День гнева

- Так бы сразу и сказал. А то чуть что - сразу орать, - не сильно обиделся Кузьминский и, действительно, пересел в угол, в кресло.

- А нам с Алькой что делать? - поинтересовался Казарян.

- Мы с Алькой картой займемся, он лучше всех нас Подмосковье знает. Ну, а ты, после того, как Витька знакомых отыщет...

- Нашел! - перебивая Смирнова, торжествующе заорал Кузьминский.

- Ты на какой букве? - хладнокровно поинтересовался Смирнов.

- На "г" - доложил Виктор.

- Вот и шерсти до конца алфавита. И знакомых своих не по одиночке нам будешь представлять, а скопом, так сказать. Тебе же, Роман, после того, как наш юный обалдуй книжку прочешет, придется вспомнить свое юридическое и милицейское прошлое. Сравнительный анализ справочника и книжки, выявление наиболее часто задействованных телефонов... В общем, не мне тебя учить. Да, чуть не забыл: составишь два списка. В первом - граждане, поспешно поменявшие если не профессию, то место работы. Из ЦК - куда? А во втором - все телефоны с краткими номерами: пятизначным, четырехзначным и т.д. и т.п. Для нас с Алькой.

- Не удержался все же, проинструктировал, - ворчливо прокомментировал Казарян последние слова Смирнова и тут же сам отдал распоряжение Алику: Алик, освобождай мне стол. Мне работать надо.

Алик, колдовавший над картой, безропотно поднялся с нею, перебрался на диван, включил преддиванный торшер и позвал Смирнова:

- Саня, давай ко мне.

- Нашел что-нибудь? - дежурно спросил Смирнов, усаживаясь рядом.

- А что тут искать? Тут все ясно. Кружочками отмечены восемь городов. Не деревень, не дачных поселков, не просто поселков, а городов не менее, чем с пятидесятитысячным населением. Четыре из них - райцентры. Общее между этими городами одно: в каждом из восьми - крупнейшие военные заводы.

- Интересно само по себе, но нам пока ни черта не дает. Как ты считаешь, Алик?

- Так, да не совсем так. Интересное уже в том, что род деятельности Курдюмова никак не прокладывается к профилю всех этих организаций.

- Все! - громогласно оповестил всех об окончании своих титанических трудов Кузьминский.

- Список составил? - невинно поинтересовался Смирнов.

- А я по книжке.

- Составь список, а книжку Роме отдай, - безапелляционно распорядился Смирнов.

- Все начальники - бюрократы. А бывшие - в особенности, - бурчал Кузьминский, спешно, не садясь, составляя у стола телефонный список. И еще раз: - Все!

- Сколько их у тебя набралось?

- Тихо! - рявкнул Казарян, став обладателем книжки и справочника. Чапай думать будет!

- Сколько их у тебя набралось? - шепотом повторил Смирнов и рукой указал, чтобы Кузьминский садился на диван. Кузьминский присел рядом, сообщил не шепотом, но тихо:

- Пятеро. Их было пятеро. Как во французском фильме.

- Перечисли их по очереди. Ну, а какие-нибудь данные. Профессия, привычки...

- Горский Адам Андреевич, - начал Виктор. - Вообще-то он Аркадий, но с Адамом лучше звучит на афишах. Адам Горский! Театральный режиссер, недавно студию свою открыл. Кулик Леонид, отчества не знаю. Массажист профессиональный, первоклассный. Краснов Петр Кириллович. Личность весьма известная в ресторане Дома кино и его окрестностях. Не алкаш, нет, даже совсем наоборот. Вращаться очень любит. Серьезные связи за бугром, часто там бывает, выступает посредником в совместных постановках наших маленьких кинофирм и довольно удачно. Савкин Геннадий Иванович. Бывший футболист московского "Динамо", играл недолго и довольно средне. И, наконец, наш общий друг Димочка Федоров.

- Какие соображения ума? - потребовал дополнений Смирнов.

- Ясное дело, что Краснов и Савкин точно проходят по тематике: прямые выходы за бугор. Савкин - транспортирование любых малогабаритных грузов, надежно защищаемое дипломатической неприкосновенностью. Краснов - приемка и, так сказать, складирование этих грузов там. Тем более, что они с Савкиным по корешам.

- Несерьезен твой Краснов для серьезного складирования грузов нашей подопечной организации, - так, между прочим, возразил Смирнов. - Давай дальше.

- Горский - светское знакомство, наш фигурант любил, судя по другим именам в книжке, клубиться в артистическом мире. Димка же Федоров, скорее всего, партнер по бабским делам. Оба - специалисты по нимфеткам.

- Он еще в Дании прячется? - поинтересовался Смирнов.

- В июле вернулся, - ответил Виктор и с удовольствием вспомнил: - Я его тут в Союзе встретил, так он аж на пятки сел от страха... - и, как бы стесняясь своего молодчества, продолжил по делу: - Последний - Ленечка Кулик. На вид - святая простота, но наблюдателен, остер и очень, как я думаю, не любит своих клиентов.

- С кого начал бы?

- Ребята, - оторвав взгляд от заветных книжек и болезненно морщась, Казарян грубо посоветовал: - Шли бы вы отсюда, а?

За что был мгновенно наказан Аликом. Зная любовь Казаряна к вкусной и здоровой пище, он встал, потянулся и сказал мечтательно:

- А не пожрать ли нам, братцы, не выпить ли по малости? Пусть Ромка здесь занимается, а мы на кухню пойдем. Варька уж наверное все приготовила.

- Она там? - тревожно осведомился Кузьминский.

- Да она, друг мой, с тобой на одном поле... - успокоил его Алик, и они понаправились на кухню, оставив в кабинете делового и скорбного Казаряна.

Вопреки предположениям, Варвара была на кухне. Наносила завершающий штрих: резала хлеб. На шум, не оборачиваясь, спросила:

- Гаденыш с вами?

- С нами, с нами, - обрадовал ее Алик, обнял и сообщил прямо в ухо: Вот он я, твой многолетний гаденыш.

Варвара швырнула нож на стол, вырвалась и, проходя мимо Кузьминского, ткнула его твердым указательным пальцем в грудь:

- Гаденыш вот.

И удалилась. Кузьминский тоскливо оглядел бутылки на столе и сказал удрученно:

- Может, я пойду?

- Куда? - простодушно возмутился Смирнов. - Ты мне нужен!

Алик уже разливал по рюмкам. Затолкали Кузьминского в угол, чтобы не сбежал при гипотетическом появлении Варвары, устроились сами. Выпили по первой и стали закусывать.

- Ну, с кого бы ты начал, Виктор? - жуя, спросил Смирнов. Кто о чем, а вшивый о бане.

- С Савкина, - звонко ответил Кузьминский. Он не закусывал, он только выпил для храбрости.