Страница 8 из 40
- И немалые. Она сказала мне, что есть сундучок... Она сказала, что он привязан у дальнего конца буны, и дорогой Рандолф не спускал глаз с этого места на протяжении всего обеда, а потом, когда уже можно было добраться до него вброд и дотянуться до конца веревки, которой он был привязан, они с Фредом вытащили его и помогли Фитчу и кучеру принести наверх. Это такой необычный сундучок, не совсем подходящий для дамы, - добротный, разумеется, но деревянный, на крышке у него нарисован корабль и грубо вырезано ножом: "Том Уайлдерз". Но она говорит, что кожа там, внизу, просто не выдерживает, и приходится довольствоваться тем, что есть, а главное - он доверху полон золотых монет и прочего в этом роде... Да, и золота, и бриллиантов, мистер Мелвил. Вы знаете, Рандолф кое-что понимает... Да, и вот он говорит, что этот сундучок... ох, я просто не могу сказать, сколько он стоит! И все золотые вещи с таким чуть красноватым оттенком... Во всяком случае, она не только мила и красива, но и богата. И знаете, мистер Мелвил, в общем... Ну, я намерена помогать ей, насколько могу. Практически она будет у нас платным гостем. Вы знаете - да мы этого особенно и не скрываем, - что Эделин... Ну да, и она будет жить так же. И я буду выводить ее в свет, и представлять разным людям, и так далее. Это будет ей большая помощь. И для всех, кроме лишь немногих близких друзей, она должна быть просто человеком, который, к несчастью, стал инвалидом - на время. Мы собираемся нанять порядочную, достойную доверия женщину - знаете, такую, которая ничему не удивляется, они несколько дороги, но и в наши дни такую можно отыскать, - которая станет ее горничной и будет шить ей платья - во всяком случае, юбки. Мы будем одевать ее в длинные юбки, а на Это станем, знаете, что-нибудь накидывать...
- На что?
- Ну вы же знаете - на хвост.
"Ах, вот что!" - ответил мой троюродный брат Мелвил движением головы и бровей. Однако это обстоятельство к тому моменту было ему еще не совсем ясно, и у него на мгновение захватило дух. Надо же - хвост! От множества разнообразных предположений, оказавшихся неверными, тут же пришлось отказаться. У него почему-то появилось такое чувство, что не следует слишком настойчиво развивать эту тему. Однако они с миссис Бантинг были все-таки старые друзья.
- И у нее в самом деле есть... хвост? - спросил он.
- Как у крупной макрели, - ответила миссис Бантинг, и дальше он расспрашивать не стал.
- В высшей степени необычная ситуация, - сказал он.
- Но что еще я могла сделать? - спросила миссис Бантинг.
- Конечно, все это - потрясающий эксперимент, - сказал мой троюродный брат Мел-вил и помимо своей воли повторил: - Хвост?
Перед глазами у него, совершенно исключая нормальный ход мыслей, явственно возник четко очерченный, глянцевитый, маслянисто-черный с зеленовато-лилово-серебристым оттенком рыбий хвост.
- Ну, знаете ли! - произнес мой троюродный брат Мелвил, вложив в свои слова все возмущение, на какое только способен благоразумный девятнадцатый век. - Хвост!
- Я его погладила, - сказала миссис Бантинг.
IV
Некоторые дополнительные подробности той первой беседы Морской Дамы с миссис Бантинг я узнал позже с ее собственных слов.
Морская Дама допустила тогда одну странную ошибку.
- Четверо ваших очаровательных дочерей, - сказала она, - и двое ваших сыновей...
- Что вы, моя милая! - воскликнула миссис Бантинг: к этому времени они уже были на короткой ноге. - У меня только две дочери и один сын!
- Тот молодой человек, кто нес... кто спас меня?
- Да. А две другие девушки - наши друзья, знаете ли, гости, которые у меня живут. На суше принято принимать гостей...
- Я знаю. Значит, я ошиблась?
- О, да
- А другой молодой человек?
- Вы не о мистере Бантинге?
- Кто это - мистер Бантинг?
- Другой джентльмен, который...
- Нет!
- Но больше никого...
- А утром, несколько дней назад?
- Может быть, это был мистер Мелвил?.. А, знаю! Вы о мистере Чаттерисе! Припоминаю, он приезжал как-то утром. Высокий молодой человек со светлыми, пожалуй, немного волнистыми волосами, да? И с таким глубокомысленным выражением лица. Он был во всем белом и сидел на пляже.
- Кажется, да, - сказала Морская Дама.
- Нет, он не мой сын. Это... это наш друг. Он помолвлен с Эделин, со старшей мисс Глендауэр. У нас он останавливался на день-два. Должно быть, приедет снова на обратном пути из Парижа. Боже мой! Подумать, что у меня может быть такой сын!
Морская Дама ответила не сразу.
- Какая глупая ошибка с моей стороны, - произнесла она медленно, а потом добавила уже с большей живостью: - Ну конечно, если подумать, он не так молод, чтобы быть вашим сыном!
- Ведь ему уже тридцать два! - подтвердила с улыбкой миссис Бантинг.
- Никогда бы не подумала.
- Ну, я бы так не сказала.
- Впрочем, ведь я, знаете ли, видела его только издали, - сказала Морская Дама и тут же переспросила: - Так, значит, он помолвлен с мисс Глендауэр?
- А мисс Глендауэр...
- Это та молодая дама в фиолетовом платье, которая...
- Которая шла с книгой?
- Да, - подтвердила миссис Бантинг, - та самая. Они помолвлены уже три месяца.
- Боже мой! - сказала Морская Дама. - А она мне показалась... И он очень в нее влюблен?
- Конечно, - ответила миссис Бантинг.
- Очень-очень?
- О, конечно. Иначе, он бы не...
- Ну да, конечно, - задумчиво произнесла Морская Дама.
- И они во всех отношениях так подходят друг другу. Эделин имеет все возможности помочь ему...
И миссис Бантинг, вероятно, кратко, но точно обрисовала положение мистера Чаттериса (не умолчав и о том, что у него дядя граф, да и зачем бы ей было об этом умалчивать?) и великолепные перспективы его брачного союза с внушительным, хотя и плебейским, состоянием мисс Глендауэр. Морская Дама внимательно ее слушала
- Он молод, талантлив, он может стать кем угодно - кем угодно. А она так серьезна, так умна - вечно что-нибудь читает. Даже Синие Книги правительственные Синие Книги, где одни скучные таблицы, как в железнодорожном расписании. И про положение бедных и про всякие такие вещи. О положении бедных она знает больше, чем любой из моих знакомых: сколько они зарабатывают, и что едят, и по сколько человек живут в одной комнате. Такая теснота, знаете ли, - просто ужас. Она как раз такая помощница, какая ему нужна. Так полна достоинства - так умеет принимать политиков из всяких партий и вообще влиять на людей, так серьезна! И еще она, знаете ли, умеет разговаривать с рабочими, интересуется Профсоюзами и разными совершенно невероятными вещами! Я всегда думаю, что это воплощенная Марчелла. (Героиня одноименного романа Хамфри Уорд).