Страница 49 из 155
Правильно пророчествовал о вас Исаия, лицемеры, говоря: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко от Меня. Марк 7:6.
Горе вам, лицемеры, что вы - как гробы скрытые, над которыми люди ходят, и не знают того. Лука 11:44.
Есть еще и другие места. Такие люди - как плоть без крови; или как вороны с попугаями, которых обучили повторять слова псалмов, или птицы, выученные петь на мотив церковных гимнов. Их речь подобна звуку, который издает манок птицелова.
453. Мертвое милосердие - это милосердие тех, чья вера мертва, потому что какова вера, таково и милосердие. В главе о вере было показано, что вера и милосердие составляют единое целое. Вера мертва у тех, кто не делает дел, что ясно из Послания Иакова (2:17,20). Кроме того, вера мертва у тех, кто верит не в Бога, а в людей, живых или мертвых, и поклоняется изображениям, считая, что они святы сами по себе, как делали язычники. Приношения, которые совершают люди такой веры чудотворным образам, как они их называют, чтобы получить спасение, считая их делами милосердия, - не более чем золото и серебро, которое бросают в урны и гробы мертвецов; или, скорее, подачки Церберу23, или же плата Харону24 за переправу на Елисейские поля. Милосердие же тех, которые думают, что Бога нет, а на место Бога ставят природу, - ни поддельное, ни лицемерное, ни мертвое, а несуществующее, поскольку оно не связано ни с какой верой. Его нельзя назвать милосердием, потому что милосердие определяется верой. С небес милосердие таких людей выглядит как хлеб, сделанный из праха, паштет из рыбьей чешуи или фрукты из воска.
XXXIX Сердечная дружба между злыми - это неукротимая ненависть между ними.
454. Как показано выше, у каждого есть внутреннее и внешнее, внутреннее называется его внутренним человеком, а внешнее - его внешним человеком. К этому надо добавить, что внутренний человек существует в духовном мире, а внешний - в природном. Человек создан таким для того, чтобы он мог сообщаться с ангелами и духами в их мире, и вследствие этого мыслить аналитически, а после смерти мог быть перенесен из своего мира в иной. Духовный мир означает как небеса, так и ад. Поскольку духовный человек находится с ангелами и духами в их мире, а внешний человек - среди людей в этом, ясно, что человек может состоять в общении либо с духами ада, либо с небесными ангелами. Такой возможностью и способностью человек наделен в отличие от животных. Каков человек по сущности определяется тем, каков его внутренний человек, а не внешний, потому что внутренний человек - это его дух, который действует при помощи внешнего. Материальное тело, которым одет его дух в природном мире, является дополнением, нужным для размножения и формирования внутреннего человека. Ибо он растет в природном теле, как дерево в земле, или семя в плоде. Еще о внутреннем и внешнем человеке можно найти выше (401).
455. Следующее краткое описание ада и небес послужит объяснению того, каков злой человек в его внутреннем человеке, и каков добрый, ибо у злого его внутренний человек соединен с дьяволами в аду, а у доброго - с ангелами на небесах. Ад, по своей любви, полон удовольствий всякого рода зла, то есть, удовольствий ненависти, мести, убийства, грабежа и воровства, злословия и проклятий, отрицания Бога и осквернения Слова. Все они скрыты в вожделениях человека, так что он не думает о них. Удовольствия эти воспламеняют его вожделения, подобно факелам, и это-то и подразумевается под адским огнем. Напротив, небесные удовольствия - это удовольствия любви к ближнему и любви к Богу.
Поскольку удовольствия ада противоположны удовольствиям небес, то между ними - огромная пропасть; удовольствия небес льются сверху в эту пропасть, удовольствия ада заливают ее снизу. Пока человек живет в мире, он находится посреди этой пропасти, и поэтому может быть в равновесии, то есть в свободе обращаться либо к небесам, либо к аду. Именно эта пропасть подразумевается под "великой пропастью", утвержденной между теми, кто в небесах, и теми, кто в аду (Лука 16:26).
Отсюда можно заключить, что собой представляет сердечная дружба между злыми людьми. Во внешнем человеке она сопровождается подражанием соответствующим жестам и поведению, и принимает вид нравственности, с целью раскинуть сеть и посмотреть, не будет ли случая воспользоваться удовольствиями ее любви, которая жарко пылает во внутреннем человеке. Лишь страх перед законом, а значит, опасение за свою жизнь и репутацию, сдерживает их и не дает действовать. Таким образом, их дружба напоминает паука в сахаре, гадюку в хлебе, крокодильчика в медовике, или змею в траве.
Вот какова дружба таких людей с кем бы то ни было. Но между закоренелыми негодяями, как то: ворами, разбойниками, пиратами - дружба близка до тех пор, пока они вполне заодно, радуясь своему разбою; они тогда обнимаются, как братья, угощают друг друга, поют и пляшут, сговариваясь погубить других. На самом же деле, каждый из них смотрит на своего товарища, как враг на врага. Хитрый преступник даже видит это в своем товарище, и опасается его. Отсюда ясно, что между таковыми не бывает дружбы, а только неукротимая ненависть.
445а.25 Тот, кто открыто не присоединяется к злодеям и не занимается разбоем, но ведет нравственную жизнь добропорядочного гражданина, имея целью разного рода пользу, но, тем не менее, не обуздывает вожделения, свойственные внешнему человеку, может думать, что его дружба не такова. Однако мне дано знать совершенно точно на многих примерах, показанных мне в духовном мире, что дружба такова, в большей или меньшей степени, у всех тех, кто отверг веру и ни во что не ставил все святое в церкви, думая, что это важно не для них, а только для простых людей. В некоторых из них удовольствия адской любви скрыты, как огонь в тлеющих поленьях, покрытых корой; в некоторых - как пылающие угли под слоем пепла; у некоторых - как вощеный фитиль, воспламеняющийся от одного прикосновения к огню; у других - иначе. Вот что собой представляют люди, изгоняющие из своего сердца все связанное с религией. Их внутренний человек находится в аду, и пока они живут в мире, то есть, пока они не знают об этом из-за подобия нравственности, проявляемого ими во внешнем, они никого не считают ближним, кроме себя и своих детей. Они относятся к другим либо с презрением, и тогда подобны кошкам, подстерегающим птиц в их гнездах, либо с ненавистью, напоминая при этом волков при виде собак, которых им хочется растерзать. Все это было сказано для того, чтобы на противоположностях показать, что такое милосердие.
XL Связь любви к Богу и любви к ближнему.
456. Известно, что закон, провозглашенный с горы Синай, был написан на двух скрижалях, одна из которых относится к Богу, а другая к человеку; в руках Моисея они составляли одну скрижаль, с надписями о Боге на правой стороне, а о человеке - на левой.26 Таким образом, когда они предстали взору людей, надписи на обеих частях были видны вместе; одна сторона поэтому была видна другой, как Иегова Моисею, и Моисей Иегове, когда они говорили лицом к лицу, как написано. Так было сделано для того, чтобы соединенные вместе, эти две скрижали символизировали соединение Бога с человеком и ответное соединение человека с Богом. Поэтому-то закон, который был написан таким образом, называется заветом и свидетельством; завет означает соединение, а свидетельство - жизнь в соответствии с договором.
Эти две соединенные вместе скрижали позволяют нам увидеть связь любви к Богу и любви к ближнему. Первая скрижаль посвящена всему, что относится к любви к Богу, и главное в ней, что мы должны признавать одного Бога, Божественность Его человечности и святость Слова, и что Богу нужно поклоняться посредством того святого, что от Него исходит. Что все это содержится в первой скрижали, показано в главе 5 о Десяти Заповедях. Вторая скрижаль посвящена всему, что относится к любви к ближнему; первые пять заповедей в ней касаются деятельности, называемой делами, а две последние - вопросов воли, то есть милосердия в его началах; ибо они говорят: "Не пожелай...," а когда человек не желает того, что принадлежит его ближнему, он желает ему добра. Десять заповедей содержат все, относящееся к любви к Богу и к любви к ближнему; см. выше 329-331. Там показано также, что связь двух скрижалей бывает у тех, кто обладает милосердием.