Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

День этот выдался не по-майски хмурым, откуда-то нагнало туч, с Эльбы тянул несильный, но пронизывающий, как на набережной Невы, ветер; красный кирпич старых, построенных еще в середине восемнадцатого века домов, окружавших Михаэлискирхе и чудом уцелевших после бомбежек союзнической авиации в конце второй мировой войны, казался почти черным; медные, позеленевшие от вечной сырости крыши, веселившие взгляд в погожие дни, сейчас выглядели уныло-тусклыми.

Ближе к полудню, когда праздничная суета в соборе святого Михаила была в самом разгаре, в один из многочисленных рукавов Эльбы вошла белоснежная, новейшей постройки крейсерская яхта. Она стала на якорь в районе Альтштадта, метрах в семидесяти от берега -- швартовка непосредственно у набережных Гамбурга, да и то краткосрочная, разрешается лишь шлюпкам и легким прогулочным катерам.

Яхта была под английским флагом; на борту ее значилось название -"Анна" и порт приписки -- Ливерпуль. На фоне огромных плавучих доков, сухогрузов, лесовозов она выглядела детской нарядной игрушкой, но любому человеку, хоть что-то понимающему в морских делах (а таким в древнем ганзейском Гамбурге был едва ли не каждый второй), с одного взгляда было ясно, что изящные обводы этой игрушки в сочетании с мощным современным двигателем таят возможности яхты развивать едва ли не скорость торпедных катеров, остойчивость и мореходные качества таковы, что даже кругосветное путешествие для нее не проблема. И даже уж совсем профану без пояснений было понятно, что такая яхта может принадлежать только богатому человеку. И не просто богатому -- очень богатому.

Однако двое мужчин, доставленных с яхты на белом, похожем на глиссер катере, совершенно не походили на богатых людей. Один -- высокий, плотный, лет пятидесяти -- был в заурядной кожаной куртке, потертой на сгибах, в темной вязаной шапочке, натянутой из-за пронизывающего ветра чуть ли не на глаза. Он был похож на шкипера, в крайнем случае -- на капитана, но уж никак не на владельца этой роскошной яхты. А второй и на шкипера не тянул: тоже высокий, сухощавый, лет двадцати семи, в джинсах, в китайской ветровке с капюшоном. Моторист? Стюард?

Лишь подобострастная услужливость, с которой матрос, сидевший за рулем глиссера, попытался помочь пассажирам подняться на набережную, могли бы подсказать внимательному наблюдателю, что доставленные -- отнюдь не простые члены команды.

И такой наблюдатель, между прочим, был.

Как только эти двое оказались на набережной, из темно-серого "фольксвагена-пассат", далеко не последней модели, припаркованного неподалеку, вышла молодая женщина в длинном синем плаще и изящной фетровой шляпке и подошла к мужчинам.

-- Вы есть мистер Назаров? -- обратилась она к старшему.

-- Да, это я, -- подтвердил тот.

-- Я есть очень рада. Я остерегалась, что у вас что-то может задержаться в пути. Я хочу себя представить. Я называюсь Эльза Рост, я работаю в нашем бюро по туризму как гид, и на русском языке тоже. Если я скажу что-то не так, заранее извините меня, потому что из вашей страны сначала было очень мало туристов и я не могла иметь практики после университета, а теперь здесь очень много русских, но мало кто может оплатить услуги гида. Итак, я в вашем полном распоряжении, господа, и мой автомобиль также, если, конечно, он вас устроит.

Она показала на свой "фольксваген". Мужчины переглянулись и почему-то засмеялись. Потом старший сказал:

-- Мы, конечно, привыкли к "роллс-ройсам", но для разнообразия сойдет и этот.

И двинулись к машине. Эльза села за руль и включила двигатель...

* * *

Из протокола допроса гражданки Федеративной Республики Германии Эльзы Рост, урожденной Фогелыштерн, 28 лет, замужней, постоянно проживающей в г. Гамбурге. Допрос проведен инспектором гамбургской криминальной полиции Францем Шмидтом. (Приводится в переводе с немецкого):

"Рост. 24 мая, в пятницу, около десяти часов вечера мне домой позвонил шеф нашего туристического агентства господин Крамер и спросил, не смогу ли я в воскресенье 26 мая поработать в качестве гида и переводчика с какими-то важными русскими господами. Он извинился за столь поздний звонок и объяснил его срочностью и важностью дела. Я не являюсь постоянным сотрудником агентства, сотрудничаю с туристическим бюро мистера Крамера в свободные дни, поскольку не могу позволить себе упустить возможность дополнительного заработка. Господин Крамер сказал, что мой гонорар будет удвоен, так как работать с русскими мне придется в воскресенье и к тому же -- в праздник Троицы. Я согласилась, но напомнила, что русским языком владею гораздо хуже, чем английским, и среди нештатных сотрудников агентства сейчас немало русских немцев. Господин Крамер ответил, что именно этот вариант он и предложил человеку, с которым вел переговоры, но тот самым категорическим образом потребовал, чтобы в роли гида и переводчика выступало лицо, ни малейшим образом не связанное с эмигрантами из России, -- лучше всего женщина, коренная жительница Гамбурга.

Шмидт. Сказал ли господин Крамер, с кем именно он вел переговоры? И как -- лично или по телефону?

Рост. Нет. А сама я не спросила, меня это не интересовало. Я уточнила только, когда и где я должна встретиться с этими русскими господами и в чем будут заключаться мои обязанности. Господин Крамер объяснил, что 26 мая в десять утра я должна быть на набережной Нордер-Эльбы в районе Альтштадта и ждать появления яхты "Анна", порт приписки Ливерпуль. Имя моего клиента, который прибудет на этой яхте, господин Назаров. Я должна буду провести экскурсию с ним и с людьми, которые будут его сопровождать, экскурсию по городу в том объеме, в каком они пожелают, а вечером выполнять роль переводчицы во время праздничного приема, который господин Назаров намерен устроить на борту своей яхты для друзей и деловых партнеров.

Шмидт. Итак, вы дождались прибытия яхты "Анна". Когда она пришла?

Рост. Около полудня. Я ждала почти два часа и уже начала беспокоиться.

Шмидт. Сколько человек сошло с борта яхты?

Рост. Всего двое. Сам господин Назаров и его сын Александр, аспирант из Гарварда. Он попросил называть себя просто Алекс.