Страница 1 из 5
Тарабанов Дмитрий
Двое у разбитого корыта
Дмитрий Тарабанов
Двое у разбитого корыта
- Время. Да где столько времени наберешься? Я же его не мешками разгружаю...
Из трубки, неплотно зажатой между плечом и подбородком Андрея, доносилось искаженное старыми аппаратами аналоговой АТС сопение Влада, точно ему несколько секунд назад дали под дых, и сейчас он с ощутимыми трудностями восстанавливал дыхание. Андрей не замечал этих вздохов. Он отстукивал свободной от мышки рукой гневное сообщение партнерам по "КС", а фразу про "время" успел сообразить, пока камера обзора крутилась над его растерзанным телом, совершая традиционный ритуал.
Наконец Влад заговорил:
- Тогда, может быть, встретимся в четверг? Вечером. - Не получив опровержения, типа "Negative!", голос товарища по ту сторону тернистой линии заторопился, заспотыкался: - У меня два томика твоего Васильева, сколько держу, надо вернуть. Уже три раза перечитал, пылью покрывается... Дебютный роман Овчинникова надыбал. Шикарная вещь! А говорили, что он только рассказчик... Я тебе его "Последнюю тысячу" в "Если" подбрасывал, помнишь?
Андрей, убедившись, что за углом нет террориста со световой гранатой в руке, буркнул:
- Помню.
Влад обрадовался. Должно быть, там, в нескольких кварталах севернее или южнее, - поди разберись, где в городе север, а где юг, - он вспомнил простую истину, усвоенную на уроках психологии: если долго заставлять человека отвечать положительно, его, в конце концов, удастся убедить.
- А я программу новую написал. Надо было по работе: так, кормушка для канцелярских крыс. Когда доработал, - ну не могу халтурить, не дорабатывая! - смотрю: беспрецедентный случай, не имеющий аналогов в сети. Как на пиратских дисках: "Проверено: вирусов нет!".
Автомат в руках Андрея задрожал, затрясся, якобы выплевывая пули. Горстка черных пикселей вдалеке, по неосторожности угодившая в красный концентрический иероглиф прицела, брызнула псевдокровью и осыпалась на пол.
"Попался!", - подумал Андрей, без особого триумфа; а вслух сказал:
- Хорошо, зазиппуй и шли мне на ящик.
Голос Влада пропитался удивлением, в этот раз он прозвучал уже чуть громче помех.
- Не поинтересуешься, что отличает ее от остальных?
- Я же сказал: зазиппуй и пришли. Сам посмотрю.
Влад не ответил. Даже сопеть прекратил. На мгновение статические помехи тоже стихли, и из трубки донеслось далекое и приглушенное церковное пение. Это показалось Андрею почти мистичным, потусторонним - потом сиплый голос диктора "радио-точки", которую, как известно, лучше ловить старыми телефонами, превратил мистику в мистификацию - и стал восприниматься не более чем очередной эфирный раздражитель. Очеловеченная помеха.
- Не пришлю.
Андрей комбинацией клавиш затарился оружием, каким можно было без проблем взять любое правительственное здание, а не горстку террористов в культурном ацтекском заповеднике.
- Ладно, - вздергивание плечами, трубка чуть не выскальзывает из ненадежного зажима. - Денег на счету нет?
- Из принципа.
- Какого такого принципа?
Влад снова не торопился отвечать, заполняя эфир сопением. Андрею до рези в груди захотелось подколоть его фразой "Тормозишь, ресурсов не хватает?", но он либо сдержался, либо не стал расходовать собственную оперативку на товарища, когда в локальной сети кипела настоящая война чтобы кто-то другой, зеленым транслитом в уголке экрана не намекнул ему на ту же проблему.
- Из принципа наглядности.
- Чего?
- Если мы начнем переписываться, мы перестанем друг другу звонить. Забудем голоса, как сейчас с трудом восстанавливаем в уме внешность.
- Тьфу ты! - незамысловато выругался Андрей, перехватив рукой трубку так мастерски, что этот трюк можно было безбоязненно показывать в цирковой программе "Шапито". - Какая разница! Главное - обмен информацией. Хоть дискетами начнем махаться с электронными письмами - уже общение.
- Лучше дискетами, - отозвался Влад. - Существует вероятность случайного рукопожатия.
- Нет, Влад, погоди. - Андрей смотрел в спины оставляющих его соратников. - Ты только подумай, откуда у нормального, работающего человека берется время? Да из ниоткуда! Его в принципе нет, его приходится выкраивать с линейкой, себе в ущерб. Я за хлебом бегаю трусцой, пью теплое пиво, потому что охлаждать некогда - а когда ты меня последний раз подстриженным видел? - Андрей осекся. - Ну, нет его... времени, в смысле. Ни на зарядку, ни на разрядку... и на разнарядку тоже нет. О каких таких встречах может идти речь?
Молчание.
- Знаешь что? Давай пошлем к черту традицию о встрече на "нейтральной территории", и ты просто завалишься ко мне в гости. Посидим у компа, как... - А чем же они занимались в "старые добрые времена"? Тогда ведь ни "КС", ни локалки не было. Андрей ровным счетом не мог ничего вспомнить. Что делали? Скучали, наверное... - Короче, заходи.
Товарищ с той стороны ответил без задержки, словно все предыдущие паузы копил силы и лелеял в уме фразу, короткую, намащенную ядом - одним словом, жалкую. От "жало".
- Времени нет. Извини.
Поглядев ошарашено в засаленные отверстия динамика, Андрей пожал плечами и бросил трубку на аппарат. В тот же самый момент экран окрасился красным, а над трупом спецназовца, аватары Андрея в виртуальном мире, довольно вытянулась фигура террориста, уставшего ждать пришествия горы к Магомету.
"Resursoff ne hvataet?" - мигнула надпись на экране.
Андрей, выведенный из себя не сложившимся диалогом, притянул клавиатуру и принялся печатать ответ. Неожиданно экран дрогнул, свернулся в прямоугольник, занимая скромное место на рабочей панели.
Аккуратное серенькое окно сообщило о том, что локальная сеть, выражаясь простым и ни к чему не обязывающим пользовательским жаргоном, "упала".
От падения сетки еще никто не умирал. По крайней мере, сразу. Скорую медицинскую помощь и службу газа можно было вызвать только по телефону, современные коммуникационные технологии не торопились приходить в дома с белыми потолками, не в той стране живем. А "упавшую" сеть администраторы восстанавливали с усердием и быстротой работника ЖЭКа, которому поручили заменить вырезанный на цветной металл телефонный кабель.
- Козлы, блин, - пробормотал Андрей вычитанную где-то фразу, пока добирался из комнаты в кухню. В холодильнике он нашел ни много, ни мало две сосиски, и ввиду того, что при варении те могли разбухнуть и, треснув, вывернуться наизнанку, съел их сырыми. Голод в желудке сменило противное жжение, виной которому явно была зарубцевавшаяся язва, считавшаяся до последнего гастроэнтерологического наблюдения безобидным гастритом. Пустив вслед две чашки холодного кваса, Андрей испытал облегчение. Жжение прекратилось.
Вернувшись в комнату, за компьютер, Андрей покрутил на языке изобретенные несколько минут назад фразы. "Я за хлебом бегаю трусцой, пью теплое пиво..." Да сейчас, в век холодильников и кондиционеров в каждом газетном киоске, теплое пиво превратилось в мираж, морок. Откуда он его взял, теплое пиво? Приснилось оно ему, что ли? И почему Влад так вздулся, засопел бурливо... Что-то из Пушкина, это "бурливо".
Вспомнив умещающийся на ладони миниатюрный четырехтомник обшитых берестой сказок Александра Сергеевича, Андрей дрогнул. "Сказки" ему подарил Влад, четыре... нет, три года назад. Символичный подарок, только как его понимать? А может, и не было никакой символики вовсе, так обычно случается. Даришь девушке амулет из оникса и приговариваешь: "Это камень вечной любви". После этого можно ожидать не то, чтобы любви до гроба, но, по меньшей мере, четыре месяца теплых взаимоотношений и наивной девичьей привязанности.
Андрей потянулся к трубке. Вызвав окно телефонного справочника, ткнул курсором в номер Каффса. Из локального окружения Каффс был самым ответственным и на падение реагировал болезненней остальных. Потому и ругаться должен был пуще и гуще.