Страница 37 из 40
Я полагаю, что Мелвил ничего не ответил. Обсуждение его образа жизни отвлекло его от главной темы разговора. Он погрузился в самолюбивые сравнения. Нет сомнения, что еще немного и он сказал бы, как и большинство из нас в такой же ситуации: "Мне кажется, вы не вполне понимаете мою точку зрения".
- Но в конце концов какой смысл об этом говорить?! - воскликнул вдруг Чаттерис. - Я просто пытаюсь придать всей этой истории более возвышенный вид, притягивая за уши общие рассуждения. Это оправдания, а я оправдываться не собирался. Мне нужно сделать выбор между жизнью с Эделин и этой Женщиной из Моря.
- Которая есть смерть.
- Откуда мне это знать?
- Но вы сказали, что сделали свой выбор!
- Сделал.
Он как будто спохватился.
- Да, сделал, - подтвердил он. - Я уже вам сказал. Завтра я снова пойду туда, чтобы поговорить с мисс Глендауэр. Да - Тут он вспомнил еще несколько пунктов своего, как я полагаю, заранее принятого и сформулированного решения - решения, от которого так далеко отклонился их разговор. - Все очень просто: главное в жизни для меня - дисциплина и целеустремленность. Нельзя разбрасываться и отвлекаться на посторонние дела и шальные мысли. Дисциплина!
- И работа.
- Да, работа, если вам угодно, - это все одно и то же. До сих пор моя ошибка состояла в том, что я слишком мало работал. Я остановился, чтобы поболтать с женщиной на обочине дороги. Я попытался схитрить, пойти на компромисс, и то, другое, взяло надо мной верх... Я должен от него отречься, вот и все.
- Притом ваша работа вовсе не заслуживает презрения.
- Клянусь Богом, ни в коем случае! Она... трудна. Временами она просто неинтересна. Иногда приходится не только преодолевать подъемы, но и лезть в болото...
- Мир нуждается в вождях. Он много чего предлагает за это людям вашего класса. Досуг. Почести. Должную подготовку и высокие традиции...
- И он ожидает получить что-то взамен. Я знаю. Я не прав - был не прав, во всяком случае. Этот сон каким-то удивительным образом овладел мной. И я должен от него отречься. В конце концов это не так уж много отречься от сна. Это значит - всего-навсего принять решение жить. В этом мире нас ждут великие дела.
Мелвил глубокомысленно изрек:
- Пусть не существует Венеры Анадиомены*, но есть Михаил с его мечом. ("Появившаяся на поверхности моря" (греч.). Одно из прозвищ Афродиты, почитавшейся в Древнем Риме под именем Венеры).
- Да, суровый архангел в доспехах! Правда, он ведь разил настоящего, ощутимого дракона, а не собственные желания. А в наше время с драконами принято так или иначе договариваться - поднимать Минимальную Заработную плату, правдами и неправдами обеспечивать Трудящиеся Классы лучшим Жильем, - отдавать столько же, сколько получаешь.
Мелвил полагает, что тут он несколько исказил его мысль.
- Нет, - продолжал Паттерне. - У меня нет сомнений насчет моего выбора. Я пойду в ногу... с себе подобными; я займу свое место в шеренге, ведущей великую битву за будущее, которая и есть смысл жизни. От такого морального состояния прекрасно помогает холодный душ, и я его приму. Нужно положить конец этому безнравственному заигрыванию со всякими снами и желаниями. Я распишу все свое время по часам и установлю твердые жизненные правила, я поставлю на карту свою честь, я посвящу себя Служению, как подобает мужчине. Труд с чистыми руками, борьба и подвиг.
- А кроме того, есть ведь еще, знаете ли, мисс Глендауэр.
- Ну, конечно! - сказал Чаттерис с легким оттенком неискренности в голосе. - Возвышенная, с открытой душой и огромными способностями. Клянусь богами! Пусть не будет Венеры Анадиомены, но должна быть хотя бы Афина Паллада. Это она всегда выступает как примирительница.
И тут, к крайнему удивлению Мелвила, он сказал следующее:
- Это будет, знаете ли, не так уж и плохо.
Мелвил говорил мне, что при этих словах с трудом сдержал досаду.
А потом, как он рассказывал, Паттерне произнес что-то вроде речи.
- Дело заслушано, - сказал он, - приговор вынесен. Я - то, что я есть. Все решено, все уже позади. Я мужчина и обязан поступить, как подобает мужчине. Вот передо мной мечта, свет и водительница мира, призывный огонь на высокой скале. Пусть горит! Пусть зовет! Мой путь лежит рядом с ним - и мимо, минуя его... Я сделал выбор. Я обязан быть мужчиной, прожить жизнь как мужчина и умереть как мужчина, неся бремя своего общественного положения и своего времени. Вот и все! Я предавался мечтам, но вы видите, что я сохранил рассудок. Пусть пылает призывный огонь - я отрекаюсь от него. Я сделал свой выбор... Отрекаться и снова отрекаться - вот что такое жизнь для каждого из нас. Если нас и посещают мечты, то лишь для того, чтобы мы могли от них отречься, если в нас есть живое чувство, то лишь для того, чтобы не давать ему пищи. В каждом из нас позволено жить лишь части его существа. Почему же я должен быть исключением? Для меня она - зло. Для меня она - смерть... Но только зачем довелось мне увидеть ее лицо? Зачем посчастливилось услышать ее голос?
VI
Они вышли из тени и стали подниматься по длинной пологой тропе, пока внизу не показалась далекая цепочка огоньков Сандгейта. Вскоре они дошли до обрыва, которым заканчивалась прибрежная возвышенность. Далеко позади по-прежнему играл оркестр, но сюда его звуки долетали смягченными, смутными и едва различимыми. Некоторое время они стояли молча, глядя вниз. Мелвил попытался угадать мысли своего спутника.
- Почему бы не отправиться туда сегодня? - спросил он.
- В такой вечер? - Чаттерис внезапно обернулся и окинул взглядом море, залитое лунным светом. Он стоял неподвижно, и в холодном белом сиянии его лицо казалось твердым и решительным.
- Нет, - произнес он наконец тихо, и это прозвучало как тяжелый вздох.
- Отправляйтесь к той девушке, что ждет вас там, внизу. Покончите с этим делом. Она там, думает о вас...
- Нет, - сказал Чаттерис. - Нет.
- Еще нет десяти, - сделал Мелвил еще одну попытку.
Чаттерис подумал.
- Нет, - ответил он. - Не сегодня. Завтра, при свете обычного дня. Нужно, чтобы день был самый обычный, будничный и серый. С юго-западным ветром. А в такую тихую, ласковую ночь... Неужели вы думаете, что я смогу сегодня сделать что-нибудь подобное?