Страница 2 из 5
Как бы там ни было, однажды пополудни Генри Хассель отправился домой из Психотик-центра, решив по пути прогуляться вдоль аркады Физической культуры.
Он прибыл домой в приподнятом настроении и шумно ворвался в гостиную. Как раз вовремя, чтобы обнаружить свою жену в объятиях какого-то мужчины.
Да, то была она, прелестная тридцатипятилетняя женщина с дымчато-рыжими волосами и миндалевидным разрезом глаз. То была она - в пылких объятиях некоего субъекта, из карманов которого торчали тощие брошюрки, различные приборы и медицинский молоточек. Поистине типичный для Неизвестного университета субъект!
Объятие было столь всепоглощающим, что участвующие в нем преступные стороны даже не заметили Генри Хасселя, взиравшего на них с порога гостиной.
Здесь я советую еще вспомнить об Ампере, Шарле, а также о Людвиге Больцмане, Хассель весил ровно сто девяносто фунтов. Он был мускулист и вспыльчив. Он мог бы играючи разъединить соучастников преступления и затем прямолинейно и бесхитростно достичь желанной цели, а именно пресечь жизнь супруги, Но Генри Хассель принадлежал к разряду гениев, поэтому подобный способ ему просто не пришел в голову.
Хассель яростно задышал, повернулся и бросился в свою домашнюю лабораторию, пыхтя как паровая машина. Он открыл ящик с этикеткой "Двенадцатиперстная кишка" и извлек оттуда револьвер сорок пятого калибра. Он открыл другие ящики с еще более интересными этикетками и извлек оттуда приборы. Ровно через семь с половиной минут (настолько он разъярился) он собрал машину времени (настолько он был гениален).
Профессор Хассель собрал машину времени, установил на циферблате 1902 год, схватил револьвер и нажал кнопку. Машина проурчала, как испорченный унитаз, и Хассель исчез. Он материализовался в Филадельфии 3 июня 1902 года, прямиком направился на Неуолл-стрит, подошел к красному кирпичному дому N_1218, поднялся по мраморным ступенькам и позвонил. Ему открыл мужчина, невероятно похожий на первого встречного.
- Мистер Джессуп? - задыхаясь, спросил Хассель.
- Простите?
- Вы мистер Джессуп?
- Я самый.
- У вас будет сын Эдгар. Эдгар Аллан Джессуп, названный так вследствие вашего прискорбного увлечения Эдгаром Алланом По.
Первый встречный мужчина удивился.
- Я бы не сказал, что мне это известно, - признался он. - Я пока не женат.
- Это вам еще предстоит, - угрюмо произнес Хассель. - Я имею несчастье быть женатым на дочери вашего сына, которую зовут Грета. Прошу прощения за беспокойство.
С этими словами он поднял револьвер и застрелил будущего дедушку своей жены.
- Теперь она обязана исчезнуть, - пробормотал Хассель, продувая ствол револьвера. - Я буду холостяком. Я даже могу оказаться мужем другой женщины...
Он едва дождался, когда автоматическое устройство машины времени швырнуло его обратно в лабораторию, и тотчас бросился в гостиную.
Там была его рыжеволосая супруга - по-прежнему в объятиях мужчины.
Хассель остолбенел.
- Значит, так?! - прорычал он наконец. - Это у нее в крови! Ну, хорошо, мы положим этому конец! У нас есть и пути, и средства!
Профессор изобразил на лице сардоническую усмешку, вернулся в лабораторию и послал себя в 1901 год, где одним выстрелом прикончил Эмми Хотчинкс, которой в будущем предстояло стать бабушкой его жены - на этот раз по материнской линии, - после чего он возвратился в свой дом в свое время.
Его рыжеволосая супруга по-прежнему пребывала в объятиях мужчины.
- Уже эта-то старая карга точно была ее бабушкой, - пробормотал Хассель. - Достаточно на нее взглянуть! В чем же дело, черт побери?
Хассель был обескуражен и сбит с толку. Но у него еще оставались скрытые ресурсы. Он отправился в свой кабинет, с некоторым трудом разыскал там телефонный аппарат и наконец сумел дозвониться до Лаборатории сомнительной практики. Разговаривая, он продолжал машинально крутить диск циферблата.
- Сэм? - спросил он. - Это Генри.
- Кто?
- Генри.
- Вам придется повторить громко и отчетливо.
- ГЕНРИ ХАССЕЛЬ!
- А-а! Привет, Генри!
- Скажи мне все, что ты знаешь о времени.
- О времени? Хм... - Сложная электронная машина откашлялась в ожидании, когда включатся блоки памяти. - Ага. Время? Первое: абсолютное. Второе: относительное. Третье: периодическое. Время абсолютное: период, продолжительность, длительность, суточность, бесконечность...
- Извини, Сэм. Ошибочный запрос. Прокрути обратно. Мне нужно: "Время путешествия по... последовательность событий в..."
Сэм клацнул шестернями и начал сначала. Хассель слушал с огромным вниманием. Он кивнул. Затем проворчал:
- Угм. Угм. Понятно. Правильно. Так я и думал. Континуум? Ага! Действия, проделанные в прошлом, должны изменить будущее? Значит, я на верном пути. Действия должны быть значительными? Ага! Массовое воздействие? Ага! Незначительное не может изменить существующую линию событий? Хм! Насколько незначительна бабушка?
- Что ты собираешься сделать, Генри?
- Прикончить свою жену! - рявкнул Хассель.
Он повесил трубку, вернулся в лабораторию и задумался, все еще клокоча от ревности.
- Придется сделать что-нибудь значительное, - пробормотал профессор. Я должен ее уничтожить. Я должен все это уничтожить. И я это сделаю, клянусь! Я им покажу!
Хассель отправился назад, в 1775 год, отыскал некую ферму в Виргинии и застрелил там некоего молодого полковника. Полковника звали Джордж Вашингтон, и Хассель тщательно удостоверился в том, что он мертв. Он вернулся в свой дом и в свое время. Там была его рыжеволосая супруга по-прежнему в объятиях другого.
- Проклятье! - сказал Хассель.
У него кончились патроны. Он вскрыл новый ящик с боеприпасами, отправился назад во времени и устроил побоище, жертвами которого пали Христофор Колумб, Наполеон, Магомет, а также с полдюжины других знаменитостей.
- Этого должно хватить, клянусь господом богом! - сказал Хассель.
Он вернулся в свой дом и обнаружил жену... в прежнем состоянии.
Его колени стали ватными; ноги, казалось, приросли к полу. Он побрел в лабораторию, как сквозь зыбучие пески.
- Какого дьявола, что же тогда существенно? - с горечью воскликнул профессор. - Что еще нужно, чтобы изменить будущее? Клянусь, уж на сей раз я его как следует перекорежу! Я его наизнанку выверну!