Лахтак

- Он хочет связаться, а ему никто не отвечает? - спросил Кривцов Валю.

Радист, не снимая наушников, молча кивнул головой. Ожидая, пока он окончит прием, Кривцов придвинул стул и молча, сделав знак глазами, предложил сесть своему помощнику.

Радист бросил карандаш и переключился на передачу. Через полминуты снова на прием и потом снова на передачу. Наконец радиоразговор прекратился.

- Дмитрий Прокофьевич, - оборачиваясь к капитану, заговорил радист, связался с "Лахтаком". Пока что он слышит только меня, хотя с ним пробуют связаться несколько радиостанций.

- Это действительно "Лахтак"? Не мистификация?

- Мне кажется, что это "Лахтак".

- Почему с ним не могут связаться другие радиостанции?

- Потому что это не радист, а наверное, какой-нибудь радиолюбитель. Он передает приблизительно по двадцать, а принимает, наверное, не больше десяти знаков в минуту. Они же дают ему по семьдесят - восемьдесят.

- Что это за остров?

- Я спрашивал. Он сказал, что их придрейфовало вместе со льдами к острову, которого нет на карте, и они назвали его островом Лунной Ночи. Они потеряли капитана и половину экипажа. Там есть какие-то норвежцы. Этого я не понял. С ними штурман Кар. Я сказал ему, что буду говорить через двадцать минут.

Аппарат затрещал. Радист послушал и сказал:

- Нас вызывают.

Оказалось, что начальник порта вызывал Кривцова к радиотелефону.

- Кривцов у телефона, - сказал капитан "Белухи".

- С вами говорит начальник порта Мурманск.

- Слушаю вас.

- Несколько радиостанций слышали "Лахтака". Сейчас нас известил об этом Архангельский порт. Но никто не может с ним связаться. Архангельск предлагает определить местопребывание этой станции с помощью радиопеленгации. Один радиопеленг возьмет Архангельск, второй - у нас. Тогда мы сможем сказать, "Лахтак" это или нет. Предлагаю сделать это вашему радисту. Вы слышите меня?

- Да, да. Я должен вам сказать, что мой радист связался с "Лахтаком". Но думаю, что сделать то, что предлагает Архангельск, будет не лишним. Через двадцать минут мой радист будет говорить с "Лахтаком" и воспользуется этим случаем, чтобы взять пеленг. Через час, не позднее, я извещу вас о результатах. Вы слышите меня?

- Да, слышу. Жду с нетерпением результатов. Всего хорошего.

- До свиданья! - ответил Кривцов, и разговор окончился.

Кривцов пересказал свой разговор и приказал радисту взять радиопеленг от радиостанции "Лахтака".

- Возьмем мы и возьмет Архангельск. Хотя на большом расстоянии радиопеленг и дает неточное направление, но ориентировочно мы будем знать, где эта радиостанция.

Потом Кривцов написал радиограмму, которую радист должен был передать на "Лахтак" для штурмана Кара:

"Рад узнать, что живы, здоровы. Сообщите ваши координаты,

состояние парохода, состояние льда, здоровье членов экипажа, запасы

продовольствия, топлива. Продолжается ли дрейф? Характер дрейфа.

Передайте привет команде "Лахтака" от команды "Белухи". Кривцов".

Ровно через час капитан Кривцов говорил по радиотелефону с начальником порта:

- Мой радист принял радиограмму от штурмана Кара.

- Я уже знаю ее содержание, - ответил начальник порта, - наши радисты тоже записали ее. А взяли ли вы радиопеленг?

- Да.

- Ну, и что же?

- Направление 27?20' на ост. Что в Архангельске, не знаете?

- Знаю: 23?50' на ост. Сейчас будем вычислять местопребывание "Лахтака".

- Не знаете ли вы, что собираются предпринять?

- Архангельск уже запросил Наркомвод. Завтра, возможно, будет ответ. Что вы еще хотите сказать?

- Я хотел бы принять участие в экспедиции по оказанию помощи "Лахтаку".

- Свяжитесь с Архангельском. Спокойной ночи!

- Спокойной ночи!

Разговор окончился. Капитан Кривцов прошел в штурманскую рубку, вытащил карту Ледовитого океана и с помощью циркуля, транспортира и двух известных ему цифр провел на карте две линии: одну от Мурманска и другую от Архангельска в направлении на северо-восток. В месте, где эти линии пересекались, он поставил точку и написал: "Лахтак". Это было на белом пятне под 81? северной широты.

Г л а в а V

В кают-компании "Лахтака" сразу стало тесно. С приходом норвежцев количество людей на пароходе удвоилось.

Запара перевязал Эльгара, и гарпунер сел за стол в центре норвежской группы. Пуля скользнула у него по ребру и пробила только мышцы.

- Мелочь, - констатировал гидролог.

Экипаж "Исб?рна" знакомился с экипажем "Лахтака". Эльгар переводил своим товарищам с английского на норвежский статью из стенгазеты о дружбе и союзе. Тем временем в кубрике автор статьи переодевал и поил спиртом того беднягу, который попал под струю воды из шланга. Вершомет пытался объясниться с норвежцем, которому Запара только что перевязал руку. Это был единственный раненый.

Когда норвежец приветливо улыбнулся, охотник, громко смеясь, схватил его за плечи и затормошил.

Здесь же сидели два норвежских матроса-охотника, которые, будучи возмущены поведением своего капитана и ледового лоцмана, пытались было их преследовать.

Эльгар кончил переводить статью Зорина. Его заключительные слова были покрыты одобрительным гулом голосов.

В это время двери открылись, и с верхней палубы спустились Кар и Торба.

Штурман поднял руку, требуя тишины.

- Товарищи, - сказал он, - установлена радиосвязь со шхуной "Белуха". Она стоит на рейде в Мурманске. Кто хочет послать на сушу радиограмму, пишите, но пока что не больше десяти слов.

Это была настолько радостная новость, что моряки даже не хотели верить. Кар сказал Эльгару, чтобы он известил своих товарищей, что и они имеют такую же возможность.

- Пусть пишут радиограммы, - сказал он гарпунеру, - вы их переведете на английский, а я на русский, и тогда наш радист передаст их на "Белуху", а оттуда они пойдут в Норвегию. Только каждая радиограмма - не более десяти слов.

- Откуда же у нас радист? - с интересом спросил Зорин.

- Товарищи, радистом у нас Павлюк. Оказывается, он всю зиму изучал радио. И наконец овладел тайной радиопередачи. Делал это тайком, готовя нам сюрприз.

Запара вскочил со своего места и подбежал к Кару и Торбе.

- Я же вам говорил, я же вам говорил! - кричал он. - Павлюк честный парень. Нужно было сразу же его спросить, в чем дело. Я же вам говорил!