Страница 21 из 77
97. VIII. Посему от Божественного Провидения дабы человек действовал в свободе, по рассудку. Действовать в свободе по рассудку и действовать по Свободе и Рациональности - одно и то же, далее, действовать по воле и по разумению - то же самое; но иное действовать в свободе по рассудку, или по свободе и рациональности, и действовать по настоящей свободе, по настоящему рассудку и в настоящей свободе и по настоящей рациональности; в самом деле, человек, делая зло по любви ко злу и подтверждая его в себе, действует, правда, в свободе, по рассудку, но, тем не менее, его свобода не есть самой в себе свободой, или настоящей свободой, но это адская свобода, которая, в самой себе, есть рабством; и рассудок его не есть самим в себе рассудком, но то рассудок побочный, или неправильный, или кажущийся таким от подтверждений; все же то и другое от Божественного Провидения, ибо если бы свобода желать зло и как бы согласовывать его подтверждениями с рассудком была отнята от природного человека, то свобода и рациональность погибли бы, и, в то же время, воля и разумение: человек бы не мог быть отклоняем от зла, ни преобразован, ни, следовательно, сочетаем с Господом, ни жить в вечности; посему Господь сохраняет Свободу в человеке, как человек сохраняет зеницу своего ока. Но, тем не менее. Господь, посредством свободы, постоянно отклоняет человека от зол, и насколько может, отклоняет его посредством свободы, настолько же посредством свободы Он насаждает добро и таким образом, постепенно, вместо свободы адской вводит свободу небесную.
98. Было сказано выше, что человек имеет способность желать, называемую Свободой, и способность понимать, называемую Рациональностью; следует знать, что эти две способности как бы врождены человеку, ибо сама человечность в них; но, как было сказано, иное дело поступать в свободе по рассудку и иное дело поступать в настоящей свободе (ipsa libertas), по настоящему рассудку; только допустившие возродить себя Господом действуют в самой свободе, по самому рассудку; все другие поступают в свободе по мысли, которую они как бы согласуют с рассудком. Тем не менее всякий человек, если только не родился идиотом или до крайности глупым, может достигать настоящего рассудка и, посредством него, настоящей свободы; но если не достигает, тому есть несколько причин, которые будут впоследствии открыты; здесь будет только сказано, кто те, у которых настоящая Свобода и в то же время настоящий Рассудок или настоящая Рациональность не могут существовать, и те, у которых с трудом они существовать могут. Настоящая Свобода и настоящая Рациональность не могут существовать у идиотов по рождению, ни у тех, которые позднее стали идиотами, пока они идиоты. Свобода настоящая и Рациональность настоящая не могут также существовать у глупых и бессмысленных по рождению, ни у некоторых, ставших такими по отупению от праздности, или от горя, извратившего и совершенно замкнувшего внутреннее их духа, или от любви к низкой жизни. Настоящая Свобода и настоящая Рациональность не могут также существовать в христианском Мире у тех, которые абсолютно отрицают Божественность Господа w святость Слова и удерживают в себе это отрицание подтвержденным до конца жизни, ибо под этим разумеется грех против Святого Духа, который не отпустится ни в этом веке, ни в грядущем (Матф. XII, 31, 32). Настоящая Свобода и настоящая Рациональность не могут также существовать у тех, которые все относят к природе и ничего к Божественному и которые, посредством рассуждений, судя по видимым предметам, сделали оные предметом своей веры, ибо такие атеисты. Настоящая Свобода и настоящая Рациональность могут с трудом существовать у сильно утвердившихся во лжи религиозной, ибо утверждающий ложь отрицает истину; но у неутвердившихся, к какой бы они религии не принадлежали, могут существовать; см. об этом сказанное в Учении Нового Иерусалима о Священном Писании (91-97). Младенцы и дети не могут достичь настоящей Свободы и настоящей Рациональности, прежде достижения юности, потому что внутреннее духа в человеке постепенно открывается; пока оно как семена в плоде незрелом, которые не могут произрастать в земле.
99. Было сказано, что настоящая Свобода и настоящая Рациональность не могут существовать у тех, которые отрицают Божественное Господа и святость Слова, ни у тех, которые утвердились за природу против Божественного, и что они с трудом могут существовать у тех, которые утвердились сильно во лжи религиозной; но, тем не менее, такие все не потеряли самих способностей: я слышал от атеистов, сделавшихся дьяволами и сатанами, что они понимали тайны мудрости так же хорошо, как и ангелы, но лишь тогда, когда их слышали в изложении других; но вернувшись в свои мысли, они их более не понимали; поэтому это было так, что они не желали, - но им показано было, что они могли бы даже желать, если бы любовь ко злу и затем ее неудовольствия их не отклоняли; услышав это, они тоже поняли и подтвердили, что могли бы, но не желают мочь, потому что таким образом не могли бы желать того, что желают, то есть зла, по удовольствию его вожделения; я часто слышал в Мире духовном такие поразительные вещи, и ими вполне убедился, что каждый человек имеет свободу и рациональность и может достигнуть настоящей свободы и настоящей рациональности, если избегает зол как грехов. Но взрослый человек, не достигший в миру настоящей Свободы и настоящей Рациональности, не может никогда достичь и после смерти, ибо тогда состояние его жизни остается вечно таким, каким было в миру.
2. Закон Божественного Провидения, что человек как бы сам собою удаляет из человека внешнего зло как грехи; и Господь может, только таким способом, а не иначе, удалять зло в человеке внутреннем и в то же время во внешнем
100. Каждый по одному рассудку может видеть, что Господь, Который есть само Добро и сама Истина, не может войти к человеку, прежде чем зло и ложь не удалены, ибо зло противоположно добру, а ложь противоположна истине; две же противоположности не могут никогда смешаться, но когда одна приблизится к другой, то происходит борьба, продолжающаяся до тех пор, пока одна не уступит места другой, и тогда уступающая удаляется, а другая овладевает местом. В такой оппозиции находятся Небо и ад, или Господь и дьявол: может ли кто-либо помыслить по рассудку, что Господь может войти туда, где царит дьявол, или что Небо может быть там, где ад? Кто, по рациональности, дарованной каждому здравомыслящему человеку, не видит, что для того чтобы Господь вошел, надобно чтобы дьявол был изгнан, или для того, чтобы небо вошло, надобно чтобы ад был удален? Эта противоположность разумеется под словами, обращенными с неба Авраамом к богачу в ад: "Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят" (Лука, XVI, 26). Само зло есть адом, а само добро есть небом, или, что то же, - само зло есть дьяволом и само добро есть Господом; и человек, в котором зло царит, есть адом в самой малой форме, а человек, в котором царит добро, есть небом в самой малой форме. Раз это так, может ли небо войти в ад, ежели между ними утверждена пропасть, столь великая, что невозможно перейти из одного в другое? Из этого следует, что ад должен быть совершенно удален, для того чтобы Господь мог войти с небом.
101. Но множество людей, особенно утвердившихся в вере, отдельной от милосердия, не знают, что они в аду, когда пребывают во зле; они не знают даже, что такое зло, по той причине, что не мыслят вовсе о зле, говоря, что они все под игом закона и что таким образом закон не осуждает их; что так как они ни в чем не могут содействовать спасению, то и не могут удалить от себя никакого зла, что сверх того не могут делать сами собою никакого добра; это они, которые устраняют размышление о зле, и потому что устраняют это мыслить, они постоянно во зле. Что это их разумеет Господь под означением козлов (Матф. XXV) 41-46 [32, 33]), видно в Учении Нового Иерусалима о Вере (61-68). О них сказано в стихе 41: Идите от Меня проклятые в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его. Ибо не мыслящие вовсе о зле в себе, то есть, не исследующие себя и затем не отступающиеся от него, не могут знать, что такое зло, и тогда любят зло, по удовольствию, которое оно им доставляет; в самом деле, не знающий, что такое зло, любит зло, и устраняющий мысль о зле пребывает постоянно во зле; он как слепец, который не видит, ибо мысль видит добро и зло, как видит глаз красоту и безобразие; человек же обретается во зле, не только в то время, когда он мыслит и желает зло, но и тогда когда он верит, что зло не является перед Богом, и когда верит, что если оно является, то он прощен, ибо, таким образом, он мыслит, что он вне зла; если такие люди удерживаются делать зло, то удерживаются не потому, что это грех перед богом, но потому что боятся законов и потери доброго имени; все же они его делают в духе, ибо дух человека мыслит и желает; посему то, что человек в миру мыслит в духе, он, по выходе из мира, творит, став духом. В Мире духовном, куда приходит каждый человек по смерти своей, не спрашивают кого-либо: "Какова была твоя вера?" ни: "Какова была твоя доктрина?", но: "Какова была твоя жизнь?" - следовательно, таков он или иной; ибо известно, что какова жизнь кого-либо, такова его вера и также такова его доктрина; ибо жизнь творит себе доктрину и творит себе веру.