Полное выздоровление

— Пора вам учесть в своих соображениях, что наша траектория пролегает прямо в подвальный крематорий, куда собственно и обязан попасть всякий порядочный мусор,— напомнил доктор.

— Я много чего учел, теперь ваша очередь,— прервав движение между этажами, Гур стал шарудить руками по стене. — Здесь, в этой черной дыре все и решится.

Доктор включил фонарик, а пациент как раз закончил возню. Лучик света подкрасил сетевой кабель. Гур уже успел вытащить пожарный датчик и воткнуть в сетевой разъем учебный компьютер. Значит…

— Почему у вас обвисло лицо, доктор? Ну, да, да, бывал я здесь уже, посодействовал большому общему делу.

От этой фразы поведение З-вирусов показалось не таким уж загадочным. Гур-паскуда, вот тот неучтенный фактор, который все испортил. И с ним теперь придется дружить, никуда не денешься.

— А что вы хотели, доктор? Я боролся против, я не хотел кушать неизвестное снадобье через задницу. В первый день после вакцинации красный столбик в моем термометре прыгнул за сорок, я чуть не стал вареным яйцом. Но виду не показывал, играл в подкидного дурака и козла забивал. Потом притворился кретином, чтоб «как все» — нетрудно это было, улыбайся пошире, и все тут. Ну и как-то в полночь прокрался к мусоросборнику, да прыг в коробок. Не дал же медсестре по кокошнику, дождался пока женщина зазевается и отвернется. Правда, компьютер этот в качестве выходного пособия прихватил… Поехал вниз, потом догадался, что там выход только на тот свет, и лифт застопорил. Стал с горя шарить по стене и нашел этот самый сетевой кабель. Подключил компьютер. Система приняла меня за техническую неисправность, присвоила моему терминалу адрес. А затем спросила у меня пароль. Я и набрал формулу фермента, сшивающего ДНК у вирусов. Вернее, кусок формулы. Оказалось, что не ошибся. А когда в банк данных прорвался, мне многое стало ясно.

— Да не могли вы, Гур, от балды подобрать пароль. Кто вам его сообщил? Кто вас вообще послал, ЦРУ или китайцы?

— Что за невежливые вопросы? Мы же с вами еще не в застенке. Отмечу лишь, что я когда-то трудился в генетической лаборатории, пока меня не спустили с лестницы за утечку ценных химикатов через мои карманы. Поэтому я немного соображаю в биокибернетике. А паролем, кстати, обычно становится то, что трудно забыть. В общем, я разобрался с целевой функцией вашего любимого вируса. И с веществами, за счет которых он капсулируется, проникает в клетку, пристраивается в ее ДНК. Ну и в конце концов освоил генетическую карту вашего героя… Не виноват же я, раз отомстить хотел. Короче, чтоб вирус до вас самих, экспериментаторов долбаных, добрался, заострил ему агрессивные способности. Всего-то понадобилось заменить пару ферментов…

— Да не учли мы, что по статистике на десять булыжников приходится один плевок, на котором поскальзываешься,— мрачно подытожил доктор. Затем уверенными пальцами ударил по детским смешным клавишам и, связавшись по паролю с программой утилизации отходов, дал команду «мусор не сжигать».

Платформа сползла еще ниже и остановилась над задернутой жаром плитой. Если бы все продолжалось в обычном режиме, открылся бы зев крематория, и платформа, развернувшись на 90 градусов, высыпала бы груз в пекло.

Чуть повыше плиты Козлов различил небольшой люк, через который в шахту могут проникать ремонтники. Первым полез Гур. Он выпростался наполовину, а потом резко нырнул вперед, как рыбка, которая хватанула крючок. Доктор поспешил высунуть голову. Но успел поучаствовать в действии лишь как зритель.

Мужик в комбинезоне, должно быть вахтенный техник, лупит железным прутом Гура по темечку. Но не тут-то было, пациент подныривает под локти техника и резко дергает их вперед. А следом зубы Гура опасно льнут к шее противника. Брызнув кровью, человек с прутом укладывается смирным телом на бетонный пол.

— Наверное, в вашем кругу вы не очень-то оригинальны, Гур. Но все-таки в наших кругах не принято кусаться без особой необходимости,— заметил Козлов.

— От кого я слышу. — Гур сплюнул красной струйкой. — Зубы — оружие естественное, а, значит, прекрасное.

Главврач всмотрелся в трупное лицо. Похож на вахтенного техника Алексеева, но все-таки не он. Скорее отражение вахтенного Алексеева в кривом зеркале. Да это же мутант-людоед, который, сожрав техника, перенял его внешность, улыбку, даже прищур — все присвоил!

До чего прохладно тут, хотя и место знойное. Со страха знобит, что ли, или во время таких метаморфоз происходит поглощение тепла? И снова научный восторг захлестнул Козлова.

— Но где же сам Алексеев?

— Туда ушел,— Гур ткнул пальцем в дверцу крематория.

— Десять этажей, и на каждом жуть,— доктор искренне присвистнул. — Ладно, это минус, а плюс тот, что выходы из здания только внизу. Это очень мощные бронированные двери. На окнах же, вплоть до пятого этажа, решетки. Монстры монстрами, но им трудновато будет удрать. Коды-открывашки для дверей, в том числе самых мощных, меняются у нас каждую смену. А получить желанные коды можно только через компьютер.

— Добавьте еще: «Мне так кажется».

9

Пассажирский лифт пока работал. И на нем можно было добраться до компьютерного центра, если тот, конечно, еще находился на шестом этаже. С подземного этажа до пятого прокатились с ветерком, но потом-таки застряли. Козлов забрался Гуру на плечи, снял плафон, крутанул ручки верхнего люка. Но живой пьедестал вдруг зашатался и уронил главврача.

— Хлипкий вы человечишка, Гур. Я ж не вставал на пуанты,— упрекнул доктор.

— Да я не собираюсь ничего менять в комбинации. Разве что я теперь вступлю на вас,— загадочно отозвался Гур.

Пациент взял докторскую шапочку, и стал, отодвигая верхний люк, просовывать ее наружу. Но вдруг всполошился и, ухватившись за ручки, попытался закрыть образовавшуюся щель.

— Засада, доктор!

Гур тянул на себя крышку люка, которую кто-то хотел у него отобрать, Козлов же отчаянно закручивал болты. Наконец, можно было утереть пот и сопли с лица. Отбились.

— Слушайте, а чего вы так испугались? — осведомился доктор Козлов у пациента.

Вместо ответа два лезвия без особого шума прошили потолок лифта и заработали как ножницы, выстригая дыру. Сыпанув напоследок искрами, свет пропал из кабины.

— Теперь вопрос исперчен, а, доктор?

Да, Козлов окончательно понял, зачем пациенты сглодали все ложки на отделении. Изменившийся генокод руководил накоплением очень острого железа в ногтях, которые теперь уже стоило считать когтями. Сейчас доктор Козлов боялся, что хотя он узнал много нового, однако свежие сведения уйдут вместе с его свежим мясом в желудок хищного мутанта.

Козлов хоть и был некогда врачом в спецназе, никогда еще не попадал в коробок, который кромсают со всех стороны. Причем в темный и узкий коробок. Кто-то обзавелся мечами-ножницами, чтобы протыкать и резать пластик лифтовой кабинки как картон.

Вот лезвия идут на удаление докторской головы. Козлов уклоняется, ориентируясь по одному лишь ветерку, теряет клок волос с макушки и жмет спусковой крючок пистолета — совершенно зря. Тут же клинки протыкают стенку лифта чуть выше уровня пола. Козлов невнятно ощущает линию отреза своих конечностей и танцевальным прыжком спасает себя от ампутации башмаков вкупе со ступнями. Юркие лезвия достригают дыру вверху, к тому же они расчленяют и докторский пиджак вдоль спины. В дыру входит сумрак. В нем выписана тень монстра, которая одновременно является самим монстром.

Гуру удалось прижать своим секретным оружием — кастрюлей — одну колюще-режущую руку, но вторая рука мутанта, с коготками покороче, тем временем продолжала располосовывать обшивку лифта. А затем стала опускаться, пытаясь кого-нибудь ухватить. Выстрелить не удалось, вражеский коготь зацепил «Беретту» за скобу и куда-то выбросил. Козлов своим снятым башмаком вроде вломил монстру по предплечью, но на самом деле промахнулся — каблук загремел прямо в стенку. Со своей стороны когтистый мутант разодрал Гуру кожу над ключицей.