Страница 49 из 66
369. Однако же, хотя и признается иногда, что человек действительно таков, какова царствующая в нем любовь; но признается он таким только в отношении духосущества своего и души своей, а не относительно также и тела, и следовательно не весь человек признается таким, какова любовь его: и однако же из множества опытов в Мире Духовном мне стало известно, что действительно от головы и до пят, или, от первого в голове и до последнего в теле, человек всегда весь таков, какова любовь его; ибо все в том Мире суть формы своей любви, Ангелы - формы любви Небесной, а диаволы - формы любви адской; и последние безобразные и лицом и телом, а первые и лицем и телом прекрасны; и как скоро любовь их терпит какое-либо нападение, то лице их изменяется, а или нападение слишком велико, то они совсем исчезают, - как это обыкновенно в том Мире; и именно от того, что тело их составляет одно с их духом. Причина этого единства видна из вышесказанного, из того именно, что все в теле составляет происхождение от начал, то есть, соплетено из них через фибры; начала же составляют собою восприемлища любви и мудрости; а когда таковы эти начала, то не могут не быть там же и происхождения от них, почему куда идут начала, туда же следуют за ними и происхождения их, и отделиться от них не могут. По этому-то всякий, кто духосущество свое возвышает к Господу, возвышается к Господу весь; а кто духосущество свое низвергает к Аду, тот и весь также низвергается туда же: почему весь человек сообразно любви своей жизни, приходит или в Небо, или в Ад. У Мудрости Ангельской принадлежит то познание, что духосущество у человека есть человек, вследствие того, что Бог есть Человек; и что тело составляет внешнюю (часть) духосущества, чувствующую и действующую, и что таким образом они суть одно, а не два.
370. Должно заметить, что самые формы членов, органов и внутренностей у человека, относительно самого соплетения их, состоят из фибр, происходящих от их начал в Мозгах, но получают твердость (остойчивость) свою от субстанций и материй, находящихся в землях, и от земель в воздухе и в эфире, и вводимых в тело посредством крови; почему самому, дабы все в теле у человека продолжало свое существование в известных формах, и таким образом пребывало бы в своих отправлениях, необходимо, чтобы он питался пищею материальною, и таким образом мог бы непрестанно возобновляться.
371. Есть Соответствие между Волею и Сердцем и между Разумом и Легкими. Это надлежит доказать в следующем порядке: 1. Все в духосуществе относится к Воле и к Разуму, а все в теле относится к Сердцу и к Легким. II. У Воли и у Разума есть соответствие с Сердцем и Легкими, а оттоле есть соответствие и у всего в духосуществе со всем в теле. III. Воля соответствует Сердцу. IV. Разум соответствует Легким. V. Через это соответствие могут быть открыты многие тайны о Воле и Разуме, и о Любви и Мудрости. VI. Духосущество у человека есть его дух, а дух есть человек, тело же есть то внешнее, через которое духосущество или дух чувствует и действует в своем Мире. VII. Соединение духа с телом у человека существует через соответствие Воли и Разума у него с его сердцем и легкими, а разделение происходит от несоответствия.
372. I. Все в духосуществе относится к воле и к разуму, а все в Теле относится к сердцу и к легким. Под духосуществом разумеется не что иное, как воля и разум, которые в полном своем объеме, состоят из всего того, что приводится в расположение у человека и что мыслит человек, и таким образом из всего того, что составляет расположение и мышление у человека. То, что приводится в расположение у человека, принадлежит его воле, а то, что человек мыслит, принадлежит его разуму. Что все, составляющее мышление у человека, составляет его разум, это известно из того, что человек мыслит из разума; но что все, составляющее расположение у человека, составляет его волю, это не так известно; и потому именно, что мысля, человек не обращает внимания на расположение, а обращает внимание только на то, что он мыслит, подобно тому, как слушая человека разговаривающего, обращают обыкновенно внимание не на язык, а на самые слова, а расположение заключается в мысли точно также, как звук в словах; почему по звуку разговора и узнается расположение говорящего, а по словам - мышление его. Что расположение принадлежит воле, это от того, что всякое расположение принадлежит любви, а восприемлище любви есть воля, как это выше было уже показано. Кто не знает, что расположение принадлежит воле, тот смешивает расположение с разумом, и говорит, что оно одно и то же с мышлением, тогда как они совершенно не одно, а только действуют, как одно. Что обыкновенно смешивают их, это видно из общего разговора, как-то, когда говорят: я думаю это сделать, то есть, я хочу сделать это, а что они составляют два (различных предмета), это видно также из общего разговора, когда говорится: я хочу подумать об этом, и потом, когда уже думают, тогда присуще бывает мышлению разума, расположение воли, подобно звуку присущему словам, как это выше было уже сказано. Что все в теле относится к сердцу и легким, это известно, но неизвестно еще то, что у сердца и у легких есть соответствие с волею и разумом; почему здесь и будет об этом сказано.
373. Так как Воля и Разум составляют собою восприемлища любви и мудрости, то оба они суть формы органические, или формы, организованные из чистейших субстанций; ибо, как восприемлища, они необходимо должны быть такими формами: нет нужды, что организация их не заметна для глаза; она внутреннее, нежели его зрение, даже усиленное микроскопом: внутреннее также зрения и те мельчайшие насекомык, которые также имеют чувствовательные и двигательные органы; ибо они чувствуют, ползают и летают; имеют мозг, сердце, легочные каналы и внутренности, что уже открыто искуссными наблюдателями по анатомированию этих насекомых, с помощью микроскопа; и если самые эти насекомые так малы, что незаметны для зрения; и если тем более незаметны их внутренности, из которых состоят они, и, несмотря на то, никто не может отвергнуть, что до самого единичного, все в них организовано: то каким же образом можно было бы сказать, что два восприемлища любви и мудрости, называемые волею и разумом, не суть формы органические, каким образом могли бы любовь и мудрость, как составляющие жизнь от Господа, действовали не в субъекте, или в чем-нибудь таком, что не существует субстанционально; каким образом могла бы тогда пребывать в них мысль, и каким образом мог бы кто-нибудь говорить тогда из мысли, не пребывающей у него; не составляет ли собою мозг, в котором существует мысль, нечто полное, повсеместно организованное, так что даже и невооруженный глаз может различать в нем органические формы, особенно в корковом веществе, как восприемлище воли и разума в их началах, где видимы они подобно маленьким железам, о чем смотри выше в N 366. Я прошу читателя не мыслить только об этом по идее о пустоте; пустота ничто, а в ничем ничто не может совершаться, и из ничего ничто не существует; о такой идее пустоты смотри выше в N 82.
374. II. Вследствие соответствия воли и разума с сердцем и легкими, есть также соответствие и у всего, принадлежащего духосуществу, со всем, принадлежащим телу. Истина эта - новая для мира; ибо до сих пор не была она известна, по незнанию того, что такое духовное, и какое различие его от натурального; почему не известно было также и то, что такое соответствие; ибо соответствие существует только у духовного с натуральным, и составляет их соединение. Я говорю, что до сих пор не было известно, что такое духовное, и в чем состоит соответствие его с натуральным, и что потому неизвестно было и самое соответствие. Но я должен сказать, что и то и другое могло быть известным; ибо кто не знает, что и расположение и мышление духовны, а потому, и все, принадлежащее к расположению и к мышлению, также духовно? Кто не знает также, что действование и разговор натуральны; почему и все, принадлежащеек действованию и к разговору, также натурально? Кто не знает еще, что расположение и мышление, будучи сами духовны, производят то, что человек действует и говорит? А зная все это, кто же мог бы не знать, что такое соответствие духовного с натуральным? Не от мышления ли говорит язык, и не от расположения ли, в соединении с мышлением, действует тело; хотя при всем том и то и другое различно между собою: можно мыслить и не говорить, и можно хотеть и не действовать, и известно, что не тело мыслит и хочет, но что мысль переходит в разговор, и воля переходит в действование. Не проявляется ли также расположение в лице и не представляет ли оно в нем тип свой, что известно всякому, но расположение само в себе не духовно ли, и не натурально ли изменение лица, которое называется его видом: из чего не всякий ли может заключить, что есть между ними соответствие, и что потому есть также соответствие и у всего, принадлежащего духосуществу, со всем, принадлежащим телу, ибо, как все в духосуществе относится к расположению и к мышлению, или, что то же, к воле и к разуму, а все в теле относится к сердцу и к легким, то и должно быть необходимо соответствие у воли с сердцем, и у разума с легкими. Но что все это оставалось неизвестным, хотя и могло быть известным, причина этому та, что человек стал до того внешен, что ничего, кроме натурального, признавать он не желал; в нем одном состояло все удовольствие его любви, и оттого все удовольствие его разума; а потому и неприятно для него было возвышать мысли свои над натуральным к чему-либо духовному, отдельному от натурального; почему и не мог он по натуральной любви своей, и по удовольствию ее, мыслить иначе, как что духовное есть только честнейшее натуральное, а соответствие есть нечто, влияющее через продолженность; ибо совершенно натуральный человек не может даже мыслить о чем-нибудь, отдельном от натурального, потому что все такое для него ничто. Другая причина тому, что означенные истины не были до сих пор усмотрены, а потому и не были известны, заключается в том, что все в религии, называемое духовным, было устранено от рассмотрения, вследствие догматов, принятых во всем Христианском Мире, по которым все Богословское, или, что то же, все духовное, утвержденное на Соборах и разными Отцами, требовали слепой веры, как превышающее разум, почему некоторые и думали, что духовное подобно птице, летающей превыше воздуха в эфире, куда не достигает зрение; тогда как напротив оно подобно райской птичке, порхающей близ самых глаз, касающейся их красивыми своими крылышками и желающей быть видимою: под зрением глаза я разумею зрение умственное.