Повести и рассказы (-)

- Не устраивает? Понимаю, радиостанция сама по себе не гарантирует благополучия, ее нужно еще суметь продать. Тогда я ее обменяю. У тебя осталось оружие с войны? Я имею в виду настоящее оружие, боевое, а не тот обрез, из которого ты палил ночью. Понимаешь?

Шор-Шар снова взял лолу и стал крутить ее в руках. Марк показал, как включается и настраивается рация.

- Когда стемнеет, приходи на пустырь, под деревья. Но приходи один, без Горбушки, - разлепил наконец запекшиеся губы кабатчик. - У меня есть пистолет - огнемет с полной обоймой.

Марк вернулся к себе в комнату. Посмотрел в окно на догорающий закат и включил рацию. Дневной сеанс он пропустил. Сейчас он проведет вечерний, который станет последним.

- Марк вызывает Плотина, Марк вызывает Плотина...- начал он звать и услышал, как шорох невидимых волн донес до него голос друга.

- Плотин отвечает Марку. Плотин слышит Марка. Дружище, я думал, что больше не услышу тебя. Прошлый раз ты нес какуюто околесицу, я ничего не понял и очень забеспокоился. Ты можешь объяснить все толком? Прием.

- Могу. Дела у меня пошли на лад. Я определился с ситуацией,- сказал Марк и замолчал: как ему объяснить? - Похоже, что я нашел что-то. Пока полной уверенности нет, но сегодня в полночь я буду все знать точно. Прием.

- Это опасно? Может, тебе лучше подождать меня? Как оно выглядит? Прием.

- Слишком много вопросов, Плотин. Это выглядит как явление бога Юэля. Больше я ничего не знаю. Ждать тебя не могу, меня здесь торопят. Прием.

- Что за чушь? Кто торопит? Прием.

- Местные крестьяне рассчитывают извлечь из этого определенную выгоду. Причем облекают это в мистические формы. Прием.

- Крестьяне? Ты имеешь в виду кнопсов, этих дикарей? Ты все-таки с ними связался. Не понимаю, какую роль они во всем этом играют. Прием.

- Ты спрашивал, опасно ли это? По-видимому. И для того чтобы хоть как-то подстраховать себя, я решил обменять рацию на оружие. Прием.

- Постой! Во-первых, ты не ответил на вопрос. При чем здесь кнопсы? Во-вторых, я запрещаю тебе отдавать рацию. Мы не найдем без нее друг друга. А что мы в этом мире поодиночке? Прием.

- У меня нет выхода, я не могу бежать и не могу ждать, а для того чтобы иметь шанс, я должен иметь оружие. Кроме того, у меня такое чувство, что рация мне больше не потребуется. Прием.

- Почему? Объясни. Прием.

- Не могу, Плотин. Уже стемнело, и я должен идти. Я советую тебе двигаться в Юэль. Если я останусь жив, то буду ждать тебя здесь. Если я исчезну, значит, я нашел то, о чем мы мечтали. Могу я и просто погибнуть. Тогда не суди строго местных жителей, прошу тебя. Прием.

- Подожди, Марк, все это трогательно, но ты мне так и не ответил. При чем здесь...

Марк выключил рацию, обрывая живую нить, связывающую их. Концы ее больше не связать.

- Прости, Плотин,- сказал он лиоле.

Он посмотрел вниз, у входа виднелась острая макушка Горбушки. Марк спустился по лестнице в кабак и через черный ход выбрался во двор.

Было уже темно, и Марк передвигался с большим трудом. Наконец листва деревьев осенила его и ласково заговорила с ним. Он максимально расширил зрачки и всмотрелся в темноту. У одного из стволов виднелся силуэт Шор-Шара. Марк тихо подкатился к нему, и кабатчик подпрыгнул, когда почувствовал его присутствие.

- Ты подкрался, как пума. Я ничего не вижу, как ты мог найти меня в этой темноте? - говорил Шор-Шар, зажигая фонарь.Лиола с тобой? Вот он, смотри. Именной. Я получил его за то, что ухитрился сбить из огнемета ваш винтокрыл. Редкий случай. Правда?

Сталь оружия тускло блеснула в темноте.

Марку приходилось видеть такие пистолетыогнеметы. Портативное, но мощное оружие.

- Умеешь им пользоваться? Обойма полная, восемь капсул. Смотри,Шор-Шар взвел курок и щелкнул предохранителем. Он прицеШ лился в темноту и выстрелил. Раздалось шипение, и рука его подпрыгнула от отдачи. Послышался тихий звон, их обдало жаром и нестерпимым светом. Марку показалось, что все вокруг испуганно вскрикнуло и приникло к земле. Дерево, одиноко стоявшее в стороне, дымно горело, как факел, потом в одно мгновение угасло. Они перевели дух.

- Сколько стреляю, а сердце каждый раз так и прыгает от радости,Шор-Шар задумчиво посмотрел на пистолет, взвесил в руке и протянул Марку.Попробуй!

Марк прицелился, через ночной прицел он отчетливо видел силуэт дерева. Шипение, отдача в руку. Марк почувствовал, как капсула разбилась о ствол дерева, и снова все испуганно метнулось в сторону, потом закачалось в отсветах пламени. Марк повел дулом в сторону, но на прицел легла ладонь Шор-Шара:

- Не трать заряды, их осталось всего шесть. Смотри, как нужно доставать обойму. Не ошибись!

Кабатчик достал обойму, высыпал на ладонь капсулы и пересчитал их. Потом снова собрал огнемет и протянул его Марку:

- Обмен честный, претензий нет?

Марк молча отдал ему лиолу. Шор-Шар, не простившись, ушел, светя под ноги фонарем.

Марк остался в темноте один с огнеметом в руке.

В задумчивости он поднял пистолет и прицелился. Через прицел он хорошо видел Шоршалку, идущего по тропе с его лиолой в руке.

Если бы он только знал, этот кабатчик, что она значила для Марка! "Претензий нет", сказал в тишину Марк. Шипение, тихий звон...

Нет, он не сделает этого. Марк опустил пистолет: "Обмен совершен честно". Где ты, Горбушка? Нам, наверное, пора.

Горбушка шел по тропе впереди, широко размахивая масляным фонарем и разговаривая сам с собой. Иногда он становился на одну ногу и стоял некоторое время, хихикая.

"Веселый мне достался Харон, - думал Марк. - Иным смерть предстает в образе городского палача, солдата, штатного врача. А мне - в образе деревенского дурачка!" - Эй, курицын сын! Постой, сбавь обороты. Иди сюда, я научу тебя песенке: - Эй, чуки, чики, чеки!

С Горбушкой мы идем

Себя подсунуть в жертву

И песенку ноем!

Аи, буки, баки, бяки,

Вперед, Горбун, вперед!

Сегодня мы подохнем,

А завтра дождь пойдет!

Затянем песню дружно:

Тарам-тарам-тарам!

Мы - самые ненужные,

Решил наш капитан!

Марк заставил Горбушку вызубрить песню, они выпили из бутылки, которую предусмотрительно захватил с собой Марк. И направились дальше, распевая во все горло. Иногда они останавливались, прикладывались к бутылке и со слезами обнимались. Горбушка толковал что-то .о курятнике, а Марк приглашал его в гости и пытался дать номер телефона и адрес дома, который остался в другом недостижимом мире.

Но вот их голоса канули в бездну, и влажное дыхание коснулось их. Горбушка поднял над собой фонарь, но он ничего не осветил, дальше была пустота.

- Озеро,- сказал Горбушка.- Пришли. Хихи.

Они остановились- на краю, Марк чувствовал, что медленно трезвеет.

- Слушай, я скажу тебе! - закричал вдруг Марк, хватая Горбушку за ноги, тот повалился.- Ты ничего не поймешь, они ничего не поймут, но все равно я делаю это не ради вас, а вместо вас. Я пойду и узнаю, что бы там ни было, потому что один могу пойти и узнать. Я пострадаю вместо вас. Я искуплю ваш нет, не грех - ваше невежество, искуплю своим знанием, знанием смерти... если вы не можете...

- Ты чего? - спрашивал Горбушка, стоя на четвереньках, лицом к лицу с Марком.Что вдруг?

- Ничего,- Марк вытер ладонью пьяные слезы.- Живи! Хорошо песню запомнил? Иди! Думаю, что на следующий год, когда у них снова будет засуха и неурожай, мы с тобой ТАМ встретимся. Фонарь возьми, он мне не нужен. Иди. Что встал?

Но Горбушка, плача, снова полез обниматься. Чувствуя, как в горле встает комок, а глаза снова увлажняются, Марк потрепал его по острой голове и оттолкнул в темноту: - Уходи. Чтобы я тебя больше не видел!

Отвернувшись, чтобы не видеть, как тот уходит, Марк зачерпнул воды и напился. Потом омыл лицо прохладной ночной водой, может быть, самой ночью. Постарался привести нервы в порядок. Сейчас ему потребуется твердая рука. Вдруг он уловил осторожное движение в стороне.