Страница 17 из 45
14 августа.
Ночью Дзёкити приехал из Каруидзава. С завтрашнего понедельника он должен быть на работе.
16 августа.
...... Сацуко рассказала, что вчера после долгого перерыва ездила в Хаяма[54] купаться. Оставшись со мной, она этим летом не могла поехать на море. Но она очень любит загорать. Кожа у нее белая, как у иностранцев, и от загара становится розовой. Треугольный вырез от шеи до груди стал розовым, а живот под купальником остался белым. Чтобы показать мне свой загар, она сегодня позвала меня в ванную.
………………………………………………
17 августа.
Сегодня опять приходил Харухиса.
18 августа.
...... Сегодня опять была сцена pinky thriller'a. Однако она немного отличалась от предыдущих. Сегодня Сацуко появилась в сандалиях на каблуках и оставалась в них, принимая душ.
– Для чего ты надела эти сандалии?
– Когда в мюзик-холле девушки выходят голыми на сцену, на них ничего нет, кроме таких сандалий. Ты сам сходишь с ума от ног – разве тебе не кажется это соблазнительным? Иногда можно увидеть подошву ноги.
Все это было прекрасно, а потом произошло вот что.
– Не знаю, не разрешить ли тебе сегодня necking?
– Что такое necking?
– Не знаете? Разве ты совсем недавно не делал это?
– Поцелуй в шею, что ли?
– Да. Это своего рода petting.
– А это что такое? Я такого английского не знаю.
– Как трудно со стариками! Это значит «ласкать все тело». Можно сказать и heavy petting. Надо сначала выучить тебя современному языку.
– А-а! И ты разрешаешь себя поцеловать?
– Будь благодарен.
– Я вне себя от радости. Но с чего такая перемена? Боюсь, мне придется расплачиваться.
– Да уж приготовься.
– Выкладывай, чего ты хочешь.
– Ну что бы там ни было – целуй.
Я не устоял перед искушением. Более двадцати минут я наслаждался этим самым necking'ом.
– Я выиграла. Теперь ты не можешь отказать мне.
– Чего же ты требуешь?
– Только не падай в обморок.
– Ну, говори.
– С некоторых пор я хочу иметь одну вещь.
– И что это?
– Cat's eye.
– Cat's eye? Кошачий глаз? Драгоценный камень?
– Да. Но не маленький, я хочу большой, какой бывает на мужском кольце. Я видела такой в лавке гостиницы «Империаль», именно такой, какой я хочу.
– Сколько стоит?
– Три миллиона иен.
– Сколько?
– Три миллиона.
– Не шути.
– Я не шучу.
– Сейчас у меня таких денег нет.
– Я знаю, что такая сумма у тебя есть. Я уже сказала, что покупаю, и обещала принести деньги дня через два-три.
– Не думал, что твой necking стоит так дорого.
– Зато я разрешу делать это и впредь, когда тебе будет угодно.
– Всего лишь necking, что же ты запросишь за настоящий поцелуй?
– А говорил, что вне себя от радости.
– Ну и дела! А если жена увидит, что тогда?
– Неужели я сделаю такой промах?
– Однако это не так просто. Нельзя так издеваться над стариками.
– А сам доволен, по лицу видно.
У меня, наверное, действительно было довольное выражение лица.
………………………………………………
19 августа.
Сообщают о приближении тайфуна. Наверное, поэтому рука болит нестерпимо и я совсем не могу передвигать ноги. Три раза в день принимаю по три таблетки дол осина, купленного Сацуко, и боль успокаивается. Это лекарство надо глотать, поэтому оно мне нравится больше ноблона. Но оно того же рода, что иаспирин, и я после него очень сильно потею.
В начале первого позвонил господин Судзуки:
– Из-за тайфуна я не смогу к вам приехать. Позвольте пропустить сегодняшний визит.
Я согласился и из спальни пошел в кабинет. За мной туда немедленно вошла Сацуко.
– Пришла за обещанным. Сейчас пойду в банк, а потом сразу в гостиницу.
– Приближается тайфун, не лучше ли тебе сейчас не выходить из дома?
– Надо покончить с этим, пока ты не передумал. Умираю от нетерпения увидеть на пальце камень.
– Я от своих обещаний не отказываюсь.
– Завтра суббота, и если встану поздно, в банк не попаду. Надо ковать железо, пока оно горячо.
Я собирался употребить эти деньги иначе. Несколько поколений нашей семьи жили на Хондзё Варигэсуй, но мой отец переехал в район Нихонбаси, в первый квартал Ёкояматё. Я был тогда ребенком и точно не помню, в какой год Мэйдзи это произошло. В 12 году Тайсё (1923 г.) после сильного землетрясения отец построил новый дом на Мамиана, районе Адзабу, и мы в него переехали. Отец умер в 14 году Тайсё (1925), когда мне был сорок один год. Мать на несколько лет пережила его, она умерла в 3 году Сева (1928 г.). Я сказал: построили новый дом, но в действительности в Адзабу, неподалеку от усадьбы, где в эпоху Мэйдзи жил Хасэба Сумитака[55] , член Общества политических единомышленников, с давних пор существовало старое строение, большую часть которого перестроили, и только один флигель оставили в неприкосновенности. Мои родители жили отшельниками в старом флигеле, наслаждаясь тишиной места. После пожара во время войны дом был опять перестроен, но старая часть чудом избежала огня, и в ней оставалось все так, как было при моих родителях. Она, однако, почти разрушилась, стала непригодна для пользования, и сейчас в ней никто не живет. Я подумывал снести флигель, построить на его месте современный дом и жить в нем затворником. Но этому воспротивилась моя жена, считая, что нельзя без особых причин разрушать место, где провели последние годы жизни покойные родители, и надо сохранять эту часть дома, насколько это возможно. Разговорам не было бы конца, и я решил заставить жену согласиться и пригласить рабочих, чтобы снести развалившийся флигель. Остальная часть дома достаточно просторна, чтобы в ней расположилась вся семья, но для осуществления различных замыслов мне жить со всеми было бы неудобно. Говоря о новом месте уединения, я хотел устроить свою спальню и кабинет как можно дальше от комнаты жены и оборудовать для нее отдельную уборную рядом с ее спальней и там же ванную, деревянную, японскую – «для удобства жены», а свою облицевать кафелем и установить в ней душ. – Напрасная трата – устраивать две ванные во флигеле, – говорит жена. – Я могу прекрасно мыться в одной ванне с госпожой Сасаки и О-Сидзу.
54
Приморский курорт.
55
Хасэба Сумитака (1854-1914) – политический деятель, министр просвещения и глава Палаты представителей японского парламента.