Теория и практика

– Волнуешься?! – прокричал Джордан сквозь шум двигателя и свист ветра.

– Есть немного! – крикнула Бет. – Я впервые на яхте!

– Шутишь?

Бет замотала головой.

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать шесть.

– Не может быть! Как же ваша семья проводила отпуск?

– Родители не брали меня с собой.

– А позже? – спросил Джордан. – Ты живешь в столице Британии, владычицы морей, и никогда не ходила на яхте?

– Все как-то недосуг было. – Бет подошла поближе к Джордану, ни на секунду не отпуская леер. – Трудно держать штурвал?

– Мне – нет, я занимаюсь этим почти всю жизнь.

Внезапно яхта взлетела на высокую волну. Бет почувствовала, что ее ноги отрываются от палубы, едва она успела снова встать, как все повторилось. Ощутив под ногами твердые доски, Бет невольно рассмеялась. Ее смех слился со смехом Джордана. Она оглянулась.

– А у тебя есть задатки настоящего моряка. Не хочешь постоять у штурвала?

Бет кивнула. Джордан освободил для нее место, немного отступив от штурвала. Когда Бет взялась за колесо, он положил свои руки поверх ее рук.

– Расставь ноги пошире. Крепче держи штурвал.

Джордан говорил еще что-то, кажется, подбадривал ее, но Бет не улавливала смысл слов. Когда Джордан стоял так близко, его голос действовал на нее очень странно, с ее дыханием стало твориться нечто непонятное. Кроме того, Бет вдыхала уже не соленый морской воздух, а особенный, только ему присущий аромат Джордана. От него пахло солнцем, немного – потом и еще чем-то, что Бет не могла определить. Руки Джордана, лежащие на штурвале поверх ее собственных, были сильными и отчего-то шершавыми. Закрыв на мгновение глаза, Бет вдруг представила, как эти шершавые ладони касаются других частей ее тела.

Яхту подбросила очередная волна. Джордан выровнял штурвал, для чего ему пришлось пододвинулся еще ближе к Бет. Ее словно пронзила огненная стрела. Сердце забилось точно так же, как когда она упала на Джордана с крыши.

– Пожалуй, лучше я возьму штурвал.

– Да, так будет лучше, – согласилась Бет.

– Эй, док, с тобой все в порядке? Бет повернулась к Джордану лицом.

– Д-да, в порядке.

– По-моему, ты побледнела. Лучше пойди посиди, справа по борту уже виден наш остров.

Бет осторожно перебралась к борту и села на обитое кожей сиденье. Как только Джордан перестал к ней прикасаться, ее силы отчасти восстановились. Помогло и то, что теперь она смотрела не на Джордана, а на воду. Джордан Хэйуорд обладал поразительной способностью обращать ее мышцы в желе а мысли – в спутанный клубок. Бет это даже нравилось, однако эта деталь сильно осложняла ее задачу. Как ей удастся воплощать в жизнь мужские фантазии, если Джордан одним своим прикосновением лишает ее способности мыслить здраво?

Бет прищурилась и всмотрелась в берег, вырисовывающийся на горизонте. Проблему предстояло как-то решить.

Глава 4

Первое, что бросилось Бет в глаза, была полоса белого песка, простирающаяся вправо и влево, насколько хватало глаз. Волны набегали на берег и откатывались назад, оставляя хлопья белой пены. Ярдах в пятидесяти от берега в тени деревьев стоял небольшой приземистый коттедж с крытой террасой. Вернее, почти крытой, поправила себя Бет, когда они подошли ближе: к крыше была прислонена лестница, а на земле лежала куча дранки.

Джордан легко подхватил ее чемодан и понес к коттеджу.

– Надеюсь, ты не ожидала увидеть нечто изысканное? Я в каждый приезд сюда что-нибудь модернизирую, но коттедж все равно не слишком комфортабельный.

– А, по-моему, здесь красиво. – Бет остановилась у края дощатого причала и повернулась лицом к воде. – Все пляжи, на которых мне до сих пор доводилось бывать, были запружены людьми, а здесь никого нет. Наверное, тебе здесь нравится.

Несколько мгновений Джордан смотрел на нее молча.

– Да, нравится. Но никто из родственников не разделяет мое мнение. Они называют это место «Причудой Джордана».

Бет как-то не верилось, что у сильного, уверенного мужчины, шагающего впереди нее, есть причуды. Она невольно задержала взгляд на его широких плечах. Джордан шел, помахивая чемоданом в такт ходьбе, под тонкой трикотажной тканью рубашки угадывались движения мускулов. В процессе своего исследования Бет услышала от одного психолога, что женщины, которых привлекают в мужчине широкие плечи, подсознательно стремятся к прочной эмоциональной связи. Она напомнила себе, что от Джордана Хэйуорда ей нужно совсем другое. Если ее план сработает, то Джордан станет для нее всего лишь объектом для экспериментов. Подопытным кроликом.

Заставив себя отвести взгляд от внушительных плеч Джордана, Бет переместила его ниже. Внезапно у нее пересохло во рту. Шорты из джинсовой ткани обтягивали бедра Джордана как вторая кожа, оставляя мало простора для воображения – ровно столько, чтобы можно было задуматься, какой была бы на ощупь кожа, скрытая под этой тканью, гладкой или шершавой, мягкой или тугой, прохладной или горячей… Бет вдруг испытала столь острое желание выяснить это немедленно, что, боясь не совладать с собой, застыла на месте. Иначе она не выдержала бы, протянула руку и… Бет глубоко вздохнула, по контрасту с жаром, охватившим ее тело, теплый воздух показался ей прохладным.

Да что со мной творится?! – мысленно ужаснулась она. Никогда еще меня так не привлекала та часть тела мужчины, что ниже поясницы. Тот же психолог утверждал, что женщины, которым нравятся мужские ягодицы, относятся к разряду искательниц сексуальных приключений и ждут такого же подхода от мужчины.

Определение искательницы сексуальных приключений к Бет совершенно не подходило, однако интерес к Джордану мог служить косвенным подтверждением того, что она все-таки не лишена чувственности.

Джордан открыл дверь коттеджа и, оглянувшись, вопросительно посмотрел на Бет. Тут только она поняла, что до сих пор пялится на определенную часть его тела.

– Ты в порядке? – спросил Джордан.

– Да.

Бет быстро поднялась по лестнице и вошла в коттедж. Внутри было жарче, чем снаружи, – или ей это только почудилось, потому что она снова оказалась рядом с Джорданом, достаточно близко, чтобы можно было дотронуться до него рукой. Бет постаралась об этом не думать и стала разглядывать интерьер коттеджа.

После яркого солнечного света ее глаза не сразу привыкли к полумраку, но она разглядела, что комната, которая, по-видимому, служила гостиной, обставлена только самой необходимой мебелью: диван, письменный стол с единственным стулом и кофейный столик. У дальней от входа стены была оборудована крошечная кухня, отгороженная от гостиной барной стойкой, возле которой стояли два высоких табурета. Чистота и порядок придавали всему помещению какой-то нежилой вид, на то, что комната обитаема, указывали только ноутбук и объемистый портфель, стоявшие на письменном столе.

На стене над письменным столом Бет заметила фотографии. Она заинтересовалась и подошла ближе, чтобы рассмотреть их получше. С большинства снимков смотрели Синтия и ее кузены. Синтия на выпускном вечере в колледже, Дэниэл и Алан на теннисном корте, Синтия и ее кузены на яхте, они же – на семейном празднике в саду, Синтия возле своего новенького спортивного автомобиля… Бет и Синтия познакомились на студенческой вечеринке пять лет назад, когда обе были студентками последнего курса, только разных университетов, и быстро стали закадычными подругами. В общей сложности на стене висело фотографий двадцать, получилось нечто вроде развернутого семейного альбома, не хватало только фотографий родителей и самого Джордана.

Бет задержала взгляд на снимке, сделанном во время открытия художественного салона Синтии. Затем остановилась у самого последнего по времени снимка. Джордан сфотографировал ее и Синтию после того, как они обыграли его в теннис.

При взгляде на эти фотографии в душе у Бет что-то шевельнулось а может быть, зависть? Она погладила пальцем рамку. Все эти фотографии свидетельствовали об одном: Джордан Хэйуорд высоко ценил свою семью.