Страница 78 из 117
специальными щитками, направляющими свет только в одну сторону. В ответ
быстро замелькали огоньки.
- Отвечает, что "Разведчик рыбы". Просит разрешения подойти.
- Сообщите: немедленно подходить... Прожектор! Осветить путь к
кораблю.
Снова заработал мотор, и при свете прожектора с миноносца увидели,
как по воде к ним приближается самолет. Вскоре он остановился у борта.
Летчики выбросили трос, закрепили свою машину и по длинному трапу и
плавучим мосткам поднялись на палубу эсминца. Постукивая деревяшкой,
Бариль взошел на командирский мостик и отрапортовал о приключениях,
происшедших с "Разведчиком рыбы". Конец рапорта был таков:
- Во время зарядки бака горючим мы заметили, что какое-то судно
осветило "Антопулос" прожектором. Судно стояло по ту сторону парохода. Мы
решили, что юнга и девочка дадут о себе знать и одновременно сообщат о
нашем местопребывании. Продолжая готовить машину к полету или
самостоятельному походу морем, мы надеялись, что судно с прожектором
подойдет к нам. Почти закончив подготовку самолета, мы услышали со стороны
парохода звуки, напоминающие выстрелы, и крики, а потом рев зверей. Зная,
что на пароходе есть дикие звери, мы решили, что там произошло несчастье,
возможно звери выскочили на палубу. Очень скоро после этого судно с
прожектором обошло пароход, продолжая его освещать. По очертаниям судна мы
узнали подводную лодку пиратов. Тотчас же прозвучали два пушечных
выстрела, и на "Антопулосе" вспыхнул пожар. Через некоторое время пират
дал третий выстрел. Мой аппарат был готов к вылету. Мы немедленно
поднялись в воздух, а лодка, вероятно заслышав нас, погрузилась в воду.
Сделав круг над пожарищем и не обнаружив на воде людей, я взял курс на
север, к берегу. Вскоре нас осветили прожекторы. Кто освещал, мы не знали;
предполагали, что подводная лодка. Затем мы услышали в море канонаду и
повернули на нее, чтобы узнать, в чем дело. Благодаря вашим прожекторам
поняли, что какой-то корабль ведет бой с подводной лодкой, - мы наблюдали,
как вы гнались за ней. Потом решили сесть на воду и искать боевой корабль.
- А где же юнга и девочка?
- Если они не погибли, то снова попали в плен к пиратам.
- Вы говорите, у юнги были документы с подводной лодки?
- Да.
- Люду Ананьеву пираты оставили на подводной лодке?
- Так было, по крайней мере, двадцать четыре часа тому назад.
- Оставайтесь возле корабля. Через два часа рассвет, и вы подниметесь
в воздух. Мы обыщем весь район - может быть, найдем какие-нибудь следы
пиратов и остатки "Антопулоса". Ложитесь и хоть немного поешьте.
- Слушаю!
Командир ушел в свою каюту составлять радиограмму для отсылки в штаб.
Прошел час. Рассвет гасил звезды, расширяя горизонт. Утром подул
ветер. Он быстро усиливался, и вскоре тяжелые волны покатились по морю.
Бариля разбудили - командир корабля, боясь, что волны разобьют самолет,
приказал поднять его на палубу. Петимко осмотрел море и, подставив ветру
палец, промолвил:
- Я говорил, что может дойти до пяти баллов!
- Шесть баллов тянет, - поправил его старый штурман "Буревестника".
В эти дни возможны небольшие кратковременные шквалы.
Утром эсминец прошел по морю, но нигде никаких следов парохода или
подводной лодки не было обнаружено. Оба лежали на глубине в сто двадцать
метров, как показал эхолот в штурманской рубке "Буревестника".
Эсминец возвращался на Лебединый остров. На командирском мостике
стоял капитан-лейтенант Трофимов и задумчиво смотрел в море. Тот, кто
заглянул бы в его глаза, прочел бы в них глубокую печаль.
Ч А С Т Ь Т Р Е Т Ь Я
Глава I
С Е С Т Р А М И Л О С Е Р Д И Я
В подводной тюрьме Люда потеряла представление о времени. Своих
ручных часов она лишилась еще в Лебединой бухте, когда попала в плен, а
здесь непрерывно горело электричество, и нельзя было отличить день от
ночи. Отдав Анчу письмо, она долго сидела наедине со своими мыслями.
Потом ей принесли еду. Это мог быть обед, но мог быть и ужин, потому
что после этого в каюту очень долго никто не заглядывал. В конце концов
Люда уснула.
Проснулась она от шума и беготни за стенкой каюты. Откуда-то долетали
звуки пулеметной стрельбы. Через несколько минут лодка пришла в движение.
Одновременно в каюту вошел Анч и приказал следовать за ним.
- Вы поможете перевязать раненого, - сказал он, - и посидите возле
него.
Шпион проводил ее в небольшую каюту с двумя койками и маленьким
столиком. Из этой каюты, как и из командирской, был выход через
центральный пост в боевую рубку. Позднее Люда узнала, что это была каюта
помощника командира и помощника Анча. Последнего она сразу там увидела, но
вначале не узнала. Перед ней на койке лежал без сознания окровавленный
человек. Другой наклонился над ним и разрезал ножом одежду. На маленьком
столике стояла походная аптечка.
Моряк приказал ей держать голову раненого и стал заливать рану иодом.
Это были страшные рваные раны.
Во время перевязки с палубы донеслись пушечные выстрелы. Девушка
волновалась. Ей казалось, что на пиратов напали и они обороняются. Может
быть, в эти минуты решалась ее судьба. Вскоре Люда почувствовала, что
лодка погружается.
Закончив перевязку, моряк показал знаками, что девушка должна сидеть
около раненого, пока тот не придет в себя. Потом моряк вышел. Люда
осталась одна и наконец узнала раненого: это был матрос, которого она уже
несколько раз видела. Он лежал с закрытыми глазами, без сознания, иногда
стонал. Люда сидела на маленьком стульчике за столом и осматривала каюту.
Сквозь дверь из центрального поста управления до нее временами долетали
отдельные слова. Из обрывков разговора она узнала о тревожном настроении
пиратов. Они вспоминали о самолете. Потом было слышно, как ругался
командир, отвечая кому-то по телефону. Казалось, тревога пиратов все
возрастала: лодка остановилась, был отдан приказ соблюдать абсолютную