Бесстыдница (Эхо любви)

— Не думаю, чтобы вы поняли все до конца, — проговорила Камми. — Но если вас это хоть немного утешит, то можете считать причиной столь неожиданной смены сердечных привязанностей деньги.

Иви внимательно смотрела на Камми. Ее изучающий взгляд становился все пасмурнее и холоднее.

— Нет… — хрипло выдохнула она. — Я хотела сказать, что это вряд ли утешит меня.

Камми проводила подружку Кита до дверей. Когда Иви уехала, из кухни вышла Уэн.

— Итак, ты хочешь найти деньги, чтобы помочь бывшей содержанке Кита.

— Она не так мало для него значила, — рассеянно ответила Камми.

— Конечно. К тому же она еще и баба. Баба, с которой он спал и которую собирался использовать для того, чтобы выставить тебя на посмешище.

— Может быть.

— И ты решила пожалеть ее? Или таким образом думаешь от нее избавиться?

— Наверное, потому что я благодарна ей — Иви освободила меня от Кита.

— Так я и поверила.

— Так оно и есть, — возразила Камми.

— В таком случае ты — мягкосердечная дурочка.

— Скажи проще — придурок.

— Вот видишь, ты и сама все понимаешь, — сказала Уэн и, чертыхнувшись, добавила: — Камми, детка, ты не поможешь всему миру.

— В таком случае хотя бы какой-то его маленькой части.

Глава 19

«Ты мне был очень нужен».

Эти слова сводили Рида с ума.

Ему так и не удалось уснуть, а мысль о еде вызывала тошноту. Когда-то давно жизнь заставила его выучить одно основное правило: что бы ни случилось, нельзя забывать о сне и еде. Ничто, даже взрыв на Голанских высотах, к которому он постоянно возвращался в мыслях, не смогло выбить его из колеи и заставить изменить этому правилу. И вот теперь…

Теперь годами выработанные привычки стали куда-то исчезать, обнажая нервы и чувства. Как Рид ни старался, «защитный покров» сходил слой за слоем.

Это началось еще в Израиле. Но почему теперь, рядом с Камми, он вновь остро почувствовал ту старую боль? Почему открылись и закровоточили старые раны?

«Форт» казался ему тюрьмой, а глаза Лизбет, постоянно наблюдавшие за ним, были слишком проницательными. Она всегда понимала Рида лучше других. У нее была семья и дом в северной части Гринли, но, сколько Рид себя помнил, Лизбет постоянно находилась с ним в «Форте».

Однажды жарким летним днем, когда Риду было года четыре, он наблюдал, как Лизбет пила воду на кухне. И вдруг сделал открытие: ее рот был внутри таким же розовым, как и его собственный. С того момента Рид уже не сомневался, что женщина с гладкой коричневой кожей ничем не отличается от него.

Лизбет повернула голову, оторвав взгляд от зеленых луковиц, которые она нарезала для мясной запеканки, и пронзила его живым, понимающим взглядом.

— Что случилось, мистер Рид? Хандра одолела?

— Пусть будет так, — ответил он и, облокотившись на стол, уперся подбородком в кулак. Не отрывая взгляда от кофейной чашки, он внезапно спросил: — Скажи мне, Лизбет, что больше всего нравится женщинам?

Она наклонила к нему голову и пристально посмотрела из-под нахмуренных бровей.

— По-моему, вы знаете это не хуже меня.

— Да нет же, я не имею в виду секс, деньги, мускулы и тому подобное.

— А нельзя ли полюбопытствовать: мы говорим о конкретной женщине, живущей в этом городе, или о женщинах вообще?

Рид молча, в упор смотрел на нее.

— Я так и думала, — Лизбет кивнула. — В таком случае ваш выбор не столь велик. Вам нужно только любить ее. Этой женщине нужно либо все, либо ничего.

— Похоже, так оно и есть.

— Тогда зачем спрашивать? Вам нужно отвлечься. Сходите, что ли, на рыбалку.

— Ты хочешь, чтобы я побыстрее ушел и не крутился под ногами?

— Вы и сами все понимаете.

— Может быть, — невесело улыбнулся Рид. Помолчав, он спросил: — Тай все еще в отпуске?

— Еще недельку побудет, потом снова авиация займет все его время, — ответила Лизбет, засыпая лук в кастрюлю с кипящим маслом. — Позвонить ему?

— Скажи, что я буду его ждать на озере. — Рид улыбкой выразил свою признательность.

Их с Таем многое объединяло. Они познакомились и подружились еще в детстве. Мальчишки-одногодки вместе играли и бродили по лесу, воображая себя охотниками. Они ходили в одну школу и вместе попали в одну из первых объединенных городских футбольных команд. Рид играл в защите, Тай был полузащитником. После окончания школы Тай ушел в армию и стал пилотом вертолета, мечтая дослужиться до полковника. За все эти годы они с Ридом несколько раз встречались в разных точках земного шара, там, где, по воле судьбы, пересекались их пути. Обычно они заходили куда-нибудь пропустить по стаканчику и поделиться новостями о доме. В последний раз Рид видел Тая в Калифорнии около двух лет назад. Теперь же они оба были в родном городе, и Рид со дня на день собирался позвонить Таю, но из-за других дел откладывал встречу со школьным другом.

Для рыбалки день был просто идеален: воздух нагрелся до двадцати градусов, дул слабый ветерок, солнце то пряталось, то выходило из-за тускло-белых, изорванных в клочья облаков. Рид и Тай спустили на воду легкую лодку и поплыли по озеру. Через несколько минут они вошли в тихую заводь, окруженную прибрежными деревьями. Ни тот, ни другой не рыбачили уже целую вечность, но друзей не волновало, поймают они что-нибудь или нет. Рыбалка была для них просто отдыхом, тем не менее на удочки попались огромные окуни — от четырех до восьми фунтов, — почти такие водятся в озерах Флориды. Уложив крупную рыбу в ящик со льдом, они стали рыбачить ради удовольствия: вытащив очередного окуня или карася, осторожно снимали с крючка и снова бросали в воду.

Рид чувствовал, как напряжение понемногу оставляет его. День становился все жарче. Они с Таем выпили по банке холодного пива, и завязался неторопливый разговор обо всем и ни о чем. Мужчины поругали политику и политиков, обсудили последний скандал в Пентагоне и прочее. Когда общие темы были исчерпаны, они замолчали.

Лодка почти не двигалась с места, припекало солнце, на поплавок Рида уселась сине-зеленая стрекоза. Прошло довольно много времени, прежде чем он спросил:

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться, Тай?

— Бывало, — Тай склонил черноволосую голову и усмехнулся. — Когда есть возможность, женщина не подходит, а если женщина подходит — нет возможности. А ты что, решил попробовать еще раз?

— Да что-то вроде того, — признался Рид.

— Слышал, ты зачастил к Камми Гринли, — не спросил, а скорее констатировал Тай.

— Хаттон, — равнодушно заметил Рид. — Камми Хаттон.

— Да, да. Она ведь всегда тебе нравилась, правда? Никогда не забуду, как мы колесили по лесу вокруг «Вечнозеленого». Такую дорогу вытоптали — настоящую магистраль.

Рид бросил на Тая быстрый колючий взгляд.

— А не кажется ли тебе, что ты слишком много помнишь?

Тай напомнил Риду еще об одной школьной истории, связанной с Камми. Он подсмеивался над ним, но Рид не сердился, слушая с улыбкой, как память друга воскрешает далекие, полузабытые эпизоды, от которых становилось тепло и томительно-грустно.

Внезапно по всему телу пробежал ледяной озноб. Господи, Камми была не способна на убийство, она не могла никого убить: несмотря на храбрость и отчаянную дерзость, которую она напускала на себя, в ней не было того жестокого внутреннего ядра, позволявшего поднять руку на человека. И угроза Гордону не имела никакого основания, просто Камми умела дать отпор любому, кто пытался обидеть ее, находя острые, словно бритва, слова. Она могла стать причиной смерти другого человека только в одном-единственном случае — если бы у нее не было другого выхода. Риду следовало бы раньше во всем разобраться и понять простую истину, не сходя с ума и не мучаясь отвратительными подозрениями.

«Ты мне был очень нужен».

Эта фраза не выходила у него из головы, потому что в ней был скрыт намек: Камми требовалось от него нечто большее, чем крепкие руки и сильное тело.