Страница 7 из 15
- М-да, - негромко произносит наконец гость Рэшэда. - Дилетантская работа. На голове - явный парик. На лице - грим. Этим достигнуто некоторое внешнее сходство. Но строение черепа "девушки с Эффы" явно иное. Как скульптор-антрополог, я вижу это совершенно отчетливо. Могу прислать вам официальное заключение с приложением результатов измерений и с воспроизведением подлинного лица второй девушки.
- Нет, спасибо, - благодарит Рэшэд. - Мне достаточно и устного вашего заключения.
Когда скульптор-антрополог уходит, я торопливо говорю Рэшэду:
- А знаете, кто прислал нам эту ленту? Джэхэндр!..
Рэшэда это, кажется, не удивляет.
- Теперь это не имеет никакого значения, - равнодушно говорит он. - Для меня было важно лишь одно: может ли существовать на нашей Джумме женщина, подобная девушке с Эффы. Но теперь, когда фальсификация очевидна, все остальное меня уже не интересует.
- Но нельзя же оставить это так, - возмущаюсь я. - Как он мог позволить себе такое? Я не нахожу слов...
- И не надо. Не ищите никаких слов. Не до того нам теперь. Есть дела поважнее. Необходимо возможно скорее вернуть голос девушки с Эффы.
- А это поможет разгадать ее тайну?
- Думаю, что в этом вообще единственная возможность ее разгадки.
- Но что же можно сделать, если фонограмма так безнадежно испорчена? - тяжело вздыхаю я. - Боюсь, что всей ее речи нам никогда не удастся восстановить.
- Поищем тогда иных путей.
По моим удивленным глазам Рэшэд догадывается, что я его не понимаю, и поясняет:
- Обратимся к помощи кибернетиков.
Это тоже ничего мне не объясняет, но я больше не спрашиваю.
Наконец-то угомонился северный ветер. Можно открыть окна. В вечерних сумерках стройные пальмовые деревья кажутся устало-поникшими, обессиленными многодневным сопротивлением натиску урагана. Не видно и пэннэлей - бедные пташки только теперь добрались до своих гнезд.
В моей комнате уже темно. Зажигаю свет. Почти тотчас же вокруг настольной лампы возникает ореол из пестрой мошкары. Я могу уничтожить их генератором ультразвука, но мне почему-то жаль несчастных мошек, прятавшихся где-то все эти дни от яростной северянки. Пусть покружатся теперь вокруг лампы, погреются, полюбуются светом.
Что это я расчувствовалась, однако? Нужно посмотреть, что там сегодня, в вечерних газетах.
Ну да, конечно, главная их тема - космос. И уже ни у кого никаких сомнений в возможности существования обитаемых миров. Этого, впрочем, и раньше не отрицали, но были слишком уж осторожны. Не отрицая жизни в принципе, некоторые считали, что возникновение разума в процессе ее эволюции лишь вероятно, но вовсе не закономерно. И, даже допуская другие разумные миры, кое-кто не исключал возможности того, что на современном этапе развития Вселенной Джумма - единственная планета в нашей Галактике, на которой существует разумная жизнь.
Я постараюсь сделать все возможное, чтобы девушка с Эффы заговорила и опровергла пессимистические утверждения этих "минималистов".
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день, как только к нам приходит крупнейший наш специалист по кибернетике, Рэшэд приглашает и меня.
Кибернетик высокий, худощавый, очень строгий. Смотрит на меня, как на неживое существо. Говорит раздельно и жестко, будто подает команду одному из своих роботов:
- Включите ленту!
Я догадываюсь, что речь идет о магнитной ленте с изображением девушки с Эффы. Не задавая лишних вопросов, начинаю готовить аппаратуру. По сигналу Рэшэда затемняю помещение и включаю проектор. На экране снова - в который уж раз! - возникает девушка с Эффы. Почему она такая взволнованная? К чему призывает своих соотечественников?
А в том, что она призывает их к чему-то, у меня нет никаких сомнений. Это чувствуется по решительности ее жестов, по гневному блеску глаз и даже по беззвучному, но достаточно выразительному движению полных, хорошо очерченных губ. Чем больше я смотрю на нее, тем основательнее убеждаюсь в этом.
Кибернетик всматривается в изображение девушки с Эффы немигающими глазами. Догадываюсь, что он интересуется главным образом артикуляцией - движением ее губ и языка.
Просмотрев магнитную ленту два раза подряд, кибернетик делает мне знак выключить проектор..
- Ну как? - спрашивает его Рэшэд. - Достаточно ли этого? Есть надежда на разгадку?
- Все, что имеет хоть какую-нибудь систему, поддается расшифровке, - уверенно заявляет кибернетик. - А артикуляционный аппарат речи имеет свои закономерности. В зависимости от произносимых звуков он принимает совершенно определенные положения. Жаль только, что изображение этой девушки не очень контрастно. Хорошо еще, что нижняя часть ее лица имеет достаточную четкость.
"Для него наша девушка - всего лишь запись световых сигналов на магнитной ленте, - с неприязнью думаю я. - Одни из этих сигналов, более четко воспроизводящие детали изображения, его удовлетворяют, другие, плохо записанные или чем-то поврежденные, раздражают. А до самой девушки ему и дела нет. И такой ученый педант должен помочь нам разгадать ее тайну!.."
- Вы можете изготовить абсолютно точную копию этой ленты? - обращается он ко мне.
- Всей ленты или достаточно будет части ее? - уточняю я.
- Всей, конечно, - с заметным раздражением отвечает кибернетик и недовольно поясняет: - Речь разумных существ есть не что иное, как закодированная система информации. А любой код мы в состоянии декодировать лишь в том случае, если будем иметь достаточное количество повторяющихся элементов кодировки, чтобы стала понятной ее система. В данном случае мы попытаемся по системе артикуляции этой девушки восстановить фонетику ее речи.
- В том, что мы вам продемонстрировали, - замечает Рэшэд, - количество повторяющихся элементов, по-моему, должно быть вполне достаточным.
- Да, пожалуй, - соглашается кибернетик. - Задача, однако, будет не из легких, - нам совершенно неизвестен язык, на котором говорит эта девушка. Надо полагать, он не похож ни на один из наших. А фонограмма совсем, значит, безнадежна?
- Восстановить ее полностью, видимо, не удастся... - смущенно отвечаю я.
- Нам достаточно было бы одной-двух фраз, - резко поворачивается ко мне кибернетик. - Нужно знать хотя бы, как звучит голос девушки, каков вообще характер звуков речи обитателей Эффы. Каковы его фонемы.