тем лучше. Он разделся, натянул тунику, надел мантию, подпоясался, подоткнув полы так, чтобы не запнуться о них. Свои сапоги он, однако, оставил, так как не привык к сандалиям и боялся, что они помешают ему бежать. Потом посмотрелся в зеркало и отбросил всякие возражения против головного убора и чадры - без них он выглядел бы как рабочий парнишка с какого-нибудь высокого яруса.