Страница 17 из 39
Уингейт вызвал к себе командиров отрядов. Только пара высоких тиковых деревьев давала собравшимся немного тени. Они не рискнули отправиться в соседнюю деревню, там был замечен японский пост. Даже если перерезать их, то противник поднимет тревогу, и за ними снова начнется охота. Вокруг ясно были видны горные хребты. Такой прозрачный воздух — первый признак того, что сезон жары еще не скоро кончится. Но как только это произойдет, муссон принесет столько дождей, что вода будет стеной литься с неба.
— Если быть точным, японцы бьются с той же проблемой, — высказался один из командиров, когда Уингейт поднял вопрос о досрочном отходе. Другие молчали. Они уж привыкли требовать почти нечеловеческих усилий от своих людей ради выполнения задания. Но им приходилось признать, что только за последние дни число больных удвоилось.
— Мы сможем достичь железной дороги, — рассуждал Уингейт. — Но даже если нам удастся доставить туда взрывчатку, нам не хватит сил на обратную дорогу. Успех только ради того, чтобы, в конечном счете, погибнуть? Можем ли мы взять на себя ответственность за такой исход? Разумно ли это? Войну ведут, чтобы выжить и стать победителем. Мы многого добились. Наш боевой опыт для дальнейшего ведения войны дороже алмазов. Мы должны начать отход, хотя бы в интересах будущих операций подобного рода. Я хочу услышать мнение моих людей.
Собственно, консультироваться с подчиненными было не в его стиле. Его знали как самолюбивого, своевольного, даже упрямого защитника своих людей, человека, который не скоро сдается. Но — это не было обычным методом ведения войны. А Уингейт не был безрассудным авантюристом. Здесь речь действительно шла о выживании. Только при этом условии успех операции был бы неоспорим.
Один за другим бойцы согласились с ним. Но Уингейт был ошарашен, когда некоторые из них заявили, что они могли бы стоять здесь свежими и бодрыми, если бы не шли сюда пешком, а были высажены с С-47. Уингейту уже приходила в голову такая идея. Как раз в последние дни ему стало ясно, что новая операция должна быть организована иначе. Потому он ответил:
— Это мысль, о которой мы поговорим, когда выберемся отсюда. А чтобы сделать это, нам нужно поворачивать назад!
Группы начали отход по разным маршрутам. Большинство достигли Чиндуина и смогли переправиться через него вблизи от Ситауна. Другие перешли реку намного севернее. И были маленькие группки, которым Уингейт разрешил идти на восток, чтобы пробиться в Юньнань. Там их с радостью встретили воодушевленные китайцы. Через несколько дней самолеты Ченно перевезли бойцов в Импхал.
Треть солдат Уингейта не вернулась на базу. Они нашли свою смерть в джунглях и в горах северной Бирмы. В июне, когда муссон буквально залил страну водой, Уингейт прибыл к Уэйвеллу. Его доклад дал повод фельдмаршалу написать специальное послание премьер-министру Уинстону Черчиллю. В результате этого из Лондона пришел приказ срочно отправить Уингейта в Англию. Там он должен был явиться для доклада к самому Черчиллю.
Уэйвелл знал о намерениях премьера приспособить командную структуру союзных войск в Азии и в Тихоокеанском регионе к новым требованиям. Он сам был давно убежден, что со старыми структурами нельзя разработать стратегию наступления против японцев. Уингейт сам высказался бы в этом смысле. И было известно, что Черчилль не пропускает мимо ушей мнение опытных фронтовых офицеров.
Сержант Билл Лирсон, вместе с парой солдат из его взвода 142-й роты «коммандос», отобранными для эвакуации своих отставших от части сослуживцев, которым уже не хватало сил для переправы через Чиндуин, собрал раненых и больных. Теперь он ждал С-47, который должен был отвезти их назад. Но когда вдали послышался тихий шум моторов, вблизи разорвались первые японские мины. Японцы выследили его группу.
"Красный" Лирсон действовал молниеносно. Он рассредоточил всех еще способных держать оружие людей у временной взлетной полосы, каждый должен был взять столько патронов, сколько сможет донести. А потом стрелять, чтобы продержаться до прибытия и отлета самолета. Речь шла о минутах. По рации Лирсон кричал летчику:
— Нас обстреливают. Площадка свободна. Садитесь! В любом случае! Мы продержимся!
Пилот не в первый раз летел над оккупированной территорией. И он был одним из тех, кто никогда не оставляет товарищей в беде. Второму пилоту он ворчливо сказал:
— Все равно, если нас собьют, то нам не повезло. Выпускай шасси!
Расчет Лирсона оправдался. Своим огнем «коммандос» прижали атакующих к земле и держали, пока самолет приземлился, развернулся, и в него погрузили носилки с ранеными. Затем Лирсон дал сигнал к отходу. Тотчас два истребителя «Харрикейн», прикрывающие «транспортник», спустились ниже, и, пока люди Лирсона запрыгивали в самолет, обстреливали японцев из бортовых пушек. Зарычали двигатели С-47, и машина покатилась на взлет. За исключением пары дырок в фюзеляже и нескольких раненых при отходе, операция закончилась вполне удачно.
Летчик Слайверс по-прежнему осуществлял истребительное прикрытие. В основном для С-47, но также и для более современных бомбардировщиков, атаковавших Мандалай и Мьичину. Однажды «Зеро» из пулеметов продырявил ему крылья, но Слайверсу удалось долететь до своего аэродрома. Там пилот L-1 Соундерс, улыбаясь, похвастался ему:
— Скоро я наконец-то получу настоящий самолет! «Москито». Только что с завода. Тогда я смогу вылетать на дальнюю разведку. Больше не буду осматривать сады над верхушками деревьев, как на старом «Л-первом».
После спасательной акции Билл Лирсон с несколькими другими больными попал в лазарет. Его трясла лихорадка, а когда его выписали, лицо у него было таким желтым, что товарищи подшучивали над ним. После трех дней, выделенных на восстановление здоровья, он получил приказ пройти курс обучения парашютистов. Там он встретил большинство товарищей по своему взводу.
Примерно в это же время Орд Ч. Уингейт отвечал в Лондоне на вопрос Уинстона Черчилля об успехе своей миссии:
— Сэр, если мы хотим снова отобрать у японцев Бирму, нам нужно десантировать с парашютами ударные группы в тыл врага и снабжать их по воздуху. Мы в буквальном смысле должны разжечь пожар в японском тылу. Тогда японская оккупация развалится. Для нас это пока неизвестная тактика, но у нас есть все причины заняться ею.
Черчилль задумчиво смотрел на своего собеседника. Похоже, что этот человек одержим своей идеей нетрадиционной войны. Но он и другие уже успели доказать, что такое ведение войны приносит успех. Молодые бесстрашные офицеры вроде этого смогли бы добиться победы над Японией.
Через несколько дней Черчилль собирался отправиться в Канаду на встречу в Квебеке с президентом Рузвельтом. Там должны были быть приняты долгосрочные решения, определяющие стратегию дальнейшего ведения войны. Речь должна была идти о Средиземном море, запланированной высадке на побережье Франции и о войне в Азии. В центре переговоров были бы новые объединенные командные структуры и координация совместных военных усилий.
— Вы женаты? — вдруг спросил премьер Уингейта.
Тот удивленно ответил:
— Да, сэр.
— Пусть ваша жена готовится к путешествию. И Вы тоже. Вы поедете со мной.
Уингейт оказался в очень затруднительном положении. Его жена находилась в семейном поместье в деревне очень далеко от Лондона. — Сэр, моя жена живет в Шотландии, — помедлив, сказал он. — Мы не виделись с начала войны.
Но для Черчилля и в этом не было проблемы. — Вы встретитесь с ней на борту корабля, — проговорился премьер и попросил Уингейта сообщить ему ее адрес.
Через пару часов у дома Уингейтов появилась полицейская машина, и миссис Уингейт пришлось срочно собирать чемодан. Полиция доставила ее в гавань Ферт-оф-Клайд, откуда в Канаду отправлялся лайнер "Куин Мэри" со свитой Черчилля.
Уингейт и его жена встретились уже в каюте.