Страница 24 из 77
115. Те, которые в вере, отдельной от милосердия, и убедились по изречению Павла Римлянам, что человек спасен верою без дел закона (III, 28), чтят это изречение как солнце, почему и становятся подобны тем, которые с усилием устремляют глаза на солнце, от чего их ослепленное зрение ничего не замечает среди света; в самом деле, они не видят, что подразумевается в этих местах под делами закона, а именно обряды, описанные Моисеем в своих Книгах, которые везде названы Законом, но не Заповеди; таким образом из опасения, дабы не подразумевали Заповедей, объясняет он это место, говоря: "Уничтожаем ли мы Закон верою? Никак, но утверждаем закон". Утвердившиеся по этому изречению в отдельной вере, устремляя взгляды на это изречение, как на солнце, не видят также, что когда Павел исчисляет Законы веры, то это сущие законы милосердия. Что есть вера без этих законов? Они не видят также места, где исчисляет он злые дела, говоря, что совершающие зло не могут войти в небо. Поэтому видно, какое затмение введено одним этим местом, дурно понятым.
116. Что зло в человеке Внешнем не может быть удалено иначе, как посредством человека, потому что это от Божественного Промысла, дабы все, что человек слышит, видит, мыслит, желает, произносит и делает, казалось ему совершенно как от него; что без этой видимости не было бы для человека никакого восприятия Божественной Истины, никакого побуждения делать добро, никакого усвоения любви и мудрости или милосердия и веры, никакого затем сочетания с Господом, следовательно, никакого преобразования, никакого возрождения и, таким образом, никакого спасения, было показано выше (71-95 и след.). Очевидно, что без этой видимости не может быть ни покаяния в грехах, ни даже веры; также далее, что человек без этой видимости не человек, но лишенный рациональной жизни, он подобен животному; вопроси, если желаешь, свой рассудок, представляется ли иначе, чем как так, что человек мыслит по себе самому о добре и об истине как духовной, так гражданской и нравственной, и тогда восприми доктрину, что всякое добро и всякая истина от Господа, и никакого нет добра, никакой нет истины от человека, не признаешь ли ты за следствие, что человек должен делать добро и мыслить истину, как бы по себе самому, но тем не менее признавать, что оное по Господу, следовательно, удалять также зло, как бы сам собою, но тем не менее признавать, что это делает по Господу.
117. Многие не знают, что они во зле, потому что не совершают его во внешних, боясь законов государственных, так же, как потери доброго имени, и таким образом привыкают избегать зол как вредящих их выгодам; но если не избегают они зол по принципу религиозному, потому что это грехи и против Бога, то вожделения зла с их удовольствиями остаются в них, как нечистые воды, замкнутые или стоячие; пусть исследуют они мысли свои и свои намерения, и они найдут их такими, если только знают, что такое грех. Таковы во множестве утвердившиеся в вере, отдельной от милосердия; веруя, что Закон не осуждает, они даже не обращают внимания на грехи, и некоторые сомневаются, есть ли грех, и думают, что если есть, так то не грех перед Богом, потому что они прощены. Таковы те природные моралисты, верящие, что жизнь гражданственная и нравственная с ее предусмотрительностью производит все, а Божественное Провидение ничего не производит. Таковы заботливо ищущие репутации честности и искренности ради почета и наживы. Но кто таков, и в то же время презирает религию, становится он по смерти духом вожделения; такие духи представляются себе людьми, но издали, другим, приапами, и видят в темноте, а не в свете, как совы.
118. Из предыдущего следует теперь подтверждение пункта V, а именно: что человек должен как бы сам собою удалять из человека Внешнего зло. Это тоже было пояснено в трех главах Учения Жизни для Нового Иерусалима, а именно в первой, что никто не может избегать грехов, до степени внутреннего отвращения к ним, иначе как посредством борьбы против них (92-100); во второй, что человек должен избегать грехов и бороться против них как бы сам собою (101-107); в третьей, что если кто-либо избегает грехов по другому поводу, чем тот, что они грехи, то их не избегает, а только делает, что они не показываются перед светом (108-113).
119. VI. Тогда Господь очищает человека от вожделений зла в человеке Внутреннем и от самого зла в человеке Внешнем. Если Господь очищает человека от вожделений зла тогда, когда человек удаляет зло как бы сам собою, то потому, что Господь не может ранее очистить его, ибо зло в человеке внешнем, и вожделения зла в человеке внутреннем, и они совокупны между собою как корень со стволом; если же зло не удалено, то нет и отверстия, ибо зло препятствует; оно запирает дверь, которая не может быть отперта Господом иначе, как посредством человека, как было сказано. Когда таким образом человек отворяет дверь как бы сам собою, то Господь в то же время искореняет вожделения. Это также потому, что Господь действует в сокровенном человека, а через сокровенное в последующих до последних, и человек обретается, в то же время, в последних; посему пока последние удерживаются запертыми самим человеком, то никакое очищение не может быть соделываемо Господом; но лишь во внутренних совершается Господом действие, такое же, как действие Господнее в аду, которого человек, пребывающий в вожделениях и в то же время во зле, есть формой, действие, которое лишь есть распределением, дабы одно не уничтожило другое, и дабы добро и истина небыли нарушены. Что Господь понуждает и настаивает постоянно, дабы ему человек отпер дверь, ясно видно из слов Господних в Апокалипсисе: "Се стою у двери и стучу, если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, а он со Мною" (III, 20).
120. Человек не знает ничего о состоянии внутреннего своего духа или своего внутреннего человека, между тем как есть бесконечно много вещей, из которых ни одна не доходит до его знания; ибо Внутреннее мысли человека, или его Внутренний человек, есть его самый дух, и в этом духе вещей до бесконечности или столь же бесчисленных, как в теле человека, даже бесчисленнее еще, ибо дух человека, по своей форме, есть человек, и в духе все соответствует всему человека в теле. Теперь, так как человек ни по какому ощущению не знает, как его дух или душа действуют за раз, и, в частности, во всем его тела, то человек не знает также как действует Господь во всем его духовного начала или его души, то есть во всем его духа: действие непрерывно; человек вовсе не участвует в них, но тем не менее Господь не может очистить человека ни от какого вожделения зла в духе его или в его внутреннем человеке, покуда человек удерживает внешнее запертым; человек удерживает свое внешнее запертым злами, из которых каждое ему представляется единичным, хотя зол в каждом зле бесконечное число; когда человек удаляет одно из этих зол как единичное, то Господь удаляет бесчисленные зла, которые в этом одном. Оное подразумевается тем, что тогда Господь очищает человека от вожделений в человеке внутреннем и от самих зол в человеке внешнем.
121. Множество людей воображает, что очищает человека от зол только вера в то, чему поучает Церковь, а некоторые воображают, что это добрые дела, иные - что это знание и речи о предметах Церкви и поучения им; опять иные - что это чтение Слова и книг благочестия; другие - что это посещение храмов, слушание проповеди и, главное, приступление к Святой Вечере; еще другие - что то отказ от мира и предание себя благочестию, и некоторые что это признания себя виновными во всех грехах и так далее. Но тем не менее все это не очищает человека, если только не исследует он себя, не увидит грехов своих, не признает их, не осудит себя из-за них, и не покается, отрекаясь от них; и все это он должен делать как бы сам собою, но признавая сердцем, что это по Господу. Прежде чем не сделано это, все вышеприведенное ни к чему не служит, ибо все оно - заслуги ради, либо из лицемерия, и такого рода люди представляются в небе перед ангелами, как красивые проститутки, испорченность которых распространяет смрадный запах, или как безобразные женщины, украшающие себя румянами, или как лицедеи и фигляры в театре, или как обезьяны в платье людском. Но когда зло удалено, то внешние пустые действия становятся деяниями любви, и творящие их представляются в небе, перед ангелами, прекрасными человеками и как бы их товарищами и союзниками.