Тигр из Шангри Ла

Может быть, в Кхесань? Но ведь приказ об эвакуации крепости уже отдан. Начало эвакуации — вопрос дней, может быть, даже часов. Туда тоже не пройти. Остается один путь — на запад.

В Шангри-Ла он будет через сутки. Итак, назад, в долину старой мечты, с которой он мысленно уже простился. Правда, лагерь подвергся нападению Патет Лао. Что там произошло?

Если это небольшой отряд противника с несколькими минометами — Уард с ним справится. А может быть, дело обстоит хуже? Может быть, это серьезное наступление и у противника значительно больше сил, чем у Уарда?

Шют прикусил губу. Получит ли Уард помощь из Конхьена?

Его рация, конечно, в порядке, кроме того, у него есть запасная Он может вызвать Конхьен и безусловно сделает это. Кук попытается ему помочь даже после того, как исчезла машина Гендерсона. Следовательно, решено: надо идти в Шангри-Ла.

Сегодня вечером или завтра утром туда прибудут вертолеты, и отряд Патет Лао, окруживший лагерь, будет отогнан. Он доберется до лагеря как раз к завершению операции. Ходить он мог, немного еды у него было, был даже пистолет. Итак, назад — в Шангри-Ла.

Полковник выкурил сигарету, еще раз поправил повязку на плече и отправился в путь. С помощью компаса, который он всегда носил в кармане, Шют определил направление.

Нелегко идти по компасу в густом лесу, но ему не в первый раз приходилось передвигаться в джунглях. Он был уже довольно далеко от места падения вертолета, когда услышал глухой взрыв. Машина разлетелась вдребезги.

Лао Ион заметил, что вертолет падает, но был еще слишком слаб, чтобы реагировать на опасность. Когда машина ударилась о дерево, он повис на связанных за спиной руках. Толстый жгут из липкого пластыря выдержал, сыграв роль амортизатора. Но Лао Ион стукнулся головой о стенку кабины и снова впал в беспамятство. Когда сознание вернулось, он почувствовал сильный запах бензина, затруднявший дыхание. Лао Иону понадобилось еще несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя и осознать, в каком положении он находится. Он был весь облит бензином, и ему пришлось помотать головой, чтобы стряхнуть с ресниц едкую жидкость. Через проем в переборке, ведущей в кабину пилота, он увидел Гендерсона, бессильно поникшего в кресле. Шют исчез.

Руки у Лао иона болели. Он напрягся, чтобы как-то уменьшить боль, и упал на пол кабины. Бензин смочил пластырь, растворил клейкий слой, и небольшого усилия оказалось достаточно, чтобы Лао Ион смог освободиться от пут. Лаосец осторожно пошевелил руками и ногами. Все цело. Но он тут же понял, что вытекающий бензин может каждую секунду вспыхнуть. Он пополз было к люку, но задержался и, перегнувшись через труп Гендерсона, вытащил из кармана в обивке кресла пистолет пилота. Заткнув пистолет за пояс, он пополз дальше по покатому металлическому полу к люку и по спущенному трапу вылез наружу. Последняя ступенька висела довольно высоко над землей. Но Лао Ион не раздумывал. Он прыгнул и некоторое время лежал, плотно прижавшись к земле. Все было спокойно, никто не стрелял, никто его не окликнул. Вскочив, он пригнулся и побежал к лесу.

До леса оставалось несколько шагов, когда позади раздался сильный взрыв. Над Лао Ионом пронеслась волна горячего воздуха, но она была уже слишком слабой, чтобы причинить ему вред. Он лег на землю и огляделся. Огонь шумно пожирал обломки вертолета.

Вдруг Лао Ион обнаружил в зарослях трана следы человека Стебли трана тонкие и острые, а его листья настолько нежные, что если их примять, они с трудом выпрямляются.

Лао Ион осмотрел отпечаток ноги. Судя по излому стеблей, он был совсем свежим. Лаосец спрятался за деревьями и прислушался. Ничего подозрительного. След вел в глубь леса.

Человек, который здесь прошел, двигался быстро — об этом говорили глубокие отпечатки ног в опавшей листве.

Сначала Лао Ион подумал, что их оставил кто-то из местных жителей-горцев, но сразу отбросил эту мысль. Живущие здесь люди не ходят напролом через чащу. Им известны едва заметные тропы, по которым они передвигаются — хоть и пригнувшись, но довольно быстро. Эти следы мог оставить только Шют. Его не было ни в разбитом вертолете, ни поблизости от машины. Следовательно, он ушел. Почему же Шют его не убил, спрашивал себя Лао Ион. Наверно, он был ранен, и ему было не до меня. Или Шют подумал, что я мертв.

Лао Ион медленно шел по следу. Он установил, что следы ведут на запад. Значит, полковник хочет вернуться в ШангриЛа? Лао Ион прибавил шаг и через некоторое время оказался у того самого чернильного дерева, где отдыхал Шют. Здесь у лаосца отпали последние сомнения: на земле валялся окурок сигареты и неподалеку от него — обрывок окровавленного бинта…

Полковник не старался скрывать своих следов. Он не подозревал, что его преследуют. Он продирался сквозь кустарник, ломая ветви, срывая молодые побеги лиан. Через несколько километров, когда дождь промочил его до нитки, полковник остановился. Сквозь густую листву деревьев пробился шум реактивных моторов. Он повернул голову и прислушался. Да, это были самолеты. Шют посмотрел на компас Их, наверно, много, реактивных машин. Гул был сильным, а это означало, что самолеты летят низко. Когда рев моторов начал удаляться к западу, на лице Шюта появилась довольная ухмылка: Уард вызвал авиацию. Для тех, кто напал на Шангри-Ла, — это конец. Шют был так возбужден, что не обратил внимания на то, как низко нависли тучи. Перед его взором возникли падающие канистры с напалмом и горящие, словно живые факелы, враги.

Он сел на землю и прислонился к дереву.

Полковник Шют устал. Все больше давало себя знать раненное плечо. Рана уже не кровоточила, но Шют опасался, что она может воспалиться. Он мысленно выругал себя, что не захватил маленький пульверизатор с порошком сульфонамида.

Эти штуки входили в состав снаряжения любого солдата, и полковник всегда строго следил, чтобы они были у каждого из его людей. Он бы ему сейчас здорово пригодился, этот порошок, чтобы присыпать им рану. А рана была большая. Пуля, правда, не задела ни кости, ни крупных сосудов, но, пройдя сквозь ткани под углом, вырвала из плеча у лопатки кусок мышцы "Если рана воспалится, то мне едва ли удастся добраться до Шангри-Ла", подумал Шют.

Он медленно пошел дальше, время от времени прислушиваясь, не возвращаются ли самолеты, но в небе было тихо.

Когда появились самолеты, Шанти лежал в укрытии в верхней части долины и разговаривал по рации. Шанти отдавал приказы своим бойцам-, окружившим лагерь, корректировал минометный огонь, но делал все это с тяжелым сердцем. Погиб Лао Ион. Как могло случиться, что он попал в руки полковника? Все произошло молниеносно. И все по вине Шанти. Он забыл, что американцы бронируют вертолеты и винтовочные пули не могут нанести им вред. Чтобы сбить машины, требовались бронебойные патроны. Шанти видел, как пули разнесли вдребезги колпак кабины, но они, очевидно, не задели жизненно важных узлов вертолета. Стрелять в полковника-значит подвергнуть опасности Лао Иона: они боролись друг с другом.

А затем выскочил из машины пилот и нанес Лао Иону удар.

И снова нельзя было стрелять, так как Лао Ион находился между пилотом и полковником. Когда машина поднялась в воздух, Шанти бросился к пулемету. Он положил ствол на плечо одному из солдат и стрелял по вертолету, пока тот не скрылся из виду.

Когда Шанти опустил пулемет, в глазах его была тоска, но он постарался скрыть от солдат свои чувства. Он трезво оценил положение. Шют удрал. Лао Ион попал в руки к врагу и, видимо, погиб. Но в лагере засел противник, минометы вели пристрелку. Долина стала для врага западней. Люди Шанти закрыли все выходы из нее, но противник, конечно, ждал помощи с воздуха и сидел притаившись в укрытиях. Когда прилетят американцы — тогда он, видимо, отважится на вылазку.

Я их опережу, решил про себя Шанти. Он посоветовался с командирами взводов и подтянул всех солдат поближе к лагерю. Теперь каждый из них мог держать под обстрелом всю долину. Там, внизу, все еще клубился туман. То было идеальное убежище. Если бы в это время года кто-нибудь посмотрел вниз, ему не пришло бы и в голову, что в долине скрывается вооруженный отряд.