Страница 10 из 88
На это ангелы отвечали мне, что они знают о существовании такого понятия у многих в мире, о преобладании его в особенности в ученом сословии и также, к удивлению их, в духовенстве. Они даже поясняли это тем, что ученые, находящиеся во главе прочих и первые подающие такое понятие об ангелах и духах, судят о них по чувственному началу внешнего человека, а кто мыслит на основании этого начала, а не по внутреннему свету и общему понятию, врожденному каждому человеку, тот не может мыслить иначе, потому что чувственное начало внешнего человека понимает одно только природное, а не то, что выше его, и, следовательно, не может иметь никакого понятия о духовном мире. От этих вождей и наставников ложное понятие об ангелах перешло и к тем, которые мыслили не своим разумом, но чужим; а кто берет свои мысли у другого, сперва убеждается в них и уже после того разбирает их своим разумом, тот трудно отстает от своих понятий и, утвердившись в них, большей частью успокаивается.
Далее ангелы сказали мне, что у людей простых сердцем и верой нет такого понятия об ангелах, но что они думают о них как о небесных людях, потому что они ученостью своей не потушили врожденного им свыше понятия и не могут себе представить чего-нибудь без образа; по этому самому ангелы в храмах, на картинах или в статуях никогда не изображаются иначе, как людьми. Об этой способности постижения, врожденной свыше, ангелы сказали мне, что это есть то самое Божественное начало, которое наитствует на тех, чья вера и жизнь во благе.
75. По всему, что мне дано было изведать на опыте в продолжение нескольких лет, я могу утвердительно сказать, что ангелы по внешнему образу своему такие же люди, как мы; что у них есть лицо, глаза, уши, грудь, руки, пальцы, ноги; что они друг друга видят, слышат и говорят между собой; словом, у них есть все, что принадлежит человеку, кроме вещественного тела. Я видел их в свете, который много превосходит полуденный свет здешнего мира, и в этом свете я различал все черты лица их гораздо отчетливее и яснее, чем лица людей на земле. Мне также дано было видеть ангела самых внутренних небес: лицо его блестело и сияло более, чем у ангелов низших небес; я рассмотрел его и могу сказать, что он был в совершеннейшем человеческом образе.
76. Однако должно знать, что человек не может видеть ангелов глазами плоти, но глазами духа, который внутри человека, потому что дух его принадлежит духовному миру, а все телесное природному; подобное видит только подобное, потому что оно состоит из подобного ему начала. К тому же орудие телесного зрения, т.е. глаз, так грубо, что, как известно каждому, оно не может рассмотреть малейших произведений природы без пособия оптических снарядов; еще менее может оно видеть то, что выходит из области внешней природы, т.е. все принадлежащее духовному миру. Тем не менее человек может прозреть в духовный мир, когда он отрешается от зрения телесного и ему открывается зрение духовное; если угодно Господу, это совершается в одно мгновение, и тогда человек вполне уверен, что он видит глазами тела. Таким образом ангелы были узрены Авраамом, Лотом, Маноахом и пророками; подобным образом Господь, по воскресении своем, был узнан учениками своими, и, наконец, таким же образом я сам видел ангелов. Пророки, обладая такого рода зрением, были названы прозорливцами и людьми, чьи очи отверзты (1 Цар. 9. 9; 23. 3). Дать узреть, таким образом, выражалось словами: отверзать очи, что и было сделано с отроком Елисея, как видно из следующего: И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея (4 Цар. 6. 17).
77. Добрые духи, с которыми я говорил об этом предмете, соболезновали сердцем о таком невежестве церкви относительно небесного быта духов и ангелов; они с негодованием просили меня сказать, что они вовсе не умы (духи) без образа (формы) и не эфирные дыхания, но что они люди в человеческом образе и что они видят, слышат и чувствуют точно так, как и люди на земле.
Небеса, вообще и в частности, изображают человека вследствие
Божественной человечности Господа
78. Это следует как заключение из всего сказанного и доказанного в предшествующих главах, а именно: 1. Что Господь есть Бог небес. 2. Что Божественное начало Господа образует небеса. 3. Что небеса состоят из бесчисленных обществ, из которых каждое образует небеса в малом виде, а каждый ангел в меньшем. 4. Что все небеса в совокупности изображают одного человека. 5. Что каждое общество на небесах также изображает одного человека. 6. Что поэтому и каждый ангел по образу своему есть совершенный человек. Из всего этого следует, что если Божественное (начало) образует небеса, то и сам образ его есть человеческий.
79. Эта истина была мне доказана многократным опытом, о котором я частью скажу теперь следующее. Ни один ангел на небесах не постигает Божественного начала в ином образе, как человеческом; и, что удивительно, даже ангелы высших небес не могут думать о Божественном начале иначе; они в необходимости мыслить таким образом вследствие наития на них самого Божественного начала и вследствие самого образа небес, согласно которому мысли их распространяются вокруг них, ибо каждая ангельская мысль распространяется на небесах и разумение и мудрость ангельские соразмерны этому распространению. Вот почему все, кто на небесах, признают Господа, ибо нет Божественного человеческого начала ни в ком, кроме самого Господа. Все это не только было сказано мне ангелами, но и дано было постичь самому, когда я возносился во внутреннюю сферу небес; из чего видно, что ясность постижения этой истины зависит от степени мудрости ангелов. Вот почему и сам Господь является им видимо, ибо Он является в Божественном ангельском образе, т.е. в человеческом, только тем, которые признают и верят, что Божественное начало видимо, а не тем, по мнению которых оно невидимо; первые могут видеть его, а вторые не могут.
80. Так как ангелы постигают не Божественное невидимое начало, называя его Божеством без образа, но Божественное начало, видимое в человеческом образе, то они обыкновенно и говорят, что один Господь человек, что они люди только по Нем и что каждый становится человеком по мере принятия им Господа. Под принятием Господа они разумеют принятие блага и истины, исходящих от Него, ибо Он сам пребывает в своем благе и в своей истине; они называют это мудростью и разумением, говоря: всякий знает, что разумение и мудрость составляют человека, а не личность его без этих начал. Что это так, то это видно по ангелам внутренних небес: будучи по Господу во благе и истине, а потому в мудрости и разумении, они являются в прекраснейшем и совершеннейшем человеческом образе, а ангелы низших небес в менее совершенном и менее прекрасном. В аду же наоборот: жители его кажутся при небесном свете не людьми, а чудовищами, потому что они живут не во благе и истине, а во зле и лжи, т.е. в противоположных мудрости и разумению началах; поэтому и жизнь их называется не жизнью, а духовной смертью.
81. Так как небеса в целом и в частности изображают человека вследствие Божественного человеческого начала Господа, то ангелы и говорят, что они пребывают в Господе, и даже в теле Его, как говорят некоторые из них; под этим они разумеют пребывать во благе и любви Господней, как учит тому и сам Господь, говоря: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне; ибо без Меня не можете делать ничего; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей (Иоан. 15. 4-10).
82. Вследствие того что небеса не иначе постигают Божественное начало, каждому человеку, хоть несколько приемлющему небесное наитие, врождено понятие о Божестве в человеческом образе. Так было в древности, так и в настоящее время как внутри церкви, так и вне ее; простые люди мысленно представляют себе Божество в образе старца, окруженного сиянием. Но это врожденное понятие погасло во всех тех, кто своим разумением и жизнью во зле удалился от небесного наития; кто погасил в себе это понятие собственным разумом, тот признает невидимого Бога, а кто погасил это понятие жизнью во зле, тот не признает никакого Бога. Ни те, ни другие не знают о существовании этого врожденного понятия, потому что его нет в них; меж тем как это понятие есть то самое Божественное небесное начало, которое первое входит в человека наитием с небес, потому что человек рожден для небес, и никто не входит в небеса без понятия о Божественном начале.