Соколиная заря

XIХ

Тренировочный полигон No14

Айронхолд

Кластер Керенского

Пространство Кланов

1 марта 3060 года

Выпрыгнув из коптера и помахав рукой в знак благодарности пилоту, Диана услышала стремительный топот спешившей к ней Джоанны. Точно рассчитав свое движение, девушка повернулась лицом к наставнице как раз в тот момент, когда та открыла рот, собираясь окликнуть ее по имени.

Диана заговорила первой с веселым огоньком в глазах:

– Вы хотите что-то сказать мне, Джоанна?

– Ты просто стравагски права в этом, курсант. Джоанна частенько величала девушку курсантом, когда бывала особенно обозлена.

– Победив, ты выглядишь такой довольной этим своим никчемным и никому не нужным актом героизма. Что за представление ты разыгрывала там и для кого?

Подошедший к ним Жеребец широко улыбался.

– Ни для кого, – ответила Диана. – Точнее, для себя самой. Я не обдумывала ничего заранее, а просто действовала по…

– Ты правильно делала, что не обдумывала!

– Он неплохо сражался. Я победила – зачем было давать ему свалиться с обрыва вместе со своим роботом?

– Мне наплевать на этого савраши! Не понимаю, почему ты считала иначе. Он только и делал, что с самого начала боя поносил тебя почем зря. Ну и пусть бы гибель этого придурка стала последним оскорблением с его стороны! Тебе не приходило в голову, Диана, что ты слишком рискуешь? Все что угодно могло бы произойти внутри пилотской кабины. Он мог искалечить тебя, ты могла зацепиться ногой за какие-нибудь обломки, да и мало ли чего! Свалилась бы с обрыва вместе с этим идиотом и его «Бешеным Псом» ко всем чертям, вот было бы интересно! Твой следующий противник мог плакать от счастья, что такая дура сэкономила ему время!

Джоанна некоторое время сердито сопела, потом добавила тоном ниже:

– Слишком большой риск, Диана, не красит настоящего воина.

– Да уж, Диана, – вставил Жеребец, – продолжай действовать в том же духе, и тебя, возможно, начнут сравнивать с твоим отцом.

Диана засмеялась, Джоанна сердито повернулась к Жеребцу:

– Вы одобряете ее глупый героизм?

– Как сказать, – ответил Жеребец. – Но даже вы назвали это героизмом.

– Нет, я назвала это неоправданным риском! Пусть бы этот страваг разбился вместе со своим роботом!

– Нехорошо так говорить, Джоанна. Он бы погиб бесполезно, а мы, Нефритовые Соколы, осуждаем расточительную трату воинских ресурсов. И не будем забывать о том, что Диана ответила достойно на попытку соперника оскорбить ее, унизив его самого тем, что спасла ему жизнь. Я приветствую это, Диана.

Джоанна возмущенно всплеснула руками:

– Да ну вас обоих! Вольнорожденная солидарность. Смотри, не забудь то, что я говорила тебе о глупом риске!

– Джоанна, – проговорила Диана, – не заложено ли в самой природе риска то, что ты не можешь знать заранее, глупый он или нет? Я хочу сказать…

– Мне до шурата то, что ты хочешь сказать. Смотри, чтоб у тебя не вошло в привычку вытаскивать вражеских пилотов из их кабин, воут?

– Ничего. Я буду поступать так, как сочту нужным.

– Жеребец прав, ты точно как Эйден Прайд. Хоть это радует.

Джоанна повернулась и сердито зашагала прочь. Диана посмотрела на Жеребца.

– Вы в самом деле думаете, что я похожа на своего отца? – спросила она.

– Да, – кивнул Жеребец. – Если посмотреть с определенных позиций, то в его действиях на Токкайдо было мало продуманного, но благодаря этому Эйден был признан героем. Героизм зависит от наличия риска.

– Это слишком сложно для меня, – призналась Диана.

– Для меня тоже, – рассмеялся Жеребец.

Они догнали Джоанну и втроем покинули тренировочную площадку.

Сперва они шли молча, затем Жеребец принялся анализировать техническую сторону боя Дианы. Джоанна, чей гнев заметно поубавился, охотно присоединилась к его критике действий девушки.

В комплексе казарм было полно народу.

Каждое состязание за родовое имя привлекало множество зрителей, а у Дианы аудитория была, пожалуй, вдвое больше обычной.

Это сборище едва ли было благожелательным к ней. Еще до того, как Диана смогла расслышать что-либо из выкриков толпы, она поняла, что люди довольно взвинчены: сплошные воздетые кулаки, оскорбительные жесты и злобные гримасы. Когда ей с Джоанной и Жеребцом в гуле голосов постепенно стали различимы отдельные слова, оказалось, что народ чуть ли не хором вопит «вольняга!»

Угроз физической расправы практически не было, поскольку закон гласил, что воины, участвующие в состязаниях, не должны подвергаться совсем уж агрессивным нападкам. Это правило было установлено уже давно – еще тогда, когда проводилось много схваток за родовое имя, помимо официальных испытаний.

Кроме того, толпу сдерживало приличное количество дюжих секьюрити, которые при малейшем нарушении правил поведения пускали в ход силу, против чего воины не особо протестовали, поскольку синяки все же украшают мужчин. Впрочем, Диана сомневалась, что блюстители порядка смогли что-то сделать, если бы толпа таких размеров перешла к решительным действиям.

Несмотря на то что, согласно Кодексу Воина, необходимо было отвечать на любой серьезный вызов, сделанный воинам, участвующим в состязаниях за родовое имя, обычаем предписывалось не реагировать на выпады зрителей, так что Диана и двое ее товарищей спокойно прошли мимо вопящей и яростно жестикулирующей толпы, не обращая на нее никакого внимания.

Неподалеку от своей казармы Диана разглядела какого-то стоящего в расслабленной позе смутно знакомого человека, который явно поджидал ее.

Сперва она не сразу сообразила, кто это, но потом вспомнила памятную драку вокруг головида. Точно, Лейф. При свете дня он оказался моложе, чем в ночь их знакомства.

Подойдя к Лейфу, Диана приветливо улыбнулась. Хорошо, – подумала она, – что рядом нет Джоанны.

Наставница вместе с Жеребцом ушли наблюдать за починкой ее робота.

– Вы неплохо сражались, – сказал Лейф, улыбаясь. – Я смотрел по головиду.

– Надеюсь, болели за меня? Он улыбнулся еще шире: