Мемориал

Пытаясь поведать орлигианину о Земле, о друзьях и самом себе, Мак-Юэн превозмогал боль, жажду и мягкую обволакивающую мглу. Он как бы выступал перед судом, и от этого суда зависит справедливое решение, которое положит конец войне. Однако Мак-Юэну, мысленно взывающему к судьям, было не до красноречия, да и не мог он скрыть теневые стороны некоторых явлений: ведь при телепатическом общении не солжешь. Несколько раз он впадал в забытье и в бреду вновь переживал последний бой, гибель Хоки и Ревиоры, все вплоть до аварии, взрыва и встречи с астронавтом-орлигианином. И ничем нельзя было отгородиться от этого страшного, навязчивого видения, и все-таки в нем брезжил проблеск надежды. Узнав, сколько звездолетов сбил Мак-Юэн, орлигианин ужаснулся, и в то же время он невольно сочувствовал невозместимой потере - гибели Хокасури и Ревиоры. Мелькнула и еще одна причудливая мысль (Мак-Юэн толком не уловил ее, потому что снова погружался в забытье) - насчет Сверхоружия, мысль, как-то связанная со странной убежденностью орлигианина, будто ни одно разумное существо не станет нападать, зная, что почти наверняка погибнет. Такая отвага безрассудна.

Но больше всего поразило инопланетянина другое: то, что поступки давным-давно погибшего капитана Нюберга были продиктованы дружелюбным отношением к орлигианам. И что на Земле водятся существа, внешне весьма схожие с орлигианами, и что люди в них души не чают, тогда как на Орлигии дело обстоит совсем наоборот. Выходит, злосчастный капитан убит ни за что ни про что, и если удастся убедить в этом командование, то появится возможность заложить основу для взаимопонимания и в конечном итоге примирения. Тут в мозгу орлигианского астронавта завязалась упорная борьба, до того отчаянная, что он даже перестал воспринимать мысли Мак-Юэна, хоть у землянина и наступил один из редких теперь периодов просветления. Поднявшись на ноги, инопланетянин принялся мерить шагами свободный участок исковерканной корабля. Нравственные муки явно обострились до предела. В конце концов инопланетянин остановился, присел на корточки и потянулся к Мак-Юэну. Каждый дюйм разделявшего их расстояния давался ему с неимоверным трудом.

Волосатая короткопалая рука нащупала кисть Мак-Юэна, коснулась ладони, даже на секунду-другую сжала и тотчас поспешно отдернулась.

Я - Грульяв-Ки, четко подумал инопланетянин. В течение нескольких секунд Мак-Юэну не. удавалось подыскать ответ - в горле застрял ком, и было это, если поразмыслить, глупо. Мак-Юэн.

После все расплылось в тумане. Они много беседовали по коммуникатору, главным образом о войне, да так щедро сыпали секретами тактики и техники, что офицерам безопасности впору было бы рвать на себе волосы. И вдруг в кабине появились еще три орлигианина, которые проницательно поглядели на него и, не выказывая особого отвращния, прощупали кое-какие участки тела. С тех пор как началась воины медики явно притерпелись ко всяким кошмарам. Орлигиане отошли, и тотчас же значительная часть переборки исчезла, открыв взгляду синее небо, изящные очертания спасательного звездолета да бесплодный клочок пустыни. В образовавшемся проеме спешно монтировали какую-то загадочную электронную аппаратуру; от нее внутрь искореженного корабля орлигиан тянулся кабель. Мак-Юэн не сумел никого расспросить, поскольку кабель питания отсоединили от телекоммуникатора и подключили к новой аппаратуре.

Орлигианские медики с грехом пополам привели в порядок Грульява-Ки, но голова его по-прежнему была в ужасном состоянии, а между тем он наотрез отказывался расстаться с Мак-Юэном и перейти на спасательный корабль для стационарного лечения. Видимо, орлигианин считал себя в долгу перед Мак-Юэном: ведь когда беспомощный орлигианин был распростерт на палубе, Мак-Юэн хотя и сжимал в руке пистолет, но воздержался, не стал убивать врага. Сведения о том мгновении орлигианин, надо полагать, почерпнул непосредственно из мозга землянина, покуда Мак-Юэн бредил. Грульяв-Ки решил не расставаться с землянином до тех пор, пока не... В этот-то миг телекоммуникатор отсоединили. Прибывали орлигиане все более и более высоких рангов и подолгу беседовали с Грульявом-Ки. Одни вскоре поспешно прощались, другие задерживались и, прячась за неведомой электронной аппаратурой, украдкой поглядывали на Мак-Юэна очевидно, у них еще не закончился спор с орлигианским пилотом, который наотрез отказывался отойти от Мак-Юэна дальше чем на несколько футов. Внезапно Мак-Юэна осенило: дело нечисто! Прочитав мысли Грулья-ва-Ки, он ожидал совершенно иных событий. Да, тут определенно затевается какой-то подвох. Например, почему инопланетянин, заклинавший Мак-Юэна не умирать до прибытия орлигианского начальства, позволил обесточить телекоммуникатор сразу же по прибытии офицеров медицинской службы? Почему никто ни о чем не расспрашивает Мак-Юэна по коммуникатору, почему все они только упорно повизгивают да порыкивают на орлигианского пилота из-за уже смонтированной аппаратуры, с расстояния в десяток футов? И вообще, что это за штуковина, черт бы ее побрал?! Расплывчатая, как туман, лишенная силы и даже ясности, просочилась в мозг орлигианскэя фраза. Здесь коммуникатор отключен, но где-то (очень далеко, скорее всего на орлигианском спасательном корабле) работает другой, а возле него, думая о Мак-Юэне, сидит какой-то орлигианин Этой мысли сопутствовали волнение, и надежда, и вечные забота о стратегии и снабжении (очевидно, орлигианин был в больших чинах и занимал ответственный пост). Мак-Юэн личность достойная и доблестная, думал меж тем орлигианин, но все равно, лучше не сообщать землянину об уготованной ему участи...

Мак-Юэна разобрала такая злость, что он начисто позабыл о своих ранах, а его гнев мог сравниться разве что с презрением к самому себе. Какой же он идиот! Какой слепец! Распустил язык, предал друзей, человечество и всю планету. Выболтал орлигианскому пилоту решительно все, а зная координаты Земли, с помощью одной планетодробилки или же нескольких бактериологических бомб его соплеменники в два счета положат конец войне. Разумеется, орлигианин выдал не менее важную информацию, но вся разница в том, что Мак-Юэн едва ли с чем-нибудь поделится добытыми сведениями. И теперь, как видно, у орлигиан недостает терпения дождаться смерти Мак-Юэна: ведь аппаратура, уже полностью смонтированная и нацеленная на его почти бездыханное тело, есть не что иное, как Сверхоружие.