Россия - Разборка

Я просмотрел электронную почту. Ничего заслуживающего внимания не было. Потом сварил кофе и стал ждать.

...Первым появился Боцман с пачкой цветных снимков, сделанных телевиком возле офисов компании "Интертраст" и Народного банка. Снимков было с полсотни. Он разложил их на большом столе в приемной и предложил полюбоваться.

Сытые самодовольные лица, по большей части молодые, дорогие машины, костюмы от хороших портных. Холеные женщины, как из рекламных журналов. Было такое впечатление, что снято все это не в Москве, а где-нибудь за границей, в Швейцарии.

- Новая порода, хозяева жизни! - обобщил Боцман с нотками классовой неприязни.

Пока мы рассматривали снимки, позвонил Док и сказал, что, если можно, он не приедет, так как на счет реабилитационного центра неожиданно поступили сорок тысяч долларов и нужно срочно выкупить кое-какие лекарства и договориться с немецкой фирмой о поставке инвалидных колясок.

- Деньги откуда? - спросил я.

- От Народного банка. Я несколько раз забрасывал им просьбы. Все мимо, а вот поди ж ты. Даже не ожидал.

- Может, они вспомнили о душе? - предположил я. - С богатыми это бывает. Не помнят, не помнят, а потом вдруг раз - и вспомнят.

- Почаще бы вспоминали! - выразил пожелание Док.

Потом подкатил Артист, которому впервые за несколько дней не нужно было тащиться рано утром в бассейн, и по этому поводу он от души выспался. Последним появился Муха. Он занимался поиском сотрудницы почты в Перове, которая год назад уволилась. На мой вопрос об успехах только рукой махнул. Девчонку нашел, обстоятельно расспросил, но толком ничего не узнал. Человека, который перевел семьдесят тысяч долларов в рублевом эквиваленте на счет риэлторской фирмы "Прожект", она помнила.

Мужик лет пятидесяти, высокий, хорошо одетый, с ухоженными ногтями, представительный. Не красавец, но ничего. Приехал, вероятно, на машине, так как шел дождь, а он был без плаща. На какой машине, она не видела. Волосы с проседью. Лицо нормальное, чисто выбритое. Глаза нормальные, нос нормальный, уши нормальные. Обручального кольца нет.

- Таких мужиков в Народном банке каждый четвертый, вон их сколько! подвел итог Муха, кивнув на стол с фотографиями. - Съезжу еще раз, покажу снимки. Может, узнает. Но надежды мало. Она больше не на него смотрела, а на артистку, с которой он приехал. Вся почта на нее таращилась, даже из экспедиции прибежали.

- Что за артистка? - спросил я.

- Какая-то Забелина. Она ждала в машине, потом зашла и спросила: "Котик, ты еще долго?" Котик, мать его.

- Забелина? - заинтересовался Артист. - Нина?

- Да, Нина Забелина. Не знаю, что за Забелина. Я в этом не Копенгаген.

- Ты не знаешь Нинон Забелину? - поразился Артист. - А я считал тебя интеллигентным человеком!

- А она меня знает?

- Вынужден тебя разочаровать. Боюсь, что нет.

- А почему я должен ее знать?

- А ты ее знаешь? - задал резонный вопрос самый практичный из всех нас Боцман.

- Обижаешь, - ответил Артист. - В этой тусовке я знаю всех. С Нинон мы снимались в одном фильме. У нее была главная роль, а у меня роль третьего плана. В том смысле, что я был третьим слева в массовке. Неплохая актриса. Хотя, если честно, слава ее несколько преувеличена.

- Так чего ты сидишь? - сердито спросил Боцман. - Звони и спроси, с каким котиком она была на почте в Перове!

- Да она всех называет котиками. У нее этих котиков!

- А вдруг?

- Можно попробовать, - без особой уверенности согласился Артист. Он порылся в пухлой записной книжке, набрал номер и замурлыкал: - Неужели?! Неужели я слышу голос несравненной Нинон Забелиной?! Я? Издеваюсь? Бог с тобой, рыбка моя! Мы сидим с друзьями и возмущаемся... Как это чем? Тем, что Любимов не дал тебе главную роль! Он совсем выжил из ума!.. А что Демидова, что Демидова? Я ушел со второго акта!.. А... Да... Нет, конечно... Ну что ты!.. Еще как... Никогда... Всегда... Ну да... Да нет... Что ты говоришь?! Кофе мне никто не нальет?.. Это я не тебе... Иди ты!.. Не может быть!.. А я тебе другое скажу... Дай мне сказать! Публика вовсе не дура! Ты только послушай! Жена одного моего друга в тебя влюблена! Знаешь, что было для нее самым неизгладимым впечатлением?.. Если помолчишь, скажу... Нет, не кино. Кино тоже, но... Да нет! Твое посещение почты в Перове! Она там работала. И до сих пор вспоминает, как ты приезжала туда с каким-то банкиром... Понятия не имею, с каким банкиром... С таким представительным, лет пятидесяти, ногти холеные, обручального кольца нет... Да я и сам не верю. С какой стати тебе связываться с каким-то старым козлом?.. Не старый?.. Ах-ах, какие мы!.. Не банкир? А кто?.. Погоди, выйду в другую комнату, а то мешают...

Артист прихватил кофе и закрылся в кабинете. Вышел он через двадцать минут, беззвучно матерясь и вытирая вспотевший лоб.

- Ну? - спросил Боцман.

- Расскажу. Вое расскажу. А сейчас дайте мне помолчать. Хоть полчаса. Всего полчаса, мне хватит. Могу я полчаса помолчать?

- Ну, помолчи, - разрешил Боцман.

До встречи с Мамаевым оставалось сорок минут. Я решил использовать это время, чтобы ввести ребят в курс дела. Сначала рассказал о моем утреннем разговоре с президентам Народного банка, потом выложил на стол диктофон и нажал кнопку "рlау". В динамике прозвучало:

"- Начните с начала. С восемьдесят четвертого года. Что было четырнадцатого декабря в Кандагаре?

- Четырнадцатого декабря в Кандагаре был очень сильный буран..."

Глава девятая

ГИБЕЛЬ "КАСКАДА"

"- Четырнадцатого декабря в Кандагаре был очень сильный буран. Мы готовили большой десант в тыл моджахедов. Подготовка, как всегда, велась в строжайшей тайне. Но у нас были сведения, что агентура Ахмед-хана получила информацию и будет сделана попытка сорвать операцию. На аэродроме выставили усиленное охранение. Приказ был стрелять на поражение по любой подозрительной цели... Ты куришь?

- Нет.

- Я тоже бросил. Сейчас бы закурил. Ну да ладно. Так вот. В двадцать три пятнадцать по московскому времени или в три пятнадцать по местному одному солдату показалось, что кто-то подкрадывается к стоянке бомбардировщика. Он дал очередь из АКМ. Пуля срикошетила от бетонки и попала во взрыватель бомбы на самолетной подвеске.