Практичное изобретение

— Фред, — сказал я в отчаянии, — давай-ка еще раз просмотрим записи в книге старого психа. Может, мы пропустили что-нибудь. Вдруг мы найдем отмычку?! Черт подери, он-то должен был знать, что к чему,

Только мы сошли с последней ступеньки, как Фред схватил меня за руку.

— Тихо! — скомандовал он. — Ты что-нибудь слышишь?

Я прислушался и, конечно, услышал.

— Похоже, что плачет ребенок!

— Плачет, — ухмыльнулся Фред. — Орет как зарезанный, словно…

Совершенно верно. Мы затаили дыхание. Нам обоим пришла в голову одна и та же мысль. Дом стоит в стороне от других, соседей поблизости нет, значит, плачущий младенец здесь… наверху. Значит, он в ванной!..

Когда Фред высаживал дверь, я отстал от него всего на один прыжок. О, я знаю, мне не следовало врываться в ванную, но я ринулся за ним и увидел, что в воде, ставшей теперь прозрачной как горный хрусталь, еле держится на ногах маленькая девочка девяти — ну, десяти месяцев от роду, не больше. Чтобы не упасть, она смертельной хваткой уцепилась за висячую мыльницу и яростно вопила. На миг Фред и я просто оцепенели. Потом он бросился к ванне и выхватил из нее малышку, а я закутал ее в полотенце. Следующий кадр я увидел совсем вблизи. Малютка сжала пальчики в кулачок и решительно заехала Фреду по носу — явно нарочно. После этого у меня не осталось сомнений.

— Ты думаешь то же, что и я?.. — бормотал Фред, пока мы спускались в гостиную. При этом он вел себя как заботливый папаша. — Ведь это… миссис Фред, да?

Мне пришлось согласиться.

— Похоже, в ванной же больше никого нет, я своими глазами видел… Невероятно, конечно, но…

Я пожал плечами. Младенец снова заорал.

— И что теперь делать?

— Понятия не имею! Давай попробуем опять заглянуть в эту проклятую книгу.

Только мы раскрыли ее, я понял, в чем наша ошибка. Скажите, если угодно, что сработало подсознание. Теперь я ясно увидел, что здесь написано не rajuster, а rajeunir. Обратившись к словарю, мы узнали, что это означает «омолаживать».

Я честил Фреда, он поносил меня, затем мы, объединившись, ополчились на дедушку и его отвратительный почерк. Теперь, когда разобрались, что к чему, стали понятнее и цифры. Дедушка и не думал утверждать, что потратил двадцать пять лет на совершенствование своего изобретения, как мы считали раньше. Он, оказывается, написал, что его состав отбрасывает предметы на двадцать пять лет назад или что-то в этом роде. Ну конечно! Я знал, что месяца через два миссис Фред собиралась отметить свой двадцать шестой день рождения.

Когда Фред понял, что все это значит, он чуть не поседел от горя.

И тут я вспомнил о составе conterpoison. Как человек предусмотрительный, я уже изготовил его. Противоядие состояло из порошков «Л» и «С» с примесью обычной питьевой соды. Насколько я мог разобрать ужасный почерк деда, состав оказывал сильное воздействие на концентрацию ионов натрия в живых тканях. Итак, ключ у меня в руках.

Я торопливо объяснил это Фреду и убежал, бросив его с ребенком на руках. Вернувшись в свои меблированныe комнаты, я заполнил таинственной смесью весь запас трубочек. Затем схватил такси и опять помчался к Фреду. Приближалась полночь. Я отсутствовал около двух часов, и за это время Фред явно постарел. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.

— Ты уверен, что это моя жена? — застонал он, показывая следы укусов и царапины на руках и лице. — У нее отвратительный характер!

Галстук его сбился к уху, волосы торчали во все стороны. Впервые в жизни он выглядел как муж, находящийся под башмаком у жены. Притом у жены-младенца!

— Может, она отвыкнет от дурных привычек, когда подрастет, — пошутил я.

Фред даже не улыбнулся. Мне тоже было не очень-то смешно. Мы поднялись наверх. Я пустил воду из крана, попробовав ее локтем — это я вычитал в романах, — и высыпал в ванну антидот. На этот раз вода помутнела, приобрела золотистый оттенок и слегка запахла йодом. Фред прижимал младенца к себе, он колебался. Я не осуждал его. Но что еще оставалось делать? Он развернул полотенце и на вытянутых руках опустил крошку в воду. Малютка отбивалась изо всех сил. Вдруг раздался всплеск и крик, который сразу же перешел в бульканье.

— Я уронил ее в воду! — завопил Фред, делая отчаянные попытки выудить ребенка. — Она утонет…

Я бросил полотенце, ринулся на помощь и тут же отпрянул: в ванне стояла миссис Фред и гневно глядела на нас. Такого выражения на ее лице я еще никогда не видел.

— Не смей тыкать меня в ребра! — взвизгнула она, стараясь отдышаться.

Вода стекала с ее спутавшихся волос. Мы так никогда и не узнали, как именно миссис Фред хотела нас обозвать, ибо в этот миг она сообразила, что стоит по колено в прозрачной воде совершенно голая. Она вся съежилась, покраснела с головы до пят и погрузилась в воду. Мы опрометью выскочили вон.

К тому времени, когда она появилась вновь, мокрая и взбешенная, мы о ней и думать забыли. Наконец-то мы разобрались, что означают проклятые цифры в книге; я ведь уже говорил вам, что Фред — прирожденный математик. Он весь погрузился в эти причудливые каракули, что-то чиркая карандашом и непрестанно бормоча себе под нос. Результаты получились поразительные. Для удобства мы обозначили один состав знаком «минус», другой — знаком «плюс». Растворенные или нерастворенные, они действовали одинаково, хоть и разнонаправленно: отправляли на двадцать пять лет вперед или назад. Но если их соединить, то…

— Мы добьемся заданного сдвига во времени, понимаешь? — Фред прямо искрился энтузиазмом, и на этот раз я разделял его чувства. — Если подобрать правильные про порции для смеси порошков, можно будет отодвигать время на любой срок в пределах двадцати пяти лет.

Тут-то на нас обрушилась мечущая громы и молнии миссис Фред.

— Вот два придурка! — бушевала она. — Я могла утонуть, а вам все трын-трава…

Меня поразило, как изменился ее нрав. Фред был слишком поглощен делом и не заметил этого.

— Хватит! — резко оборвал он ее. — Лучше пошевели мозгами. Подыщи несколько однотипных предметов, чтобы срок их изготовления был известен. Но он должен быть разным. Займись-ка этим побыстрее.

Фред превзошел Цезаря, отдающего приказы: она стала покорной, как овца, ушла и принесла то, что нужно, раньше, чем я сообразил, чего он хочет. Однотипные предметы, изготовленные в разное, но точно известное время?.. Я и за тысячу лет не додумался бы, что же взять, а она за десять минут разыскала кучу старых газет, начиная со вчерашней и кончая выпуском трехмесячной давности. Потом мы вынули из серванта редчайший старинный хрусталь. Это были фамильные вещи, доставшиеся по наследству: можно гарантировать, что они не растворятся в воздухе.

Мы стали взвешивать и отмерять в хрустальные сосуды небольшие дозы порошка, а затем торжественно налили туда чистую водопроводную воду. Если бы кто-нибудь застал нас за этим занятием, нас бы тут же, без всяких разговоров, отправили в желтый дом. Но все это были пустяки. Главное началось, когда мы опустили вырезку из самой старой газеты в самый сильный раствор. Вода порозовела, потом сделалась прозрачной, и вырезки не стало. Дружно, затаив дыхание, мы вручили Фреду другую вырезку из той же газеты, чтобы он опустил ее в следующий раствор. Бумага уцелела, зато напечатанный на ней текст полностью исчез!

— Это уже само по себе кое-чего стоит! — заулыбался Фред. Мы с облегчением перевели дух, а миссис Фред с тревогой схватилась за свое вышитое полотенце. — Во всяком случае, до сих пор надежного отбеливателя для типографской краски не существовало. Так! Пошли дальше!..

Что мы и сделали,

К рассвету у нас уже были два пригодных для наших целей раствора. Один омолаживал любой предмет на неделю, другой — на месяц. Глаза у нас воспалились, ноги подгибались от усталости, но мы торжествовали победу. Добились-таки своего!

Но чего именно? Когда я начал раздумывать об этом, меня одолели сомнения.

— Ну и на что же они годятся, эти растворы? — спросил я Фреда.