Страница 71 из 106
– Глас не смогла сама разобраться, что произошло с ее служанками? – спросила Каэрита.
– По-видимому, нет. – Йалит тяжело вздохнула. – Ей удалось лишь выяснить, что обе мертвы. Как они погибли и где именно, она сказать не может.
Дрожь пробежала по спине Каэриты. Убийство посвященных служительниц любого храма, и в особенности связанных непосредственно с Гласом Лиллинары, представляло собой невероятно тяжкое преступление. И больше всего ее напугало, что Тризу в поисках виновных не перекопал Лорхэм буквально камень за камнем.
«Может быть, это и есть причина, по которой Томанак направил сюда одного из своих избранников», – мрачно подумала она.
– Как давно это произошло?
– Не очень давно, – ответила Йалит и взглянула на висящий на стене календарь. – Чуть меньше шести недель назад.
Каэриту немного отпустило. Если убийство произошло так недавно, не исключено, что в отчетах Тризу не упоминалось о нем, поскольку он еще не закончил собственное расследование. В конце концов, преступление совершено в Лорхэме, и именно Тризу несет ответственность за его расследование. Если бы он не справился, то имел бы право – и, по мнению многих, даже должен был – обратиться за помощью к своему сеньору. Возможно, покамест он просто надеялся на свои силы.
«Конечно. Видимо, он до сих пор надеется на себя», — мысленно сказала Каэрита.
И тот факт, что все произошло так недавно, без сомнения, объяснял, почему Телиану ничего не сообщили ни Йалит, ни Глас Куайсара. Калатхе была дарована королевская хартия. Это означало, что, в отличие от Тризу, Йалит не является вассалом Телиана и не обязана ни о чем докладывать ему. Как и Телиан по закону не обязан предпринимать какие-либо действия, даже если получает от нее сообщения, хотя, без сомнения, он не остался бы в стороне от столь серьезного дела, в которое был или мог быть вовлечен его вассал. Что касается Гласа, ей следовало обращаться в поисках справедливости именно к Тризу. Вот если он потерпит неудачу со своим расследованием, тогда она получает право апеллировать к его сеньору.
– Может, теперь вы понимаете, почему я удивилась, увидев избранницу Томанака, а не служительницу Матери, – сказала Йалит.
– Честно говоря, я и сама немного удивлена, – признала Каэрита.
Вообще-то в глубине души она считала, что служительницы Лиллинары стремились бы не столько к восстановлению справедливости, сколько к отмщению. И все же она в самом деле удивилась, что Лиллинара не прислала на помощь одну или даже несколько своих служительниц. Серебряная Леди была знаменита тем, что не оставляла преступления против своих последовательниц безнаказанными.
– Может быть, – медленно продолжала Каэрита, размышляя вслух, – если враждебность Тризу по отношению к «девам войны» зашла так далеко, что вылилась в публичное оскорбление Лиллинары, Она и Томанак решили, что лучше послать сюда кого-то из его избранников. Тот факт, что я женщина, сделает меня более приемлемым судьей для «дев войны» и Гласа, а тот факт, что я служу Томанаку, заставит прислушаться ко мне Тризу, несмотря на то, что я женщина.
– Надеюсь, госпожа Каэрита, – угрюмо сказала Йалит. – Потому что если ситуация в Калатхе и Лорхэме не улучшится в самое ближайшее время, она может просто взорваться. Статус Калатхи как старейшего вольного города означает, что все «девы войны» пристально следят за тем, как здесь развиваются события, миледи, и я только что объяснила вам, почему Куайсар так важен для всех нас. Если Тризу и ему подобные сумеют самоуправством взять верх над нами здесь, это может подтолкнуть их к попыткам проделать то же самое в другом месте. Это будет скверно, конечно, но, по правде говоря, гораздо больше меня беспокоит реакция самих «дев войны». Давайте будем честны. Большинство из нас не питают добрых чувств к представителям власти, и если Тризу очень постарается, эта позиция только окрепнет. Уверяю вас, что, по крайней мере, некоторые «девы войны» предубеждены против всех Тризу в мире несравненно больше, чем Тризу был когда-либо предубежден против нас. И такие женщины могут начать открытое сопротивление, если сочтут, что справедливость попрана. Тогда все, чего мы добились на протяжении более чем двухсот пятидесяти лет, окажется под угрозой.
Каэрита кивнула. Голубые глаза потемнели, когда она представила себе раскручивающуюся спираль недоверия, враждебности и насилия.
– Ну, в таком случае, бургомистр, – сказала она, – мы просто должны сделать все, чтобы этого не случилось, не так ли?
Замок Талар, родовое гнездо Боевых Секир, правителей Лорхэма, выглядел несравненно скромнее Замка Стража Холмов. Да и сам городок Талар (назвать его «городом» было бы большим преувеличением) был не в пример меньше Бальтара. Тем не менее замок, с его двойной крепостной стеной и массивной центральной башней, выглядел достаточно древним. Опытный взгляд Каэриты подметил, что внешняя стена была, по крайней мере, на два столетия моложе главной цитадели.
Ничего хотя бы отдаленно намекающего на изящество в архитектуре замка не наблюдалось. Все плоскости пересекались под прямыми углами – так, чтобы у лучников, которые в смутные времена занимали позиции на зубчатой стене, открывался широкий обзор. Кому бы ни принадлежал замысел строительства – если вообще слово «замысел» имело какое-то отношение к процессу создания цитадели, – этот человек заботился вовсе не о том, чтобы противостоять врагу, имеющему тяжелые осадные орудия. Расположенный на заметно выраженном склоне холма, поднимающегося на восток, он был практически беззащитен перед баллистами того типа, которые использовала, скажем, империя Топора. Ров тоже отсутствовал. Холм, на котором построили замок, выглядел насыпным, а следовательно, более уязвимым для минирования.
Конечно, размышляла Каэрита, поднимаясь по некрутому склону в направлении Талара, люди, строившие этот замок, скорее всего, считали врагами своих же соотечественников сотойцев или, возможно, градани. Ни те, ни другие в силу некоторых особенностей не могли воспользоваться преимуществами относительно слабой обороны замка. Сотойцы в основном ориентировались на кавалерию, а тактика градани вообще никогда не отличалась сложностью.
При небольших, по сравнению с Бальтаром, размерах Талар выглядел сравнительно процветающим. Домов выше двух этажей было мало, но все жилища поддерживались в хорошем состоянии. Несмотря на непрекращающиеся весенние дожди, крестьяне сумели распахать поля, и на фоне жирного чернозема уже виднелись первые зеленые ростки. И, конечно, тут было множество загонов, кольцевых площадок для выезда лошадей и конюшен.
Те, кто работал на полях, заметив Каэриту, останавливались и провожали ее взглядами. Как и сам Талар, они выглядели приземистыми и сытыми, если не зажиточными. Почти вопреки собственному желанию, Каэрита вынуждена была признать, что, несмотря на другие промахи Тризу, о своих людях и владениях он заботился превосходно.
Ведущая к замку дорога чуть получше, чем та, раскисшая от грязи, по которой Каэрита скакала по Равнине Ветров. И сама рыцарь, и Тучка были благодарны за это. Предчувствуя конец пути, кобыла прибавила шагу. Без сомнения, она уже с нетерпением предвкушала теплое стойло и ведро с овсом и отрубями.
Эта мысль заставила Каэриту негромко рассмеяться. Добравшись до сторожки у ворот и услышав звук рога, она натянула поводья. Звук рога…
Она вопросительно вскинула брови. Это был сигнал, требование остановиться и представиться – что, мягко говоря, было необычно по отношению к одинокому всаднику. Мельком бросив взгляд на стену, она разглядела там шесть лучников и решила, что в таких обстоятельствах стоит проявить уступчивость.
Каэрита подняла голову и увидела появившегося на стене мужчину в украшенном гребнем офицерском шлеме.
– Кто вы? Что вам нужно в замке Талар? – закричал офицер низким гнусавым голосом.
Этот голос звучал так – от природы, по-видимому, – словно мужчина раздражен и в плохом настроении. Не повезло бедняге, подумала Каэрита.