Убийственный пароход

- Я пошутила, - тотчас же произнесла вдовушка. - Хотела вас разыграть. Но эту особу все равно надо ликвидировать, поверьте моему опыту.

Второв переложил браунинг в свой карман. Во втором лежал "вальтер" банкирши, а привычный "люгер" висел на ремне, под женским платьем. Это платье раздражало его, не говоря уже о буклях на голове.

- Никого ликвидировать не будем. По крайней мере, пока не разберемся в ситуации, - сказал он.

Стрельба продолжалась и даже становилась ещё сильнее. Теперь громыхнуло где-то неподалеку от них, на верхней палубе.

- Перейдите в кабинет Лукомского и запритесь изнутри, - распорядился Второв. - А я пойду посмотрю, что происходит на пароходе. Портфель, мадам, я оставляю у себя, чтобы у вас не случился инфаркт.

- Вы нас обманете, - вцепилась в портфель вдовушка. - Спрыгнете за борт и уплывете, как Чапаев.

- Отдай чемоданчик, вредная старуха! - вмешалась Полужанская. - Или я задушу тебя голыми руками.

- Вот видите? Я никак не могу оставить вас наедине с этим барахлишком, - сказал Второв, отбирая портфель у мадам Ле Чанг. Затем он втолкнул женщин в кабинет Лукомского, убедился, что они заперлись, и перешел в каюту телохранителей, которые лежали возле стены, связанные по рукам и ногам. Рты их были заклеены скотчем, но глаза вращались, изливая на Второва крокодилью нежность. Сделав им книксен и послав воздушный поцелуй, Гай вышел в коридор.

За пять минут до этого кавказские террористы начали операцию по захвату "Коломбины". Шавкут ворвался на капитанский мостик, оглушив прикладом автомата вахтенного матроса, и приставил пистолет к виску старпома Кукина.

- Прикажи глушить моторы! - потребовал он. - Бросай якорь. Или я продырявлю твою баранью голову.

- Еще один ненормальный, - проворчал Кукин. - Тоже из органов? Я не могу останавливаться посредине реки. Потерпите, до ближайшей пристани в Лысой Горе осталось двадцать минут.

Аяз и Салман выгоняли пассажиров из кают на нижней палубе. Патронов при этом они не жалели, стреляя по стенам и иллюминаторам. При первых же выстрелах все, кто находился в каюте Алисы Ширшинадзе, выбежали в коридор, исключая неподвижного Гагова. Над их головами прогремела очередь.

- Всем наверх! - заорал Аяз. - Живо!

Испуганные пассажиры стали торопливо подниматься по лестнице. Салман бросил гранату в опустевший коридор и побежал за ними. Шавкут в это время, оставив на капитанском мостике Кукина, выбил дверь в каюту банкира Флюгова и заставил всех лечь на пол. Ради устрашения он дал несколько очередей в воздух.

- Меня нельзя убивать, я тенор, - плаксиво запричитал Дима Дивов.

- И я тоже беременна, - не совсем логично добавила дочь банкира.

- Встать! Бегом! - закричал Шавкут. - В солярий!

Там уже толпились пассажиры с нижней палубы, которых пригнали Аяз с Салманом. Один из террористов остался в дверях, второй побежал вниз загонять в кубрик матросов. Наверху ещё оставались каюты Лукомского, братьев Гоголевых и самого капитана "Коломбины". Открыв дверь в супер-люкс Гоголевых, Шавкут швырнул туда гранату. После того как прогремел взрыв, он с любопытством заглянул туда. Но каюта оказалась пустой.

- Птички улетели, - с досадой пробормотал главный террорист.

В апартаментах Лукомского он наткнулся на двух связанных охранников, которые только мычали, пытаясь что-то сказать. Кабинет хозяина парохода был заперт. Убедившись, что бронированную дверь не открыть, Шавкут пошел обратно, не обращая внимания на Мику и Коку. Но едва он вышел в коридор, в грудь ему уперлось дуло помпового ружья.

- Даже не шевелись, - предупредил контр-адмирал Вахрушин. За его спиной маячили две пьяные физиономии - капитана и бомжа, и у каждого в руках было по помповому ружью; правда, Костяная Нога опирался на него, как на лыжную палку.

5

Загнанные в солярий пассажиры были охвачены паникой, а некоторые из них, например банкир Флюгов и Лукомский, находились в состоянии шока. И только Алиса Ширшинадзе держалась как всегда, не поддаваясь волнению.

- Что вы собираетесь с нами сделать? - спросила она Салмана, стоявшего в дверях. Тот только повел дулом автомата, этим жестом приказывая ей вернуться к остальным пассажирам.

- Все как в моем сценарии, - произнес Микитчик. - Лучше бы они нас собрали в баре, там хоть есть что выпить.

- Будут требовать выкуп, - предположил Гибралтаров. - А почему бы за нас не заплатить господину Лукомскому? Ведь мы плывем на его пароходе. Это было бы справедливо.

- Я тоже так думаю, - тотчас же откликнулся банкир Флюгов.

- О какой справедливости можно говорить под дулом автомата? - вмешался пуштун. - Мы все в одинаковом положении.

- Я тенор, меня надо отпустить немедленно, - бормотал Дима Дивов, как заезженная пластинка. Он сидел между Анной Флюговой и её дочкой, пытаясь съежиться до размеров сдувшегося воздушного шарика.

Студентки Карина и Елена стояли в самом углу, возле Лукомского, который неотрывно смотрел в одну точку. Сарра и Петр Шиншиловы держались за руки, словно подпитывая друг друга энергией. Здесь же находились два стюарда, бармен и Антон Курицын.

Сунув руку под пиджак, Курица нащупал в кармане пистолет "макаров", который в последнее время, после того как его чуть не пристрелила банкирша, стал постоянно носить с собой. Теперь он, правда, не знал, радоваться этому или нет. Если начнут обыскивать и найдут пистолет, то могут и расстрелять. Но если воспользоваться оружием, то... Вся беда в том, что, несмотря на свою грозную внешность тяжеловеса, Курица был трусом. Он и в бокс подался ради самоутверждения, что, впрочем, мало изменило его характер.

- Загипнотизируйте его, - прошептал пуштун Мезари Гибралтарову. Доставайте свой волшебный шарик.

- Как же! Ты погляди только на его рожу, - откликнулся фокусник. Такого не только гипнозом, эротическим массажем не прошибешь.

- У меня есть пистолет, - вклинился между ними Курицын. - А что, если попробовать застрелить гада?

- Пробуйте, - разрешил Гибралтаров.

- Я не могу. Пусть кто-нибудь другой.

- Мы что же, референдум тут устроим, кому стрелять? Отдайте пистолет кому-нибудь, у кого не дрожат руки.

Пуштун подошел к Микитчику, который, чтобы не терять зря времени, сидел под кварцевой лампой и загорал.

- Сможете выстрелить в террориста, если вам дать пистолет? - прошептал хирург.

- Надо подумать, подобные вопросы так быстро не решаются, глубокомысленно изрек режиссер. - Мой внутренний голос пока молчит. А может быть, все рассосется само собой?

Мезари понял, что дальнейший разговор бессмыслен.

- Интеллигенция - это геморрой России. Говорю вам как врач, - произнес он, отходя в сторону.

Неожиданно к нему приблизились две девушки-студентки.

- Я чувствую, у вас есть какой-то план? - шепотом спросила Карина. Можете полностью рассчитывать на нас.

- Террорист здесь пока один, - добавила Елена. - Если броситься на него вместе? Я, между прочим, владею приемами дзю-до. Подруга - каратистка.

- Отлично! - радостно отозвался пуштун. - Наконец-то вижу настоящих мужчин. У нас есть пистолет.

- У кого?

- Вон тот, похожий на тяжеловеса-боксера. Вы умеете стрелять?

- С детства только этим и занимаюсь, - усмехнулась Карина.

Салман неожиданно полетел на пол, выронив из рук автомат. В солярий вошел контр-адмирал Вахрушин с помповым ружьем наперевес - это он толкнул террориста в спину. За ним появились капитан Гога и Костяная Нога, державшие под руки Шавкута. Пассажиры радостно загудели.

- Я чувствовал, что все так или иначе рассосется, - произнес Микитчик, выключая кварцевую лампу. - А вы говорили: геморрой, геморрой...

- Сколько их было? - спросил Вахрушин, поднимая с пола автомат Салмана.

- Трое, - ответила Карина, приближаясь к нему. - А может быть, пятеро, - добавила она, нанося резкий удар в горло контр-адмирала. Ее подруга подхватила помповое ружье и направила на пассажиров, заставив их попятиться назад.