Страница 15 из 117
гораздо богаче торианитом, чем пески островов Индийского океана.
Безусловно из него можно добывать гелий и еще одно вещество, мезаторий,
которое замещает радий.
Для того чтобы наладить эти разработки, надо хорошо знать две вещи:
во-первых, много ли здесь этого песка, а во-вторых, как быстро и дешево
добывать из него гелий в больших количествах. Пока техника еще не знает
такого способа добывания гелия, но я уверен, что этот способ мы скоро
найдем. В данный момент важно выяснить, каковы на острове запасы
торианитового песка. Геологическая разведка, особенно в условиях
Лебединого острова, требует средств и времени. Заявка об открытии
торианитового песка на вашем острове передана в Главное геологическое
управление. Думаю, что там учтут все возможности и выделят необходимые
средства. Тем временем я, по поручению университета, буду продолжать на
острове изучение торианитовых россыпей. Одновременно я закончу
теоретическое обоснование добычи гелия из торианита в больших количествах.
Мне удалось найти формулу, которая принципиально разрешает этот вопрос.
Остается только на основе этой формулы разработать схему добычи, и тогда
можно будет приступить к организации рудников...
Потом профессор рассказал о перспективах Лебединого острова, если на
нем будет создано предприятие по добыче гелия и мезатория.
Слушатели еще теснее обступили ученого. И только после полуночи,
когда уже высоко поднялся полный месяц, они разошлись, возбужденные и
увлеченные рассказом.
Раньше других ушли Марко и Люда. Они уже слышали то, о чем
рассказывал теперь профессор.
Дойдя до моря, юнга и девушка уселись на небольших бочках из-под
рыбы. Обоим хотелось поболтать, потому что шхуна должна была сегодня же
уйти обратно в Лузаны: шкипер не хотел надолго задерживать непосоленную
рыбу.
Теплая лунная ночь и величественное море располагали к задушевной
беседе. Марко рассказал о последнем рейсе "Колумба" в Карталинский залив.
Люда вспомнила о букете и рассказала свои сегодняшние приключения.
Марко с интересом слушал о Находке.
- Понимаешь, - сказала в заключение девушка, - она немного странная,
совсем неразговорчивая и очень плохо одета. Впрочем, одежда зависит не от
нее... Зато выглядит и говорит она совершенно нормально.
- Я видел ее лишь несколько раз, да и то издалека. Инспектор не
пускает ее из дому, а к нему рыбаки тоже редко ходят. Не любят его, хоть и
давно он здесь живет. Особенно досаждает он всем своими инструкциями и
распоряжениями. Всегда возит их с собою и везде находит всякие зацепки. Он
злее, чем его Разбой. О девочке всегда говорит: "Дефективная. Боюсь, чтоб
беды кому не наделала".
- Знаешь, ее заинтересовали мои сандалии. Вот мне и пришла мысль:
что, если купить в Лузанах и подарить ей сандалии?
Беседа кончилась, и рыбаки стали расходиться. Первым на берег пришел
Левко. Увидев Марка и Люду, он спросил, почему они выбрали для свидания
такое видное место.
- А мы тут о твоей крестнице разговариваем, - ответил Марко.
В Соколином иногда в шутку называли Находку крестницей Левка - в
память о том, что он первый предложил спасать людей с "Дельфина". Левко
одно время даже проявлял особый интерес к спасенной девочке, но первый год
она не разговаривала, а бранчливый инспектор мог кого угодно отвадить от
своего дома.
Люде пришлось рассказать вторично о своей встрече и разговоре с
Находкой. Теперь она с еще большей горячностью говорила о девочке и о
запрете Ковальчука подпускать кого бы то ни было к дому.
- Тоже миллионер! - презрительно сказал Левко. - Боится - ограбят.
Специально из-за моря бандиты для этого приедут... Говоришь, в лохмотьях?
- На ней все целое, но это просто балахон, а не платье!
- Ну и гадина! - пробормотал по адресу Ковальчука Левко.
Люда повторила свое предложение подарить Находке сандалии. Марко
поддержал ее.
- Сандалии? - переспросил матрос. - Обязательно! И не только сандалии
- я ей все привезу. Завтра в Лузанах все магазины переворошу. Пусть Яков
Степанович попробует не позволить подарок крестнице сделать! А там еще
проверим, правда ли, что она такая дефективная, как он рассказывает... Или
это он ее такой сделал...
Послышались тяжелые шаги шкипера. Впереди него двигалась тень.
- Эй, команда! - закричал Стах. - Давай на корабль! Разводи пары,
отходим!
Юнга и моторист распрощались с Людой и условились в следующий приезд
вместе навестить Находку.
Девушка вернулась домой. Отец сидел в большой комнате, склонившись
над широким блокнотом. Керосиновая лампа освещала лежавший на столе хлеб,
нарезанную ломтиками кефаль и высокий кувшинчик с кислым молоком.
Профессор, очевидно, за ужин еще не принимался. Он сосредоточенно
производил какие-то вычисления. Между пальцами левой руки дымилась
папироса. Дочь деловито подошла к отцу, взяла папиросу и выбросила в
раскрытое окно. Андрей Гордеевич вздрогнул, сердито взглянул на дочь и
сказал спокойным тоном:
- Прости, но будь осторожна: здесь от папиросы может возникнуть
пожар.
Люда подошла к окну, посмотрела, куда упала папироса, и ответила:
- Пожара не будет. Но, папа, ты же дал слово врачу не курить в
течение месяца! И почему ты не ужинаешь? Ты же обещал ложиться на
Лебедином не позже двенадцати.
- Сейчас без пяти двенадцать, - сказал профессор, - а главное, я
только что окончательно упростил мою формулу. Она теперь стала прозрачна,
как чистая вода.
Он стал объяснять дочери процесс добывания гелия из торианитового
песка. Девушка слушала с увлечением и, когда вспомнила об ужине, часы
показывали четверть второго.
Глава XI
Д Е В О Ч К А С О С В Е Ч О Й
В тот же вечер, около полуночи, в инспекторском доме пили чай. За
столом, освещенным большой керосиновой лампой, сидели Ковальчук и его
гость. Находка клевала носом в уголке. Она постлала фотографу постель, а
теперь наливала чай или, когда ей приказывали, подавала на стол еду.