Тень луны

- Невозможная женщина, как я ее терпел? - с нарочитым вздохом сказал Отар. - Выпьем за Грузию. Чтобы она стала свободной от Шеварднадзе.

- Хороший тост, - согласился Игорь. - Но чтобы быть последовательным, придется поднять пятнадцать бокалов.

- А чего нам стоит?

- Вы забываете, что среди вас женщины, а их не интересует политика, вмешалась Мила. - Выпейте за любовь, свободную от семейных уз. Коли они так тяготят всех мужчин.

- Я думаю, дело в другом, - вступила в дискуссию Света. - Любовь вообще и никогда не может быть свободной, если отбросить простую физиологию. Любовь всегда клетка, а птички рвутся на волю, чтобы вновь угодить в западню.

- Прекрасно, но кончим мудрствовать, - сказал Отар. - За женщин!

К этому присоединились все. Неожиданные встречи тем и приятны, что они легки и ни к чему не обязывают. Можно уйти, а можно остаться. Но в этом случае, сидящие за столом люди чувствовали друг к другу какую-то особую теплоту и дружелюбие. Благодаря Миле, которая действительно казалась невозможно-необыкновенной женщиной - загадочным сфинксом с синими кристаллами глаз, ставящих проходящих мимо нее путников в тупик своими вопросами. Она была весела, умна, игрива, обворожительна. Света же, напротив, оттеняла ее невозмутимым спокойствием и рассудительностью. Отар и Игорь обменивались шутками, остроумными репликами, слегка подтрунивая друг над другом. Вечер удался на славу.

- А я ведь чуть не забыла - зачем собрала вас? - в какой-то момент произнесла Мила. - Я уезжаю. Не сейчас, месяца через полтора. А Париж. Буду теперь там работать, в крупном издательстве.

- И конечно, эту работу тебе подыскал папочка? - спросил Отар, нисколько не удивляясь.

- Отнюдь. Мои способности оценили другие.

- Я всегда говорил, что ты талантливая журналюжница.

- А ты что скажешь? - Мила посмотрела на Игоря.

- Что же сказать? Если это необходимо - вольному воля.

- Как птичка из той клетки, - добавила Света.

- И никакого сожаления? - теперь Мила смотрела на Игоря так, будто они остались за столиком одни. Наверное, так и было. И так часто бывает именно в толпе, в уличном гаме, когда двое - составляют островок или бастион неприступности. Уединение гораздо сильнее, если оно происходит на людях.

- Пойду-ка я посещу места не столь отдаленные, - сказал Отар, поднявшись из-за стола. - Тюрьму народов.

- Сожаление? - произнес Игорь. Нет, не то слово. Но если я скажу: оставайся, что из этого выйдет? А жить в Париже я не хочу и никогда не буду.

- Жаль, - коротко ответила Мила. Она отпила из своего бокала, затем повернулась к Свете и о чем-то нелепом и смешном заговорила с ней, но Игорь не слушал. Он встал и отправился вслед за Отаром.

В туалете очень приторно пахло лавандой, будто тут распустился цветник.

- Курить будешь? - спросил Мнголаблишвили.

- Я же не курю.

- Вот что я тебе хочу сказать. Эта женщина еще многих растерзает, как пантера. На нее хорошо любоваться издалека, это я давно понял. Думай сам, подсказывать не буду. А теперь о главном. Это хорошо, что я тебя встретил. Но в любом случае бы разыскал сам. Против тебя готовится акция. Кому-то ты очень сильно перешел дорогу. Брать будут руоповцы, естественно с наркотой, которая у тебя окажется в кармане. Не знаю - когда. Может быть, завтра, может, через месяц, в новогоднюю ночь. Аршилов хотел подключить к этому делу наш отдел - все-таки мы занимаемся наркотиками, но мой шеф, Воронов, наотрез отказался. Ни он, ни я в грязные истории не путаемся. Потому и уважают. Аршилов надулся и ушел ни с чем. Но ему вскоре самому хана. А теперь пошли к дамам, заждались небось.

- Спасибо, Отар, - произнес Игорь, выходя следом.

- Вах! - махнул рукой тот.

В зале Кононов задержался, поскольку увидел сидящего в кресле возле пальмы Рудольфа Шальского. Тот как всегда улыбался полным ртом золотых зубов и выглядел респектабельнее Клинтона.

- Ты чего здесь делаешь?

- А у меня тут встреча. С одним деятелем, - ответил Шаль, пожимая руку.

- Тебе же надо в песок зарыться и носа не казать, дышать через трубочку. А если водочные короли отыщут?

- Вах! - точно также махнул рукой астраханский аферист. - Я в Москве всего-то на неделю. Потом Рим, Афины.

- Осваиваешь международные рынки? Смотри, Рудик. Человек ты видный, заметят.

- Не заметят. Дело очень срочное. Не могу упустить.

- Ладно. Ты хоть позвони перед отъездом, чтобы я был спокоен.

- Обязательно. Мы еще поработаем вместе.

Игорь вернулся к своему столику, а "пантера" вновь смотрела на него призывным и мягким взглядом. Вечер продолжался еще около часа. Затем покинули ресторан, шумно и весело прощаясь на улице. Отар куда-то повез Свету, а Мила, нежно прижимаясь к Игорю и заглядывая ему в глаза, спросила своим волнующим голосом:

- К тебе?

- Конечно, - отозвался он, думая о словах Отара.

9

Вековечный дуб Каллистратыч, немного прихворнул, но болезнь его выражалась в том, что он стал меньше бубнить, а больше чавкать, поглощая огромное количество черного хлеба с солью.

- В нем - вся сила! - убеждал он Сабурова и Кононова, заехавших "на огонек". - Меня местные алканоиды спрашивают: чего это к тебе за генералы ходят? Это про вас. А я им: не генералы, а освободители трудового народа. Один будущий президент, другой - премьер-министр. А что бы вам, ребята, и впрямь не сойтись голова об голову и не пойти вместе? Вдвоем вы быстро правое дело сделаете. Смозгуете что и как. Пора тебе, Николай, кончать свои блуждания, чай, не монах-отшельник. Толстовец, что ли?

Сабуров с Кононовым посмеивались, слушая старика. Только он вновь начал чавкать, как они продолжили разговор.

- Сейчас миром управляют нефть и наркотики, - говорил Сабуров. - Но то и другое - до поры. С начала века изыскивается новая энергия, в семидесятых годах наши исследования положили под сукно. А это открытия, которые могут заменить нефть. Но никому не нужно - ни здесь, ни там. Более того, опасно. Такие финансовые империи рухнут! Ученых попросту убивали, а научные разработки исчезают. Будут ждать до тех пор, пока не исчерпают всю нефть. Еще лет тридцать-пятьдесят. И летающие тарелки мы уже делали, и многое другое. Торсионные поля? Да я сам был причастен к этим сверхзасеркреченным материалам, и массовое зомбирование, и распыление психотропных веществ в воздухе, в воде Ты покупаешь баночку кока-колы, а ведь один из составляющих ее элементов до сих пор хранится в строжайшей тайне, там, а Америке. Почему? Из-за конкуренции? Нет. Этот элемент - психофизическое воздействие на мозг, на подсознание. Я уж не говорю о двадцать пятом кадре Фишера, который пускают в телевизионных программах. Какой же во всем этом прогресс? Это демонизм чистейшей воды. То что хорошо для человечества - убрать, что плохо - распространять массово.- Так же и наркотики, - согласился Игорь. Тысячепроцентная прибыль, а прихлопывают только тех наркодельцов, которые пытаются отщипнуть от государственного пирога. Я бы вызвал все это черной магией на высшем уровне. Не даром все они повязаны друг с другом общими интересами. Даже ритуалами, о которых мы и не догадываемся.