Клан Кречета

– Я предпочла бы жизнь любого из этих обычных детей, но не воспитанника сиб-группы.

Ее слова шокировали Эйдена. Но Мелани Труа не принадлежала клану, поэтому не могла осознать, что это значит – быть членом клана...

– И ты понимаешь те чувства, которые сейчас испытывают здешние дети и взрослые? – спросил он.

– Да, да, понимаю. У меня тоже есть ребенок, хотя сейчас он стал почти взрослым. Он живет на Терре. К несчастью, он собирается стать воином, правда, пока раздумывает, и я искренне надеюсь, что он в конце концов позабудет о своем желании.

– Ты специально стараешься вывести меня из равновесия, Мелани Труа?

– Есть немножко.

– Мне кажется, ты ненавидишь войну.

– Какой нормальный человек ее любит?

– Но разве нет на свете ничего такого, за что ты стала бы сражаться? Твой ребенок, например?

– Если на него напали бы, то да. Но агрессии я не признаю.

– В Ком-Гвардии все такие пацифисты?

– Я не могу говорить за всех. Это у вас в кланах один может точно сказать, что думают другие.

– Ваша Ком-Гвардия для меня вообще загадка. Вы соблюдаете нейтралитет, но располагаете сильной армией. Ваш нарочитый пацифизм почему-то подкреплен полной боевой готовностью.

– Вспомни, что я рассказывала тебе о Ком-Гвардии. Это огромная система со своими сложившимися обычаями, отношениями и со своими разногласиями.

– Ты ненавидишь кланы точно так же, как ненавидят их жители Випорта?

– Я стараюсь соблюдать нейтралитет.

– А если честно?

– Да, мне ненавистны воины кланов, однако ты – приятное исключение.

– Надеюсь, этот момент мы сможем обсудить подробнее, когда выберемся отсюда. Сегодня ночью, например, согласна?

– Я буду счастлива. Твои амбиции удовлетворены?

– Вполне.

Джаррет Махони, который до этого совещался со своими приспешниками, опять подошел к ним. Он успел сменить оружие и теперь держал в руках маленький автомат, который любовно прижимал к своей груди, почти так же, как это делают родители, укачивая маленьких детей.

– Наше терпение истощилось. Прайд. Надеюсь, ты изменил свое мнение и согласен выполнить наши требования?

– Нет.

– Тогда пришло время убить еще одного заложника.

Махони взглянул на захваченных клановцев и гвардейцев, затем, покачав головой, повернулся к агророботу.

– Среди заложников – несколько детей клановых техов, – сказал он. – Я не жестокий человек, но ты меня вынуждаешь... Наверное, придется убить одного из них.

Он сделал жест в сторону агроробота, и кто-то из мятежников, выхватив из толпы белобрысого мальчишку, вытащил его на середину площади. Из глаз ребенка текли слезы, но он, надув губы, дерзко смотрел прямо в дуло автомата Джаррета Махони.

– Тебя не волнует, что на твоих глазах будет убит ребенок? – спросил главарь мятежников, повернувшись к Эйдену.

Эйден отказался отвечать. Но тут в разговор вмешалась претор Труа.

– Ты ублюдок! – завопила она. – Ты не посмеешь...

Джаррет Махони хладнокровно развернулся, поднял автомат и выпустил очередь прямо в лицо претора Мелани Труа. Ее лицо, казалось, взорвалось кровью и костями. Мелани рухнула на землю.

Слишком поздно Эйден вскочил на ноги и выбросил вперед руки – он не успел остановить мятежника.

Джаррет Махони шагнул к трупу и пинком ноги перевернул его на спину. Вместо лица в небо смотрело кровавое месиво.

– А ведь ты способен чувствовать, Прайд.

– Я чувствую, что ты совершаешь ошибку за ошибкой, Махони.

Джаррет Махони ткнул автоматом в живот Эйдена.

– Ты будешь следующим, клановый подонок.

– Нет. Я главный заложник, твоя надежда на лучший исход переговоров, а это значит, что, пока твое положение не станет окончательно безнадежным, ты меня не убьешь.

Джаррет Махони отнял дуло автомата от Эйдена и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на труп Мелани Труа и прищелкнул языком.

– Мне показалось, что вы оба так мило ворковали... Неужели тебе совсем ее не жалко, полковник?

Эйдену с трудом удалось скрыть презрение, которое он испытывал к этому дураку.

– Махони, убив главного чиновника Ком-Гвардии на Куорелле, ты сделал глупость. Теперь против вас ополчатся не только кланы, но и Ком-Гвардия.

– Я знаю. Это рассчитанный риск, действительно рассчитанный. На самом деле я все это время собирался убить Мелани Труа, чтобы не было сомнений в серьезности наших намерений, однако я не думал, что это придется сделать так скоро. Но я тебя спрашивал не об этом. Неужели ты такой же, как все эти клановые монстры, для которых человеческая жизнь не имеет никакой цены? Неужели ты нисколько не расстраиваешься из-за смерти Мелани Труа?

– Не расстраиваюсь, – ответил Эйден. – Это не должно было случиться, но... это произошло. Что же еще?

– Меня пугает твое безразличие.

«Странно слышать такое от убийцы», – подумал Эйден, глядя вслед удаляющемуся Джаррету Махони.