Страница 2 из 97
ПРОЛОГ
Помещения Клана Стальных Гадюк
Зал Ханов Окрестности Катюши
Страна Мечты
Кластер Керенского
Пространство Кланов
28 декабря 3059 года
Натали Брин частенько сидела здесь, в Зале Ханов, на планете Страна Мечты, в полной темноте.
Когда-то она была одной из тех, кто дал название этому месту… но как все изменилось с тех пор!.. Восемь лет прошло с Токкайдо, после поражения в той кровавой битве… На этой планете она могла чувствовать себя только парией.
Ханы не слагают полномочий. Они погибают в бою, как и подобает настоящим воинам. Когда-то она правила Кланом Стальных Гадюк, а теперь… теперь лишь служила в качестве внештатного, так сказать, советника своего преемника, Перигарда Залмана. Натали предпочла бы изгнание, ссылку, заточение – все, что угодно, но нет, она торчала здесь, в жалком кабинетишке в том крыле Зала Ханов, которое занимали Стальные Гадюки.
Когда она (довольно редко) появлялась здесь, к ней относились с положенным по статусу уважением, но все равно Натали чувствовала себя в известной степени отщепенкой. Она знала, что среди Гадюк многие с большим удовольствием выбросили бы ее на какую-нибудь свалку – к примеру, отправили бы в солама, – а уж представители других Кланов, само собой, считали ее просто опозоренной и совершенно потерявшей свою честь.
Перед тем как выключить свет, Натали писала мемуары. Воины Кланов не часто занимаются подобного рода литературной деятельностью, но такое все же бывало. Обычно эти воспоминания представляли собой описания битв и походов и предназначались прежде всего для молодых офицеров, которые могли бы ознакомиться с опытом старших товарищей и не повторять впредь их ошибок в плане боевой подготовки и управления войсками на полях сражений.
Брин подала голосовую команду на выключение света потому, что ее снова – уже в который раз! – одолели горестные мысли и тяжкие воспоминания о тех непростительных ошибках, которые она допустила на посту Хана, – о том, как она оставалась безучастным наблюдателем в момент, когда Стальным Гадюкам предложили сохранить свой статус, вместо того чтобы занять по праву полагающееся им место в первом эшелоне вторжения сил Кланов… о том, как и она, и остальные воины ликовали, когда Ильхан наконец-то ввел их в дело…
А затем наступил кошмар Токкайдо. Опьяненные первыми победами, Стальные Гадюки и в страшном сне не могли предположить того, что с ними произошло в том проклятом месте, которое кто-то с мрачной иронией обозначил как Чертова Баня…
Да, это были мрачные времена. Однако потом стало еще хуже. Натали Брин подала в отставку, но сколько раз она впоследствии спрашивала у самой себя, не стоило ли пренебречь условностями и ложными понятиями стыда и пойти дальше – с гордо поднятой головой…
Тогда она думала, что с ее уходом хоть немного уменьшится тяжесть позора, которую несли Стальные Гадюки после своего отступления с Токкайдо.
Впрочем, вполне возможно, что так оно и получилось – с ее помощью. После того как новый Хан возглавил Стальных Гадюк, Клан отвоевал несколько обитаемых миров у Нефритовых Соколов.
Натали вздрогнула при одной мысли о том, что могло бы случиться с Гадюками, не отдай она в самый критический момент бойни на Токкайдо своим войскам приказ отступать. Она сохранила ядро Клана, но ей понадобились все силы, чтобы найти мужество и уйти в отставку. Вместо того чтобы с честью погибнуть на поле брани, Натали пришлось прозябать в полном небрежении и неизвестности…
Однако Клан Стальных Гадюк был сохранен, а что такое проблемы одного человека, пусть даже и бывшего Хана, в сравнении с существованием всего Клана? Ничто. Да и вообще, слишком поздно сожалеть и печалиться – после драки, как известно, кулаками не машут.
В дверь постучали. Натали с удивлением оглянулась на звук, немного помедлила и сказала:
– Войдите, Хан Залман.
Дверь отворилась, и на пороге появился действительно Хан Залман собственной персоной – высокий и стройный, как всегда.
– Откуда вы узнали, что это я, Хан Натали? – спросил он добродушно.
Залман продолжал так обращаться к Брин и после ее отставки, а она не сильно противилась.
– А сюда больше никто не ходит, – сказала Натали. – Разве еще только этот ваш Сахан, хотя он, собственно, один тоже не появляется. Так что, сами понимаете, я не могу ошибиться, на любой стук отзываясь: «Войдите, Хан Залман!»
Залман споткнулся о невысокий порог.
– Ч-черт… Почему вы сидите в темноте, Хан Натали? – несколько раздраженно произнес он.
– Болят глаза… – слегка виновато произнесла Брин и скомандовала: – Свет!
Яркий свет залил помещение. Залман невольно скорчил гримасу, зажмурившись.
– Что же привело вас сюда в столь поздний час, Хан Залман? – вежливо спросила Натали.
– Да опять эти Нефритовые Соколы, черт бы их побрал, – пробурчал Залман, все еще морща свое некрасивое лицо.
Брин тоже поморщилась.
– Соколы, – произнесла она задумчиво. – Муха в нашем супе. Гвоздь в…
Она со злостью хлопнула ладонью по подлокотнику и продолжала:
– Еще со времен досточтимого Хана Мерсера существует это бельмо на нашем глазу! Мало мы их били!..
Залман выпрямился во весь свой огромный рост.
– Именно так, – сказал он. – Вы совершенно правы. Кстати, теперь Хан Соколов, Марта Прайд, собирается политическим путем добиться того, чего не удалось на поле честной битвы. Она опять высказывает претензии по поводу совместного использования пространства вторжения!
Он коротко рассмеялся.
– Можно подумать, она ненавидела бы нас меньше, если бы мы не опередили Соколов в то время, как они совершали нападение на Ковентри!..
Натали Брин улыбнулась своей широкой, слегка саркастической улыбкой, которая была, пожалуй, единственной привлекательной чертой на ее, в общем-то, не очень симпатичном лице – с хищными, какими-то ястребиными чертами, бледными глазами и кожей и светлыми волосами.
– Соколы в своем репертуаре, – проговорила она. – Интриги, интрижки и происки, как всегда. И погеройствовать любят, и поскулить тоже не забывают. Однако ничего у них не выйдет, даже если принимать во внимание выпендреж и изворотливость этой самой Марты Прайд.