Заговор патриотов

- Так вот. Они видели вчера по телевизору в вечерней программе репортаж о презентации фильма. И узнали меня. И в моем лице приветствовали моего дедулю. Они сказали, что получили приказ задержать красную спортивную машину с московскими номерами. Их предупредили, что в ней три преступника и они, возможно, вооружены. Пока все понятно, да?

- Дальше, дальше! - поторопил Артист.

- Я объяснил сержанту, что мы возвращаемся со съемок и в машине - мои друзья, артисты. Он признал, что произошла ошибка, так как им не был точно известен номер и марка машины. Но сейчас он передаст эту информацию оперативному дежурному и нас больше не будут останавливать для проверки. Я думаю, эту информацию он уже передал.

- Твою мать! - вырвалось у Артиста.

- Я понимаю, что ты хочешь этим выразить, - ответил Томас. - А теперь включи радио.

- Да, веселенькая музычка - это нам сейчас в самый раз, - одобрил Муха.

- Я хочу послушать не музыку, - возразил Томас. - Я хочу послушать последние известия. Но сначала нужно поймать полицейскую волну.

Как и все в навороченной "мазератти" Артиста, приемник в ней был первоклассный, и всего через пару минут в стереодинамиках затрещали разряды помех, прерываемые докладами дорожных полицейских. Разговаривали они, понятное дело, по-эстонски, и нам оставалось лишь хлопать ушами и ждать перевода Томаса.

- Да, команда всем постам, - переводил он. - Марка машины, номер... Да, три вооруженных преступника. С ними - заложник... Это, наверное, про меня... Стрелять по колесам запрещено. Стрелять на поражение запрещено. Задерживать запрещено. При обнаружении объекта организовать сопровождение и немедленно информировать центр, будет выслана группа захвата... Ага, вот кто-то спрашивает, кто заложник... Ответ: мужчина тридцати пяти лет, высокий, блондин, эстонец. Одет, как педик... Не понимаю. Почему, как педик? Разве я одет, как педик? - обратился он к нам.

- Не как педик. Как гомик, - рассеял его недоумение Муха. - Дальше давай!

- Мою фамилию не назвали, - сообщил Томас. - Почему? Не понимаю.

- Может, они не хотят, чтобы все узнали, что ты сбежал? - предположил я.

- Теперь понимаю, - кивнул он. - Это правильно. Если все узнают, что внук национального героя сбежал - это не есть хорошо... Ух ты!.. Приказ пограничным постам. При попытке пересечь границу задержать... трех россий-ских граждан: Пастухова, Мухина, Злотникова. Это вы?

- Мы, - подтвердил Артист.

- Очень приятно. Вот мы теперь познакомились. - Он еще немного послушал переговоры полицейских и за-ключил: - Больше ничего для нас интересного. Перейди на диапазон FМ.

Салон заполнился музыкой вперемежку с трепотней диджеев. Томас с заднего сиденья потянулся к приемнику и начал медленно вращать ручку настройки.

- Это не то... Тоже не то... Обзор утренних газет... Президент Ельцин заявил, что слухи об отставке правительства Примакова не имеют под собой никаких оснований.

- Значит, скоро снимут, - прокомментировал Артист.

- Зачем? - огорчился Томас. - У вас такой хороший премьер-министр. Ничего не делает, и всем хорошо.

- Не отвлекайся, - сказал я.

- Это не интересно... Это тоже... На вчерашнем заседании парламента принят закон о реституции. Надо же. Очень долго они его обсуждали.

- А это еще что такое? - заинтересовался Муха.

- Закон о возвращении собственности прежним владельцам. Недвижимости. Если раньше тебе принадлежал дом, предъяви документы и получай его обратно.

- А если там другие люди живут?

- Не знаю. Выселят. Поэтому обсуждали так долго.

- Раньше - это когда?

- До советской власти.

- Ну, тех владельцев немного осталось, - заметил Артист.

- Есть наследники.

- Слушай, Томас, а у твоего деда-эсэсовца была недвижимость? - спросил Муха.

- Откуда мне знать? - Он пожал плечами. - Может, была. Может, не была.

- Кончайте трепаться! - приказал я.

Томас снова приник к приемнику.

- Ага, вот. Последние известия... Ух ты!.. Про нас!.. Вот это да!.. Ну, дают!

- Что там? - нетерпеливо спросил Артист.

- Не мешай! - отмахнулся Томас. - Ну, я вам доложу... Так-так... А вот это... Полный облом!.. Как?! Кто бездарный художник? Да я этому корреспонденту морду набью!.. Главная сенсация... Ну и закрутили!

- Ты хоть молчи, - взмолился Муха. - Слушай молча, а потом расскажешь.

- Молчу, - согласился Томас. - Вот как?.. Вот это номер!.. Все, пошла реклама. "Виагрой" никто не интересуется?

- Я тебя сейчас трахну без всякой "Виагры"! - взревел Артист. - Ты нарочно жилы из нас тянешь?!

Томас выключил приемник.

- Докладываю. Вчерашняя презентация съемок фильма "Битва на Векше" принесла три сенсации. Первая: в качестве национального героя Эстонии впервые назван матерый эсэсовец, мой дедуля. Сенсация номер два: присутствие на презентации командующего Силами обороны Эстонии генерал-лейтенанта Кейта. Это значит, что все заявления Кейта о том, что эстонская армия вне политики, можно забыть. И главная сенсация - взрыв, уничтоживший подготовленную для съемок военную технику на общую сумму в два с половиной миллиона долларов.

- Ни хрена себе! - ахнул Муха.

- Да, это ни хрена себе, - согласился Томас. - Директор фильма объявил, что это означает срыв съемок и полное банкротство кинокомпании. Но это не все, - предупредил он готовую сорваться реплику Артиста. - Режиссер Кыпс заявил, что взрыв на съемочной площадке - дело рук русских национал-экстремистов. Специалисты из службы национальной безопасности не исключают террористического акта и считают счастливой случайностью, что обошлось без жертв. Этот взрыв, по мнению обозревателя газеты "Эстония", произвел эффект, которого не дал бы самый удачный фильм. Он сделал такую рекламу командиру 20-й дивизии СС Альфонсу Ребане, которую невозможно было сделать никаким иным способом.

- Поздравляю, - сказал я Артисту.

- И это тоже еще не все, - продолжал Томас. - Национально-патриотический союз, Союз борцов за свободу Эстонии и ряд общественных организаций заявили, что эта акция не должна остаться безответной. Они потребовали от правительства принять решение о возвращении на родину праха моего дедули и о торжественном захоронении его в Таллине на кладбище Метсакальмисту. Это вроде вашего Новодевичьего кладбища, - пояснил Томас. - Вот теперь все.