Страница 15 из 17
Глава шестая
«ХЕЛЛУИН» ПОДНИМАЕТ ПАРУСА
Солнце низко висело над Серебристой гаванью. По морю от него почти до самого берега протянулась оранжевая дорожка. Над невысокими горами, гребнем выпирающими вдалеке, уже показался бледный диск луны. Это было хорошим предзнаменованием для тех, кто собирался отправиться в плавание – путешественников пришли проводить оба светила.
На рябой от волн воде имевшей стальной оттенок, покачивались три триеры. Гордо взирали на берег дракон, бык и орел украшавшие носы кораблей.
Корабли назывались «Войдраг», «Гиллион» и «Хеллуин». Это были великолепные суда, сделанные руками самого Сирдана – Владыки Гаваней. Всего месяц назад они покинули Белфалласский залив и с попутным ветром обогнули все южное побережье Гондора, после чего повернули на север, вышли в Окружное море и добрались до Синего залива, в который впадает река Сероструйная, а по правому берегу реки расположилось дружественное Гондору королевство Минириат. Здесь корабли сделали двухнедельный привал.
Этому была веская причина. Дело в том, что по пути к гавани за несколько дней до намеченной цели, на гондорцев напали пираты.
Пираты существовали в Средиземье всегда. С тех пор, как в море стали плавать корабли, на них стали нападать пираты. Слуги зла, воплощение жестокости и ярости, когда-то они представляли серьезную угрозу всем королевствам, что имели границы на морском побережье. Сами пираты обитали на южных островах, которых на юго-восточном побережье Средиземноморья было великое множество. Естественной и самой мощной преградой и защитой от них была когда-то, еще во времена Нуменора, Умбарская крепость, но шестьсот лет назад она была по наущению из Мордора захвачена пиратами. С этого времени началась эпоха их могущества. Там же в Лимбарской гавани и расположился навечно весь пиратский флот. Впоследствии, там же были построены пиратские верфи и города по всему заливу, который стал называться Корсарским. Пираты стали полноправными хозяевами всей той местности и всех южных морей. И даже воинственные харадримцы, которые преимущественно были кочевниками, не могли выбить их из Умбара, так как подступы со стороны суши к пиратам были заняты непроходимой пустыней. Отсутствие флота у харадримцев и всяческое отсутствие желания короля всадников стать морской державой не давало возможностей разгромить пиратов с моря. В былые времена пираты были столь дерзкими, что на своих легких и быстроходных дракарах заходили в реки, поднимались вверх по течениям и нападали на речные города и села, наводя страх и ужас на все население прибрежных стран.
Главным и вечным врагом пиратов был Гондор. Его флот всегда преследовал пиратов и вступал с ними в бой, где только мог. Несколько раз он полностью разбивал пиратские флотилии и пускал десятки кораблей на морское дно. Но до конца пиратство неискоренимо, так же, как и зло в этом мире.
Они выплыли утром, незримо и неслышно появившись из рассветного тумана. За несколько минут до нападения Гэндальф предвидел опасность и велел Гирме, капитану «Хеллуина» объявить всеобщую тревогу. Так что нападение не было неожиданным. Пиратов встретили плотной стеной щитов ощитинившихся копьями и тучей стрел. Призывно затрубил боевой рог Торонгила.
Торонгил приказал спустить паруса и сменить курс. Триеры легли с правого галса на левый, и пять коротких, но быстроходных дракаров с черными парусами и одним рядом весел не смогли взять гондорцев в кольцо. Это была удача. Мало того, Торонгил тут же разделил пиратские корабли, дерзко пройдя между ними и разрушив их строй.
– На абордаж! – донеслось с пиратских кораблей.
Но абордажа не получилось, потому что носы гондорских кораблей пронзили борта пиратов, и те не смогли взойти ни на один из бортов трех кораблей. И не пираты, а гондорцы стали по одиночке захватывать один дракар за другим, и так как на их кораблях были отменные воины, то пираты несмотря на численное преимущество были разбиты, а их корабли отправлены на дно. Воины радовались неожиданному нападению, которое скрасило их однообразное плавание.
Но в тот же вечер на гондорцев опять напали пираты. В этот раз у них было семь дракаров и почти триста воинов. Так что бой получился очень жестокий, и в нем сложили головы не один десяток доблестных гондорских гвардейцев.
Это была славная битва, достойная быть воспетой в песнях.
Было уже темно, и сражались при свете факелов. Торонгил применил прежнюю тактику и не дал пиратам окружить себя. Хотя это было не легко. Но с ним был Гэндальф, и он сыграл решающую роль в сражении. Каждый раз, когда дракары пытались соединиться для нападения, он посылал на них огненные шары. С первых же минут боя, запылал парус одного из дракаров. Потеряв управление, он врезался в другого пирата, который не успел отклониться в сторону, горящая мачта разломилась и накрыла его. Дракар тут же загорелся. Еще три огненных шара, вырвавшиеся из посоха Гэндальфа превратили их в пылающие костры.
«Хеллуин», «Войдраг» и «Гиллион» гордо прошли мимо них и налетели на остальных пиратов. Пять дракаров, видя, что их товарищи горят, как раз пытались отступить, но при смене курса два крайних из них из-за тесноты столкнулись носами, закрыв путь трем первым пиратам. Кончилось тем, что все пять дракаров зацепились друг за друга, смешались и полностью утратили контроль над управлением.
Так что не пираты, а гондорцы опять, как и утром, пошли на абордаж сбившихся в кучу пиратов. Торонгил с обнаженным мечом первым прыгнул на борт пиратского дракара. За ним Феномир и остальные витязи. Началась жестокая сеча. Треск ломающихся щитов и звон мечей и абордажных топоров раздавался над окрасившимся кровью и огненным заревом морем, и жаждущие свежей крови альбатросы, громко кричали с небес, подбадривая сражающихся.
В бою этом участвовал и Гэндальф. В руке у него, неведомо откуда, возник меч со сверкающим в темноте клинком. Он прыгнул на пиратский дракар одним из первых и снес с плеч не одну пиратскую голову. Пираты разбегались от него, словно от морского демона. Гэндальф был в ярости. Плащ развевался на морском ветру, борода растрепалась, глаза сверкали подобно молниям.
Рядом с Гэндальфом словно дровосеки, рубящие лес, бились Балин и Двалин. Даром, что невелики ростом, но широки в плечах, братья так лихо врубались в ряды пиратов, что буквально превращали в щепу толстые дубовые щиты корсаров, и как орехи раскалывали медные шлемы вражеских воинов. Да еще хвастались друг перед другом, соревнуясь, кто больше прикончит врагов.
– Седьмой! – кричал Балин, срубая очередную голову.
– Отстаешь, братишка! – отвечал ему Двалин, выбрасывая здоровенного орка за борт, где уже начали кровавый пир акулы. – Этот у меня десятый.
Двумя ударами секиры Балин прикончил двух пиратов, которым удалось зайти Двалину в тыл.
– Эти двое для тебя будут стоить троих!
Последний подвиг братья совершили, когда прорвались на крайний дракар и срубили его топ-мачту, обрушив ее и насмерть раздавив полтора десятка пиратов. Остальные оказались под парусом, который тут же воспламенил Гэндальф, стремительно следовавший за братьями со своим неумолимым мечом. Затем маг что-то быстро прошептал и ударил посохом в основание срубленной мачты, пиратский корабль с грохотом раскололся надвое и тут же камнем отправился на дно с дико верещащими под горящим парусом пиратами. Гэндальф подхватил за капюшоны гномов и одним прыжком оказался на другом пиратском судне, где уже хозяйничали гондорцы.
Торонгил и Феномир тоже бились в паре. Угадав в них предводителей, пираты толпами стремились на двух витязей и сраженные могучими ударами заливали палубу кровью и заваливали телами. Очистив от пиратов один дракар, Торонгил и Феномир тут же перепрыгивали на другой. Не было в этом бою воинов лучше. Впрочем, и другие гондорцы были под стать им и сражались также умело и героически. Никого гондорцы не ненавидят так, как пиратов.
Пиратами в большинстве своем были низкорослые и смуглые люди из восточных стран, много было чернокожих и кудрявых воинов с Дальнего Юга, изредка попадались и рослые, сероглазые и рыжеволосые северяне, еще в юности покинувшие Постылый Север. Кроме людей, было также немало уродливых щирокозадых орков, которые держались вместе и даже имели отдельный дракар. В битве они были неумелыми и трусливыми, старались держаться в стороне, и именно их и пожгли под мачтой с парусом Гэндальф и братья гномы.