Кислотники

Несколько человек вошли в комнату – Тереза видела только ноги – четыре пары ног. Она узнала Берджиса по коричневым мягким ботинкам, а инспектора, шедшего за ним, определила по синим брючинам. Эти грязные штанины могли быть только форменными брюками полицейского. В грубые башмаки был, вероятно, обут младший инспектор, а в белые супермодные кроссовки – Бернард. Тереза только теперь обратила на них внимание. Должно быть, он считал себя очень модным в этих «найках».

Инспектор Грин заговорил, не дожидаясь, пока все рассядутся:

– Так почему вы не передали видеозаписи полиции?

Берджис:

– Мы проводили внутреннее расследование.

– Да? Насчет убийства? Это входит в обязанности персонала? Снизилась выручка в баре, засорились унитазы, мертвое тело в кабине виджея и так далее. Это вам не «Клудо»[29], мистер Берджис.

– Записи здесь, мистер Грин. Никто не собирался скрывать их от вас.

– Ну да, ну да. Вижу, вы добились определенных результатов. Хорошая картинка, очень хорошая. Мистер Пол Сорел. Трудно поверить, не так ли?

– Пол Сорел? – Голос Берджиса сорвался почти на визг.

– Такого результата на одних гормональных таблетках не добьешься? По-моему, над скулами поработал хирург. И гель в губы накачали, чтобы по-пухлее были. То самое, что сделала со своим ртом Мадонна: коллаген. Если внешность человека вам кого-то напоминает, появляется привкус во рту. Вы тоже думаете, что это сделал он? У Сорела рыльце было в пушку, у губошлепа этакого. Его рот выглядел готовым на все, не так ли? А этот создан для больших дел.

Инспектор почти касался коленом Терезы. Похоже, он комментировал свои соображения, пользуясь картинкой на экране. Тереза слышала постукивание – вроде как он дотрагивался полицейской дубинкой до разных частей лица Эстеллы. Берджис стоял за его спиной, придвинувшись почти вплотную.

– Пол Сорел?

Кроссовки Бернарда подгребли поближе.

– Сорел?

– Просто красотка! – одобрил инспектор Грин. – Хотел бы я знать, зачем он вернулся сюда после всех этих лет?

Ни Бернард, ни Берджис ничего не ответили. Их ноги словно прилипли к полу слева и справа от ног инспектора Грина.

– Не напирайте, парни, не напирайте. – Бернард и Берджис отодвинулись. – Остальные кассеты на телевизоре? Точно. Заберите-ка их, сержант.

Грубые башмаки двинулись вперед, кроссовки и ботинки убрались с дороги. Что-то заставило Терезу перевести взгляд с ботинок Берджиса на его лицо. Он уставился на нее сверху, слегка приподняв одну бровь. Тереза попятилась, затравленно глядя на него и замирая от страха. Инспектор снова заговорил – и Берджис отвел глаза.

– Хотите забрать меня в участок? – спросил Берджис. – За что? Вы же получили записи.

– Да, теперь получил. Но вы можете мне помочь еще в одном деле. Этот ваш бывший партнер, Пол Сорел, он вернулся, и у меня возник миллион вопросов.

– Почему вы называете его моим партнером?

– Он ведь вел счета, не так ли? В те давние времена, когда вы были королем Манчестера в распространении некоего продукта…

– Да пошли вы! Я не стану отвечать на вопросы по делу, на котором ваша контора обломала зубы двенадцать лет назад.

– Не так уж давно это было. Теперь, когда вернулся Сорел, мы возобновим дело.

– Вы же не думаете, будто я знал, что это Пол? Как бы я смог узнать этого ряженого?

– Почему бы и нет? Он всегда любил переодеваться. Только сейчас он на гормональных таблетках и обзавелся сиськами. Интересно, а член он себе отчекрыжил или не успел? Может, вы в курсе?

– Да я понятия не имел, что это Пол Сорел.

– Тогда почему скрыли видеозаписи и почему стоп-кадр на его лице?

– Мы с Берни смотрели на него… на нее, черт, потому что его замели вместе с Джанком после того, как нашли тело Какстона. А что такого?

– Это один из пунктов вашего внутреннего расследования?

Берджис не ответил.

– Ладно, вы сможете все объяснить подробно, заглянув в полицейский участок.

– И как вы хотите меня туда доставить? – спросил Берджис.

– В полицейской машине, как еще? В автобус сажать не будем.

– Так я помогаю следствию или нахожусь под арестом?

– А это важно? Это ведь скорее проформа. Мне нужно, чтобы вы приехали в участок, и, будьте уверены, приедете!

– Тогда я позвоню адвокату.

– Вы, кажется, нервничаете? – поинтересовался инспектор Грин.

– Я должен быть осторожен. Если вы вдруг надумаете связать меня с Сорелом в обличье трансвестита с колумбийским паспортом, пусть адвокат напомнит вам о моих гражданских правах.

– Колумбийским? Когда я с ним разговаривал, у него был бразильский паспорт. С чего это вы называете Сорела колумбийцем?

Наступила пауза.

– Мне так сказали, – неуверенно произнес Берджис. – Во всяком случае, латинос.

– Вот ведь как странно! Разве Колумбия не то самое место, откуда появляется дурь?

– Если собираетесь вешать на меня еще и это дерьмо, я немедленно звоню своему чертову адвокату!

– Не беспокойтесь, в участке все сделаем в лучшем виде – какой-никакой адвокат для вас найдется.

Инспектор Грин сказал все, что хотел, и направился к двери, а сержант начал выпроваживать Берджи-са и Бернарда. Тереза услышала удаляющийся звук шагов по лестнице.

Глава восемнадцатая

– Таксист знал, как тебя найти.

– Да?

Майкл держал косяк двумя пальцами, чтобы ровнее горел, и пускал кольца с нижней губы. Пепел падал в стоявшую на колене тарелку – на остатки козлятины под карри. Казалось, что Майкл не услышал ее слов, – во всяком случае, он ничего не ответил.

Сделав еще одну затяжку, он задержал дым в легких, и, когда наконец заговорил, голос его прозвучал неразборчиво.

– Как этот водила назвался?

Значит, слышал. Эстелла пыталась вспомнить имя.

– Анджит?

– Ага, тогда порядок. – Майкл выпустил облачко синеватого дыма. – Амджад. Он нормальный парень. Мы познакомились через одного из его кузенов.

У Майкла был свой, особый стиль поведения. Эстелла не могла сказать, изменился Майкл или нет, но большая часть его жизни по-прежнему проходила на улице: он явно торговал в розницу. В нем жила беззаботная наглость дилера с неуловимым налетом жестокости. Эстелле сейчас важно было понять, как Майкл вписывается в тот расклад, который сдала ей судьба, «осчастливив» ее возвращением в Манчестер.

Ничто не происходит ясно и просто, если вмешивается судьба, – она никогда не играет честно. Эстелла решила прояснить ситуацию:

– Ты впариваешь героин?

– Решительно и бесповоротно – нет! Почему она должна ему верить?

– Но пакистанцы все так же возят его в Манчестера точно знаю. Иначе зачем было браткам расстреливать карри-хаус? Можешь узнать подробности в «Ивнинг ньюс».

– Я газет не читаю, но про ресторан Джабара знаю. Да, некоторые паки ввозят героин. Теперь Манчестеру не нужна ни мафия, ни Триада, ни независимые поставки. Золотой треугольник: Манчестер – Блэдфорд – Карачи. Паки перевозят, негры продают. А белые покупают. Полный порядок – но я тут ни при чем, и Амджад тоже.

– А где ты пересекся с кузеном Амджада? Майкл улыбнулся – она что, не верит ему?

– Он дизайнер одежды – высокая мода, и я собираюсь стать его супермоделью. – Майкл по-детски мило растянул конец последнего слова – получилось что-то вроде «махеелью».

Эстелла изогнула выщипанную бровь.

– Да? Так ты теперь подиумная красотка?

– Нет-нет, меня не заставишь семенить ножками. Мое амплуа – мачо, я радую дамочек своими обтянутыми «прелестями».

Майкл потушил косяк, тут же вытащил еще одну папиросную бумажку и начал готовить новый, продолжая объяснять:

– Ты должна увидеть меня на подиуме – одежда и правда что надо. Кузен Амджада тащится от стиля семидесятых: безрукавки в облипку, оксфордские сумки и кожаные пальто до пят. Еще у него есть кой-какие вещи в стиле «футбольный фанат», но это уже восьмидесятые. Классный старый стиль, клевые прикиды, бургундские неуклюжие вельветовые брюки, вырезы лодочкой. Ну, а я – идеальная модель для всех этих тряпок.

29

игра «Ключ», в которой игрок становится действующим лицом детективной истории – пытается установить, кто убийца, каким оружием и где было совершено убийство