Страница 68 из 94
— А ты всегда был слишком самодовольным. Удивлена, как это ты не боишься столкнуться с Ботинками.
— Старина Ботинки? А что мне его бояться? Он наполовину и сам верит, что его жена за этим и пришла ко мне.
— Ты сумел его в этом убедить.
— А если и так?
— Да, ты это сделал — чем хуже думает Ботинки о Маргарет, тем лучше ты себя чувствуешь. Что бы ты ни ответил, все лишь тебе на пользу. Что тебе здесь надо?
— Ну что же, раз ты так прямо ставишь вопрос, не вижу необходимости быть излишне вежливым в выражениях. Я приехал сюда, чтобы сказать тебе одну-единственную вещь. Или ты придешь ко мне, как это сделала твоя сестра, или я говорю Эрин, кто ее мать.
Она знала, что это произойдет; не было никакого иного возможного пути, учитывая личность Эдисона.
— Скажешь Эрин? Превосходно! Я и сама о том же подумывала.
— Не пытайся лукавить. Если бы ты хотела так поступить, то давно уже это сделала.
— Возможно. А возможно, и нет. — Она подошла к окну, повернулась к нему спиной. Свет южных летних сумерек проникал через занавеси, бросая отсветы в комнату. В этом ясном свете Рива внимательно поглядела в лицо Эдисону. Оно было опухшим, морщинистым от беспутного образа жизни, совершенно некрасивым. Волосы его заметно поредели. Поэтому он казался довольно слабым. Наконец она сказала:
— Мне интересно, осознаешь ли ты, что теряешь, отказывая мне в столь незначительной услуге. Один мой знакомый сегодня говорил о влиятельных и богатых друзьях. Может быть, стоит тебе напомнить, что я смогу тебе помочь в случае достижения согласия, но смогу и помешать.
Он рассмеялся:
— Никогда не слышал более бессмысленной угрозы.
— Не путай слова с делами.
— Меня никто не сможет испугать. Я иду своим путем, леди, и не вам стать моим препятствием. Мне не нужны ни ваши друзья, ни ваши деньги. У меня вдосталь и того и другого. Но мне нужно оказаться поверх тебя. Я этого хочу, и я это получу, потому что ты сама мне это дашь по той же самой причине, по которой не станешь болтать о том, что было много лет назад. Ты сама напугана и не станешь мешать мне с помощью твоих денежных друзей. Ты боишься потерять то, что имеешь. Тебе нравится быть тетушкой Ривой и миссис Столет из Бон Ви и «Столет корпорейшн». Ты у меня в руках, леди, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше нам обоим будет.
Слова его содержали немалую долю правды, и это превратило ее гнев в холодность. Спокойно и тихо она ответила:
— Я скорее умру.
— О, и это можно устроить.
В словах таилась угроза. Она услышала ее, почувствовала, как угроза проникает через поры ее тела, как охватывает ее. Однако, видимо, он не собирался этого говорить, потому, что его сузившиеся было глаза расширились. Он как будто понял свою ошибку.
Рива так сосредоточенно разговаривала с человеком, стоявшим перед ней, что не слышала, как открылась входная дверь.
— Становится моей дурной привычкой появляться в самый разгар вашей ссоры, — заметил Ноэль, входя.
Рива ощутила и облегчение, и беспокойство от его появления. Эти чувства были так сильны, что она не сразу нашла что сказать.
— Нет никакой ссоры. Эдисон и я обсуждали одну небольшую несуразицу. Так как наконец мы пришли к взаимопониманию, он собирается уходить.
— Вы собираетесь уходить? — спросил Ноэль Эдисона.
Слова были сказаны вежливо, но в них звучал вызов предыдущих поколений джентльменов-южан, привыкших защищать свою собственность и всех, кто находится в границах этой собственности. Эдисон понял эту интонацию, потому что ответил Ноэлю взглядом, полным ненависти. Он повернулся лицом к нему, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра:
— Я уйду, когда сочту нужным.
Ноэль ринулся на Эдисона с силой отпущенной стальной пружины, схватил его за запястье и повернул вокруг своей оси, заломив руку за спину и крепко ее зажав. Одновременно он схватил Эдисона за шею. Кандидата в губернаторы буквально вышвырнули из комнаты, а он, задыхаясь от ярости, извергал ругательства.
Абрахам уже поджидал их в холле и предусмотрительно открыл парадную дверь. Ноэль с силой швырнул Эдисона, так что тот пролетел через галерею и очутился на ступеньках, едва не потеряв равновесия. Дворецкий захлопнул дверь и отряхнул руки. Насвистывая какой-то мотивчик, он удовлетворенно кивнул Ноэлю и подмигнул Риве, а затем двинулся в глубь холла.
Было слышно, как Эдисон завел мотор машины и с ревом укатил вниз по дорожке. Ноэль повернулся к Риве и двинулся было к ней, но, встревоженная неожиданно серьезным выражением его лица, она отступила в кабинет и отошла к самой дальней стене.
— Абрахам привел тебя, да? — спросила она через плечо.
— Он решил, что меня может заинтересовать происходящее.
— Да? — Что именно слышал Ноэль? Как много он понял? Понять что-либо из его слов было невозможно.
Ноэль ничего больше не ответил — он просто смотрел на нее.
Последние розовые отсветы вечера падали, через окна, и вокруг головы Ривы образовался как будто розовый нимб. В своем кремовом одеянии, с волосами, рассыпанными по плечам, она была каким-то неземным существом, а не из плоти и крови.
Ноэль слышал угрозы Эдисона, и это был достаточный предлог, чтобы наброситься на него. Надо бы как-то загладить свою вину. Он жаждал задать Риве вопросы, взять ее за руки.
Чтобы не совершить ничего импульсивного, Ноэль опустил глаза и сделал вид, что поправляет рукава рубашки. Наконец он произнес:
— Если я смутил тебя своим чисто мужским поступком, извини. Но мне не понравилась интонация Галланта, и к тому же — это мой дом.
— Да, верно. Я забыла.
— Я имею в виду, что отвечаю за все происходящее под крышей этого дома. Как бы мало меня ни касалось, что именно происходит между вами с Галлантом, но я не позволю ему оскорблять тебя здесь и уходить как ни в чем не бывало.
— Мне нужно тебя за это поблагодарить.
— Не стоит, я сделал это не только ради тебя одной. Я сделал это и ради самого себя, и каким-то образом ради своего отца.
Ярости не было больше в его голосе. Она медленно повернулась к нему и ответила:
— В любом случае я выиграла от этого, и я ценю это.
— Спасибо на добром слове.
Это был тупик. Рива внимательно разглядывала угловатое лицо Ноэля и думала: случайно или специально все это он сделал? Нужно ли продолжать бессмысленный обмен любезностями или стоит прекратить это общение? Они долю стояли друг против друга в молчании, пока не появился Абрахам и не пригласил их на обед.
Анна лежала, отвернув голову в сторону и плотно закрыв глаза. Эдисон пыхтел и рычал, делая судорожные движения. Наконец он кончил и скатился с нее. Он пошел в ванную комнату, но Анна все еще не двигалась, она даже не сдвинула ноги и не натянула ночную рубашку. Она лежала в предрассветный час в постели, и все ее мышцы были сведены от ярости и неудовлетворенного желания. Она думала об измене.
Что это такое — заниматься любовью, а не быть просто использованной мужчиной, который
хочет сбросить накопившееся напряжение или перед отправлением в очередную предвыборную поездку про запас трахнуться? Как бы это было, если бы мужчина касался ее с нежностью, думая о ее тревогах, о ее потребностях? На несколько секунд она представила себе, что занимается любовью с Дантом Ромоли. Ей стало легче, но удовлетворения все равно не было.
Она могла бы и отказать. Она уже думала о таком варианте, о том, что она отпихнет мужа и потребует, чтобы он оставил ее в покое. Но, пожалуй, у нее после этого лишь станет больше синяков. Вероятно, вечером в Бон Ви что-то произошло, потому что он вернулся кипя от ярости и ругаясь на чем свет стоит. В этот момент ему нужно было над кем-либо властвовать. Ну а так как эта не могла быть Рива Столет, досталось ей. В конце концов, она может ему и отплатить. Метод стар, как жизнь, и он более подходящ в данной ситуации.
Мысль была не нова. В течение многих лет время от времени идея эта являлась к ней. Но она казалась ей отвратительной, унизительной, противоречила ее взглядам на любовь, на священную сущность брака, ее клятвам перед алтарем. Пока она не встретила Данта. Теперь же для осуществления идеи требовалось лишь немного смелости. Есть ли у нее смелость?