Убийственный пароход

- Есть. Но я не знаю, как ты на него отреагируешь, - отозвался Гай, нежно притягивая Алису к себе.

- Попробуй - узнаешь.

Второв, как настоящий варвар, подхватил девушку на руки, затем усадил на плечо и понес в свою каюту.

3

Глубокой ночью Костяная Нога вновь выбрался через вентиляционную шахту на палубу, надеясь, что и в этот раз его никто не заметит. Его мучили постоянная жажда и отсутствие часов. Быть вне времени оказалось хуже всего. Словно ты существуешь в каком-нибудь Зазеркалье. Может, так и было на самом деле и пароход уже исчез с волжских просторов, а никто ни о чем не догадывался?

Костяной Ноге некогда было размышлять на эту тему. Он проворно спустился по лестнице на нижнюю палубу, где размещалось большинство кают. Осторожно потолкавшись в разные двери, бомж наконец обнаружил одну, которая не была заперта. Чуть приоткрыв её и оставив узкую полоску света, он крадучись вошел внутрь. Пол под его ногами предательски скрипнул, но хозяин каюты, если он был тут, не проснулся. Несмотря на увечье, все части тела и органы у корабельного "зайца", включая глаза, работали превосходно. В чернильной темноте он различил очертания столика, кресла и кровати, на которой под простыней лежал человек.

Затаив дыхание, Костяная Нога услышал тиканье часов. Они лежали где-то на столике. Пошарив рукой и чуть не опрокинув на пол стакан, бомж нащупал кожаный ремешок, схватил часы и, пятясь как рак, выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.

- Получилось! - радостно прошептал он, и тут чья-то тяжелая длань легла ему на плечо.

- Ни с места! - Противный голос раздался возле самого уха. - Буду стрелять в печень. Подними руки и замри.

Костяная Нога подчинился. Голос показался ему знакомым. Не может быть! Его обладатель давно превратился в ливерную колбасу... Если только с ним не разговаривает огромный батон "Докторской"...

Тем временем в руках у бомжа очутились стакан и бутылка.

- Пей! - потребовал человек-колбаса.

Без сомнения, голос этот принадлежал старинному дружку Костяной Ноги, Гоге Цимбалюку, затянутому когда-то в гигантскую мясорубку.

Костяная Нога хлебнул водки, медленно обернулся, и его единственная здоровая нога подкосилась. Точно: перед ним стоял Гога, но узнать его в белом кителе, фуражке, во всем этом капитанском обличье было почти невозможно. Если бы сейчас "Коломбина" вдруг столкнулась с айсбергом, это поразило бы бомжа меньше, чем видение преобразившегося самым чудесным образом Цимбалюка, который всю жизнь носил одни-единственные брюки и рубашку, а воду в любом её качестве презирал до глубины души.

- К-как...т-ты?.. - вымолвил Костяная Нога, автоматически подлив из бутылки в стакан.

- Ну! - усмехнулся капитан Гога Бурмистров-Цимбалюк. - Чего выставился? Я это, я. Судьба, приятель. Она повернулась ко мне лицом. А ты, как я погляжу, продолжаешь нюхать её задницу? Пошли ко мне в каюту, все расскажу. Я теперь тут самый главный. Захочу - потоплю этот пароход к чертовой бабушке. Так-то.

Костяная Нога, ошарашенный негаданной встречей, последовал за капитаном. Ему было и радостно, и завидно, и чуточку не по себе от загадочного перевоплощения Цимбалюка. Не иначе тут не обошлось без нечистой силы.

В капитанской каюте выпивки было навалом. За час до этого Микитчик и Вахрушин покинули спящего хозяина, а тот, очнувшись, пустился бродить по пароходу, пока не натолкнулся на закадычного дружка.

- Значит, ты "заяц"? - спросил он сурово. - По закону я должен выбросить тебя за борт с якорной цепью на шее. Но я добрый. К тому же ты никогда не делал мне пакостей, даже делился последней килькой из банки. Останешься здесь, в моей каюте.

- Как ты выбрался из мясорубки? - спросил Костяная Нога, уплетая объедки, оставшиеся после недавней гулянки.

- А она меня взяла и выплюнула, - пояснил тот. - Видно, не гожусь на котлеты. Стукнулся головой, отнесли в морг. А там я от холода очнулся, выпил со сторожем спирта и пошел на помойку. Потом у одной бабы жил. Крышу ей налаживал.

- А здесь как?

- Окончил капитанские курсы, экстерном. Вру. Встретился я у этой бабы с её сыном. В гости он приехал, откуда-то с Енисея. Сам капитан, при форме, с документами. Получил новое назначение, на эту самую посудину. Мы с ним разговорились за выпивкой, я все и разузнал. И подумал: кой ляд я буду всю жизнь по помойкам маяться? А не прокатиться ли мне бесплатно до Астрахани? Да ещё капитаном парохода? И решился.

- Неужели убил старуху с сыном? - замер со стаканом у губ Костяная Нога.

- Зачем? Спер ночью форму и документы - и сюда.

- А ведь в погоню пустятся, не боишься?

- Как же, пустятся! В дурдоме они оба. Я туда знакомых санитаров вызвал. Пока разберутся, я уже в Астрахани буду. И ты тоже. Не робей, друг, прорвемся!

- Ну, ты даешь... - только и смог вымолвить Костяная Нога, с восхищением глядя на Гогу.

4

Алиса уснула, безмятежно улыбаясь чему-то, а Второв, тихонько отодвинувшись, встал с кровати, оделся и выскользнул из каюты. Только что он слышал в коридоре чьи-то приглушенные голоса, но сейчас тут никого не было. Второву почему-то подумалось, что к кинорежиссеру Микитчику вновь заявились ночные гости. Прокравшись к его двери, Гай приложил ухо к замочной скважине и начал прислушиваться. Так и есть, кто-то там ходил и разговаривал.

- Дело осложняется, - услышал Гай глухое сопрано. - Мы не можем ничего предпринять, пока на пароходе находится секретный агент. Он путает нам все карты.

- Кто это? - фальцетом спросил второй.

- Один из пассажиров. Мужчина. Чрезвычайно опасен. Суперагент высшего класса.

"Речь идет обо мне", - с удовлетворением подумал Второв.

- Он охотится за теми же документами, что и мы, - продолжил фальцет. А кто везет микропленку?

- Некая особа женского пола, - ответил третий, басом. - Она прячет её в наручных часах. И мы должны опередить этого проныру.

- Да-да, именно так, - подтвердил четвертый, на сей раз сам Микитчик.

"Нет, не обо мне говорят", - вновь подумал Второв, теперь с некоторым сожалением. Присутствие на пароходе ещё одного суперагента оскорбило его. Какая еще, к собачьим чертям, микропленка? В "Приме" об этом ничего не знают. Придется действовать по обстоятельствам, на свой страх и риск. Итак, в каюте как минимум четверо. Может, и больше, остальные пока молчат. Целая шайка. Что делать?

- Тише, нас могут подслушивать. "Коломбина" кишит подозрительными мордами, - произнес обладатель сопрано.

- Иди посмотри за дверью, - сказал Микитчик.

Второв отступил на пару шагов назад и вытащил из-за пояса свой "люгер". Он решил оглушить того, кто выйдет, и ворваться в каюту. А там видно будет. Пора кончать с этой бандой, они начинают действовать ему на нервы. Прождав минуту, Второв разочарованно выдохнул. Никто не появился. Они словно издевались над ним, водили за нос. "Ладно, сейчас вы у меня запрыгаете, хором запоете арию мистера Икс!" - подумал Гай, распаляясь перед окончательным броском. Он отошел ещё дальше и уперся спиной в стену. Потом изготовился, развернувшись боком и выставив плечо, и рванулся вперед, словно игрок в американском футболе. Дверь с треском вылетела, Второв распростерся на полу, сбив по дороге кресло со столиком, и дико заорал:

- Всем сидеть, руки за голову, к стене! Стреляю на поражение.

Выставив "люгер", Второв вскочил на ноги и уставился на потерявшего дар речи Микитчика, вжавшегося от испуга в стенку. Кроме кинорежиссера, в каюте никого не было.

- Они там? - спросил Второв, показав глазами на дверь туалета.

- Кто? - шепотом отозвался Микитчик, начинавший немного приходить в себя.

- Не валяйте дурака. Что вы тут обсуждали со своими сообщниками? А?

Кинорежиссер открыл дверь в туалет. Там было пусто. Иллюминатор закрыт.

В шкафу и под кроватью тоже никого не оказалось.

- Я работаю над сценарием, - произнес Микитчик, и плечи его затряслись от смеха. - Мне удобнее, когда я представляю все сцены вслух. Я разговариваю за своих персонажей.