Песнопевец

- Приятно было повидаться, - бросил я.

- Уже уходите?

- Куча дел.

- Тогда - удачи!

- Спасибо.

Я пошел налево, он пошел направо - вот и все, что было потом.

Станция-Один представляла собой что-то вроде нервного центра того района. Прежде всего она была больше всех других добывающих станций, и на ее поверхности располагались контора, несколько лабораторий, музей, амбулатория, жилые помещения и несколько комнат для отдыха. Это был искусственный остров, неподвижная платформа около семисот футов протяженностью, и она обслуживала восемь других фабрик района. Она располагалась в виду Андроса, крупнейшего из Багамских островов, и если вам нравилось обилие воды вокруг вас так же, как и мне, то вы нашли бы панораму мирной и более чем привлекательной.

Из инструктажа в первый день по приезду я узнал, что мои обязанности были на треть рутинными, а на две трети определялись волей случая. Рутинной частью был осмотр и техническое обслуживание оборудования... Остальное непредвиденные ремонты, пополнение запасов - словом, работенка для подводного мастера на все руки, которая производится тогда, когда появляется необходимость в этом.

Сам руководитель станции Леонард Бартелми встретил меня и показал все вокруг. Этот вежливый невысокий человек, который, казалось, получал наслаждение от разговора о своей работе, среднего возраста, овдовевший, сделал станцию своим домом. Первым, кому он представил меня, был Фрэнк Кашел, которого мы обнаружили в главной лаборатории поедавшим сэндвич и наблюдавшим за ходом какого-то опыта.

Фрэнк поклонился, улыбнулся, встал и пожал мне руку, когда Бартелми представил меня:

- Это наш новый сотрудник, Джеймс Мэдисон.

Он был черноволос, с легкой сединой, и несколько морщин подчеркивали его челюсти и скулы.

- Рад иметь вас под рукой, - сказал он. - Поглядывайте, не попадутся ли хорошенькие камушки, приносите мне веточку-другую кораллов. Мы заживем прекрасно.

- У Фрэнка хобби - коллекционирование минералов, - пояснил Бартелми. - Это он автор выставки в музее. Мы пройдем туда через несколько минут, и вы ее посмотрите. Это весьма интересно.

Я кивнул:

- Ладно. Я запомню. Посмотрим, что я смогу для вас найти.

- Вы что-то в этом понимаете? - спросил Фрэнк.

- Немного. Когда-то я был эдакой ищейкой.

- Ну поглядим.

Когда мы вышли, Бартелми заметил:

- Он делает деньги на стороне, продавая на выставках образцы самоцветов. Я запомнил это прежде, чем отдавать ему слишком много свободного времени и интересных образцов.

- О!

- Я имею в виду, что, если вы почувствовали, что это действительно ценная вещь или более, чем случайная находка, вы должны дать ему понять, что хотите иметь с нее определенный процент.

- Я понял. Спасибо.

- Не поймите превратно, Фрэнк прекрасный парень, только слегка рассеянный.

- Как давно он здесь живет?

- Около двух лет. Геофизик. И очень авторитетный.

Затем мы остановились у склада оборудования, где я познакомился с Энди Димсом и Полом Картером. Первый - худощавый, с чем-то зловещим в наружности из-за корявого шрама на левой щеке, такого, что даже густая борода не скрывала его полностью; другой - высокий, красивый, гладколицый, и по комплекции между полнотой и тучностью. Они чистили какие-то цистерны, когда мы вошли, и, вытерев руки, потрясли мою и сказали, что рады со мной познакомиться. Они занимались той же работой, что предстояла и мне, а обычный штат включал четырех таких работников, занятых делом попарно. Четвертым был Пол Валонс, который с Рональдом Дэвисом, старшим по судну, укладывал свертки с инструментом в буй. Пол, как я узнал, был напарником Майка, и они дружили еще с флотских времен. Я должен был с ним работать большую часть времени.

- Скоро вы сами себя доведете до такого же скотского состояния, жизнерадостно бросил Картер, когда мы подошли. - Наслаждайтесь же своим свободным утром. Срывайте бутоны роз.

- Ты ужасен потому, что вспотел до неприличия, - заметил Димс.

- Скажи это моим железам.

Когда мы пересекали остров, Бартелми заметил, что Димс был самым способным подводником из всех, кого он знал. Когда-то он жил в одном из подводных городов-пузырей, потерял жену и дочь из-за аварии, вызванной проектом "Румоко-2" и остался наверху. Картер приехал сюда с Западного побережья около пяти месяцев сразу после развода или ухода из семьи - он не говорил об этом. С той поры он работал в "Белтрайн" и стал отличным связистом.

Бартелми повел меня через вторую лабораторию, которая освободилась только сейчас, чтобы я мог восхититься огромной светящейся картой морей вокруг Андроса, бусинками света, показывающими размещение и состояние оборудования, поддерживавшего ультразвуковые стены вокруг парков и станций. Я видел, что мы находимся в границах, охватывающих ближайший парк.

- В котором из них случилось несчастье? - спросил я.

Он повернулся ко мне, внимательно изучил выражение моего лица, а затем показал, не выдавая, никаких чувств:

- Это было дальше. Вон там. По направлению к северо-восточному концу парка. Что вы об этом слышали?

- То, что было в последних новостях, - ответил я. - А что, обнаружилось что-либо новое?

- Нет. Ничего.

Кончиком пальца я нарисовал перевернутую букву "Л" по лампочкам, ограничивающим район.

- А "дырки" в стене нет? - спросил я.

- Никаких неисправностей оборудования не было давным-давно.

- Вы думаете, это были дельфины?

Он пожал плечами.

- Я химик, - сказал он затем, - химик, а не специалист по дельфинам. Но вот что поразило меня - откуда-то я это вычитал - хотя дельфин дельфину рознь. Обычные дельфины вполне мирные, возможно, с разумом, равным нашему собственному. Но ведь они тоже должны подчиняться закону распределительной кривой - огромное количество обычных особей в ее середине, некоторое количество негодяев и идиотов на одной стороне и гениев - на другой. Возможно, есть среди них слабоумные, которые не в состоянии осознать своих действий. Или с комплексом Раскольникова. Большая часть того, что нам известно о дельфинах, возникла в результате изучения усредненных обычных образцов. А если бы в короткое время были проведены статистические исследования, они подтвердили бы закон кривой. А что мы знаем об отклонениях в их психике? Да ничего - и он снова пожал плечами. - Итак, я думаю, что это возможно, - заключил он.