Страница 14 из 35
— Извините, мы просто столкнулись лбами. — Гость ткнул пальцем в лежащих. — Поэтому у них ноги подвернулись. А мама дома? — спросил, скалясь, Как-бы-Николай.
— Вы бы лучше про папу спросили. Да и нет никакого дома, один адрес остался.
— А сколько сейчас в доме оразумленных мутантов? — подобрал другой вопрос незванный гость.
— В этом доме для вас пусто,— вежливо ответила Ася и хотела оборвать беседу. Но дядя отжал дверь плечом и показал ярлык. Ярлык Владыки Чистоты, которого всякий опасался. Там были изображены два сплетенных вихря, черный и белый.
— Мы ищем Нечистого, он у тебя, мне все известно. Он может принять любой облик,— продолжал упорствовать Как-бы-Николай. — Надобно его изъять.
— Почему?
— По инструкции, девонька. Мы инструкции читаем, а не романы.
Ася смутно подумала, что речь идет об ее ослике, который не просто оразумленный осел. А кто же? Случилась какая-то трансформация? Однако ей захотелось разобраться самой, без участия подозрительного визитера.
— А мы, уважаемый, читаем романы. Так что “до свиданья”, неприемный день. Рассказывайте про Нечистого своему Владыке.
Тогда “дядя Николай” без дальнейших разъяснений двинулся вперед. Ася уточнила:
— Значит, вы настаиваете?
— Мы всегда настаиваем.
— Это неинтеллигентно и неблагородно,— напомнила девушка и, схватив свой меч, сделала выпад. Без особых церемоний. Однако стальное лезвие Как-бы-Николай шутя смахнул на сторону ладонью. Потом, скользнув вперед и вбок, ткнул в Асин локоть. Клинок выпал.
— Рекомендую приемчик,— произнес вредный гость, продолжая двигаться вперед.
— Так вот вы какой,— протянула разочарованная неудачей девочка и, шмыгнув по коридору в главную светелку, заперлась там. А попугай уверенно наговаривал на гостя: “Это нечеловек. Просто вредная нелюдь.”
Как-бы-Николай проломил дверь, оставив позади себя почему-то квадратную дырку. Ослик заорал при виде возникшего в комнате гостя. Асе визжать было бесполезно: поскольку соседи считали ее младой ведьмой, то никогда бы не явились на зов. Надеяться на скорую помощь дворянского ополчения и княжеских стражников тоже не приходилось.
— Не надо этих дешевых воплей, Кологривов, джентльмен ушастый. Тебе не стоило шиковать и столь культурно спасать эту юную особу от страшных и ужасных генератов. Должен был понимать, осел, что раскроешься своим жарким излучением, что с запасом энергий возникнут трудности. А теперь иди сюда, паршивец,— Как-бы-Николай поманил несчастное животное пальцем. — Тару для тебя я уже подготовил.
И показал большой пыльный мешок.
— Никуда ослик не пойдет,— вмешалась Ася,— это моя игрушка. Он и денег стоит, и столько времени угрохано на его воспитание.
— Это не игрушка, а ловкий интриган. А сейчас мы как раз увидим, куда он отправится.
Визитер вытащил из кармана то ли фонарик, то ли дубинку. Из нее вырвался пучок света — лазерный луч, догадалась Ася — и воткнулся в глаза ослику.
Тот хоть сопротивлялся и вырывался изо все сил, однако особого успеха не имел, лишь морщился и комкался от отчаянной борьбы. И, самое главное, глазенки не отводил.
— Ну что, доигрался, осел, страшно стало? Сейчас я тебе нанесу моральную травму,— визитер по ходу дела вел психическую обработку своей жертвы. — Больше никаких выходок не будет, потому что успокоишься надолго. Знаешь, сколько живчиков вроде тебя закончило маршрут в этом мешке? Имелась бы минутка свободная, показал бы опись вложения…
А ослик на глазах у ошеломленной Аси пробовал уйти от ответственности, то распластываясь в ящерицу, то превращаясь в подобие обезьяны, то вообще становясь геометрической фигурой. Но это помогало плохо.
Ася даже прикрыла глаза осла своей шапкой, защищая их от лазерного луча. Даже держала его за шерсть. Однако животное было уже закодировано пучком света и вскоре провалилось в мешок. Фонарь-дубина сработал безотказно.
— Спасибо за внимание,— поблагодарил Как-бы-Николай Асю,— надеюсь, это недоразумение останется между нами. Дарю совет, не создавайте этой сцене дополнительную рекламу, тогда мы с вами раззнакомимся и не станем дальше выяснять отношения по поводу вашего злоупотребления контрабандным “ММ-геном”.
И злодей отправился через все распахнутые двери прямо на улицу, кинув слегка подрагивающий мешок на плечи.
Ася разжала кулачок, в котором лежал клочок шерсти. Все, что осталось от осла. Сейчас кинуть это в мусорную вазу, и вся церемония похорон. Нет, лучше не так. Девочка подняла клочок и подставила под солнечный луч.
Что-то не так, какой-то стальной отблеск. Через минуту волосок лежал на предметном стеклышке микроскопа. Это был не животный волос, скорее синтетический. И еще какое-то странное чередование полосок. Широкие узкие, потом пробелы. Может, азбука Морзе?
Ася взяла гусиное перо и стала переносить на бумагу расшифровку. Буквы как ни странно складывались в слова, те укладывались во фразы. Получившийся текст был странным, но все-таки текстом.
“Я не осел, а Кологривов, Ревнитель Храма Чистоты. Свяжись с Блюстителем по имени Северин Почкин, он обязательно заявится в крепость. Осел не я. Я — человеческая душа, которая находится внутри искусственного существа, получающего энергии от субнуклонового конвертера. Человек — это средство создания подлинного нечеловека. Индуктивно-резонансная пси-структура — это ключ, она еще важнее чем конвертер…”
Вначале Асю занимала не столько ахинея, прочитанная по шерсти, сколько сама шерсть. Она была искусственной, а это означало, что само животное являлось кибернетическим организмом.
Минуту девочка ничего не понимала, разные события никак не желали соединяться в общую картину. Мешал своими звуками возбужденный бык, бредущий по улице. Осел еще вчера был настоящим, хотя и странным, как будто запрограммированным, шерсть тоже казалась вполне натуральной. Выходит, случилась подмена, причем ночью. В то время, когда действовал оборотень, принимавший ее, Асин, облик. Он ведь мог не погнушаться и стать ослом. А утром за ним явилось другое чудовище, изображавшее из себя дядю Николая.
Картина стала цельной и еще менее понятной. Руки от этого опускались, в покои барышни тем временем вползали осоловевшие от нокаута холопы.
— Вон, вон, все отсюда,— замахала она руками.
А что, если попробовать осмыслить хотя бы фрагмент картины?
“Северин Почкин, Блюститель Чистоты,— по крайней мере, сочетание слов довольно дурацкое… Человек как средство создания подлинного нечеловека… уже любопытно. Подлинный нечеловек — это, наверное, киборг. Но что ему не хватает? В киборге есть все, свои мышцы, кости, гены. Единственное, чего ему не хватает, так это… действительно души, пси-структуры. Вот что можно вычленить из меня, например, и вложить в киборга. Не удивлюсь, если пси-структуры покупаются на базаре или просто выхваются совершенно антирыночным образом…”
11
Блюститель Чистоты, член храмового совета Северин Почкин пересек гостиничный номер, где еще совсем недавно жил-поживал, да лихо наживал его подчиненный. Стало грустно оттого, что одним все лучше и краше, а другим все хреновее. К таким хреновистам явно относился Кологривов. Особенное чувство вызывало одеяло, прожженное какими-то садистами. После этого одеяла нетрудно было представить, какой нелучший вид имеет сам господин Ревнитель.
Вчера еще Почкин присутствовал на ежегодном ритуале нисхождения Духа Чистоты. Весь зал был забит Ревнителями и Блюстителями, на темном балконе таились незаметные Воители, для светских феодалов места не хватало, князья сидели на подоконниках, бояре вообще на лестнице торчали. Верховный Белый Шаман старался изо всех сил. Он задабривал и заклинал Дух, отрешался от суетного и низменного, пел, кружил и взбалтывал воздух, настраивал энергетические центр пониже пупка для того, чтобы высшая сила таки вошла в него.
Главный шаман в белых одеяниях публично боролся за все естественное против всего искусственного. Грехопадение, по словам шамана-белоснежки началось, когда человечек обмельчал и принялся все делить на плохое и хорошее для здоровья, на полезное и вредное для благополучия, стал уклоняться от того, что казалось ему злым и противным, лелеять жалкое телесное добро с помощью квартир и машин.