Страница 28 из 34
— Криминалистика не сталкивалась…
— Вот. Здесь почти тот же случай… Можно было бы, конечно, допустить неисправность психографа, но эти линии! И потом, как испорченный прибор смог совершенно точно записать твои мыслеообразы?.. — Любава замолчала. Потыкала клавиши, то уменьшая, то увеличивая странный спектр. Неожиданно произнесла: — Лезет в голову прямо-таки чертовщина…
— Ты о чем? — оживился я.
— Все о том же… Напрашивается вывод, что в одном теле сосуществуют два человека… Бред какой-то!.. Даже не так. Сосуществуют человек и еще некто с очень близким биоспектром.
— Почему некто?
— Говорю тебе, этих двух линий у человека быть не может! Кстати, если допустить такую невероятную возможность, кое-что станет понятно. Собственные биочастоты обоих индивидуумов практически совпадали. Эти две частоты за пределами человеческого спектра не сильно влияли на общую картину биополя. Вклад их незначителен: видишь, насколько меньше высота резонансных пиков? Короче, организм человека вполне мог приспособиться к слабому излучению в этом диапазоне. Но все резко изменилось при воздействии психографа. Резонансное возбуждение биополя на этих частотах сыграло трагическую роль: организм человека не приспособлен к такому. Нарушилась координация жизненно важных процессов, и следствие — гибель…
— А могла произойти остановка сердца? — как бы невзначай спросил я.
— Вполне, — ответила Любава. И тут же, вскинув голову, пристально заглянула мне в глаза: — Ты знаешь, кто это?!
Выдержав ее взгляд, я невозмутимо покачал головой:
— Понятия не имею. Просто так спросил… — И, стараясь уйти от дальнейшего разговора на эту тему, сказал: — Ты рассказала все так, будто уверена в своей правоте.
— Предупредила ведь — чертовщина! Но другого объяснения дать не могу… Чтобы там ни было, но за этим — она помедлила, подбирая слова, — субъектом почему-то наблюдала Служба безопасности. Увы, использовать психограф было нельзя, похоже, он его погубил…
Я обошел стол и вновь устроился в кресле напротив нее.
— Предположим, Любава, все так… Психограф, как договорились, оставь себе. Интересно, что ты с ним будешь делать?
— Передам начальству — пусть разбираются, как он попал к сыщикам. Хотя теперь думаю, было разрешение. Не мое это дело… А заодно, кстати, проконсультируюсь.
— Есть просьба: перепиши для меня расшифровку записи. Это-то, надеюсь, можно?
— Ладно, сделаю. Прямо сейчас?
Я кивнул.
— Да… Слушай, а ведь мы можем узнать, кто это.
— Каким образом? — спросила она, вставляя чистый кристалл для перезаписи.
— Ну, как… Ты же сама сказала, что психограф устанавливает весь биоспектр человека; диаграмма, как я понял — его изображение. Вот и возьмем основную часть без этих непонятных линий и зашлем в Общий каталог для сравнения. Там же для каждого человека приводятся данные биоспектра! Как ты сама не догадалась?!
— К сожалению, — Любава развела руками, — все не так просто. Когда создавали психограф, не подумали, что может возникнуть такая необходимость. Понимаешь, с помощью этого прибора всегда работают с конкретными людьми, личность которых устанавливать не нужно…
— А в чем сложность? Биоспектр — он биоспектр и есть…
Так, да не так. В Общем каталоге для каждого человека приводится биоспектр, записанный принципиально иным способом. Он дает довольно грубую характеристику биополя в целом. В обычных условиях этого вполне достаточно, чтобы отождествить личность человека. Психограф предназначен для решения иных задач: он фиксирует тонкую структуру биополя и не всего организма, а лишь порождаемого мозгом. Видишь ли, у всех людей каждый орган тела имеет собственные пределы интенсивности биоизлучения. Прибор действует по жесткой программе — если интенсивность поля на данной частоте больше или меньше некоторых значений, присущих мозгу, то такая частота не регистрируется. Вот и смотри, можно ли по небольшому набору частот отождествить личность? Это все равно, что взять исписанный листок, положить под микроскоп, и по крупному изображению нескольких букв пытаться узнать содержание всего текста.
— Понятно. И ничего нельзя сделать?
— Увы…
— Жаль, — я поднялся. — Ну что, готова запись?
— Держи, — Любава протянула мне кристалл.
Задержав ее руку в своей, я подмигнул.
— Премного благодарен за ценную информацию. Не смею больше отрывать от дел. Но не прощаюсь. До вечера!
Ее губы легко коснулись моих.
— Жду…
Уже в дверях я обернулся:
— Что-то еще хотел тебя спросить…
— О чем?
— А! — махнул рукой, — забыл. Может, к вечеру вспомню. Пока!
По дороге к посадочной площадке меня не покидало ощущение, что забыл спросить нечто важное. Что-то такое Любава сказала, но вот что?
XVIII
В гравилете негромко попискивал информационный блок: кто-то, не застав меня, оставил сообщение, вернее, сообщения — их было два. Не раздумывая, я ткнул кнопку
— Курсанту четвертой ступени Вету Эльму Нику — начальник Криминального отдела Службы Бэр Рош Нард, — зарокотал в салоне хорошо знакомый голос. — Срочно свяжитесь со мной.
Это был приказ, и, оставив на потом второе сообщение, я вызвал Нарда.
— Ты где? — спросил он, кивнув на мое приветствие.
— В Сибири.
— Сибирь велика. Координаты?
Я назвал.
— Ровно через два часа жду у себя, — быстро прикинув время полета, сказал Нард и выключил экран.
Я и спросить ничего не успел. Мало приятного, если вызов в такой форме, но делать нечего. Положив гравилет на курс, занялся вторым сообщением. Оно, оказалось, было от Рики. Рика извещала, что до часу дня по местному времени будет у себя на озере.
«Что она, после вчерашнего работать со мной раздумала? Ведь в полдень должен был прилететь Тиман Гвич! Просил же присмотреть за ним. Зачем соглашалась?!» — я взглянул на часы. У Рики было сейчас половина первого. Вне себя от возмущения, послал вызов.
Она обедала.
— А, привет, — помахала ложкой.
— Почему ты не в космопорте? — рявкнул я. — Забыла?! Или…
— Не бесись, успокойся, — перебила Рика. — Там сейчас нечего делать: лайнер с Камоса опаздывает на три часа.
— Прости, — у меня отлегло от сердца. — Так зачем меня вызывала?
— Есть чем поделиться. Возможно, тебе это будет интересно. Сейчас расскажу… — она дохлебала какое-то варево, отодвинув тарелку, вытерла губы и только после этого соблаговолила вновь обратить внимание на меня.
Впрочем торопиться было некуда, и я молча ждал. Такое испытание моего терпения походило с ее стороны на маленькую месть, некую провокацию моих эмоций. Но я не доставил ей радости, не поддался.
— Так вот… Сам ты, конечно, не соизволил этим поинтересоваться, удовлетворился самыми общими сведениями…
— Может, сократишь преамбулу?
— Ладно. Я постаралась узнать как можно подробнее об этом обычае Тиллы. Тебе повезло, что я родилась на Земле, и ты не мой муж…
— Последнее особенно верно, — ввернул я.
— …иначе бы простился с жизнью, — докончила она фразу. — Обычай родился и укоренился в те восемьдесят с лишним лет, пока Тилла была отрезана от Земной ассоциации. Может, тебе ведомо, что после взрыва сверхновой звезды в Персее между Землей и Тиллой произошло локальное искривление пространства и, пока не нашли способ, всякое сообщение и связь были прерваны?
— Ведомо, ведомо…
— Это как раз совпало с началом активной колонизации. Причины возникновения обычая неясны и поныне, но полагают, что…
— Прости, Рика, — перебил я. — Мне сейчас не до причин возникновения обычая. Послушаю как-нибудь в другой раз. А сейчас выкладывай, если есть что существенное.
— Жаль. Хотела поделиться любопытной версией… Ну да ладно. Короче так. Никто не может сравниться в ревности с женщинами Тиллы. Исключительно верные, они требуют того же от своих мужей. Если жене становится доподлинно известно об измене супруга, она ожидает ровно месяц. Если в течение этого срока муж покается или, признавшись, что полюбил другую, предложит разойтись, все кончается благополучно. Наступив на горло своей гордости, жена либо простит его, но лишь единожды, либо отпустит на все четыре стороны. Но, если он смолчит, спустя ровно месяц она угостит его ядом муаго. Это страшное зелье: противоядия не существует. В зависимости от дозы человек может умереть мгновенно или сколько-то еще прожить, но кончина неотвратима. После его смерти она кончает с собой. Звучит дико, но, знаешь, на Тилле очень устойчивые браки.