Страница 93 из 93
Будкина не было, сказали, что он заболел.
Шеф по дороге в прокуратуру города высказал мне все. А завершил свой монолог словами:
— Машка, ты, конечно, очень умная, но ты круглая дура!
Второй раз в жизни он обращался ко мне на «ты»…
— Я согласна, Владимир Иванович, что я опять поддалась эмоциям. Я могла бы обойтись и без этого ареста. Я могла бы, в конце концов, уйти, когда приехал Будкин. Но мне было стыдно перед милицией и понятыми. Есть же закон. Я все-таки действовала по закону…
— Сейчас тебя уволят по закону, будешь знать, — проворчал шеф. — Денщиков этот — подонок, безотносительно к твоему поведению. Зачем он бабу туда вплел?
Мог бы назвать любой адрес…
Дремов бушевал. Ему поддакивал начальник отдела кадров.
— Как вы могли, — кричал прокурор города, — не подчиниться приказу начальника?
— А почему я должна подчиняться незаконному приказу? Он же сам признал, что у него нет правовых оснований выгонять нас оттуда.
— Вы что, не понимаете? Это же политика!
— Да-а? — удивилась я. — А я думала, что работаю в прокуратуре.
— Ведь закон о прокуратуре запрещает… — начал говорить кадровик.
— Перед отъездом туда я внимательно прочитала закон о прокуратуре. — Я вытащила заготовленный мной заранее текст закона. — Покажите, что я нарушила?
Оба начальника отмахнулись от текста закона.
— Это же витает в воздухе, что такие мероприятия должны проводиться только с согласия прокурора города.
— Я не понимаю, что значит «витает», — тихо возразила я. — Я юрист, и для меня имеет значение только то, что написано в законе.
— В общем, идите, пишите объяснение, ждите приказа о наказании.
Когда мы вышли и сели в машину, шеф прервал молчание:
— Хорошо вы его приложили, что он не юрист.
— Я его приложила? — удивилась я. — Я только сказала, что я юрист…
— Он понял, — усмехнулся шеф.
Придя вечером домой, я отказалась есть. Саша поел один и занялся чтением медицинской литературы. А я некоторое время тупо смотрела в стенку, готовая расплакаться.
Вытерев набежавшие слезы, я несколько минут сидела молча, уставясь в пол, потом подняла голову и с чувством сказала:
— Нет, все! Больше никогда! Никогда я не полезу в сомнительные мероприятия, не буду больше спорить с начальниками, и вообще, хватит! Уйду, на фиг, из следствия.
Сашка закрыл сборник «Актуальные вопросы судебной медицины», свернул его в трубочку, оперся на него подбородком и стал задумчиво на меня смотреть.
Помолчав, он вкрадчиво сказал:
— Маш, извини за грубость, но уж пример больно хороший… Когда я был студентом, нас привели на практику в родильный дом, в родилке молодая девчонка, лет семнадцати, орала как резаная — первый раз рожала. А знаешь, что орала? «Ой, мамочка! Чтобы я еще когда-нибудь хоть один раз дала?!.» А вообще, Машка, я не понял, ты победила или проиграла?
— А это как посмотреть. За жизненный опыт, сколько ни плати, не переплатишь. А вообще-то я, конечно, проиграла. И причем по своей вине. Я еще, наверно, недостаточно квалифицированный следователь. Но я буду стараться.