Страница 35 из 37
- А что я могу рассказать? - улыбается отважный пулеметчик. - Пусть мертвые фрицы своим потомкам рассказывают.
Зина знакомит жениха с Галиной Ворониной и Валей Пшеничной. Какие они сегодня все красивые. Раньше как-то не замечал. И нежные... Неужели это та самая Валя, которая в боях за Керчь подала заявление в партию? Прямо-таки не верится.
- Горько! - раздается голос Николая Кириллова.
Зина еще больше смущается.
- Горько! - вторит другу Кирилл Дибров.
- Зиночка, - обнимает девушку жених, - раз два Героя Советского Союза, настаивают, противиться нельзя
- А я не возражаю, - краснеет Зина. Они целуются.
Счастливая невеста обнимает и целует своих боевых друзей,
- Зинка, не балуй, - пытаясь придать голосу строгость, отстраняет ее Николай Кириллов. - А то еще ревность у твоего милого проснется, на дуэль вызовет.
- Жаль, губной помады нет,- смеется в ответ Романова, - а то бы я вас всех пометила. И снова тосты, снова традиционное:
- Горько!
Эта свадьба запомнилась мне на всю жизнь, как самый веселый день после прожитого и пережитого на войне.
Здравствуй, завоеванный мир!
Трудно лежать в госпитале, когда твои товарищи по оружию продолжают громить врага, победным маршем идут на запад, приближаясь к логову фашистского зверя. С госпитальной койки я пристально следил за событиями, за боевым путем своего родного батальона.
В первых числах сентября из состава батальона были выделены два штурмовых отряда для высадки в Варне и Бургасе. Морским пехотинцам предстояло захватить эти порты и удерживать их до подхода частей Советской Армии, наступающих вдоль побережья.
Отряды возглавили старший лейтенант Воробьев и лейтенант Огнев.
Морские пехотинцы прибыли на место посадки в самолеты. На воде они увидели две огромных летающих лодки.
- Капитан Агегьян, - представился командир первого корабля.
Он тут же распорядился начинать посадку.
Взлетели. До самой Варны летающие лодки шли в сопровождении истребителей.
Капитан Шаэн Агегьян успел рассказать Воробьеву о сложности этого задания. Дело в том, что наши войска стремительно продвигались на запад, устойчивой связи со штабом не было.- Короче говоря, - заключил летчик, - никто не знает, есть в Варне немцы или нет. Рискнем и сами все проверим.
По многочисленным боевым наградам на кителе капитана можно было без труда догадаться, что он много раз рисковал и проверял.
Опытный пилот вывел машину точно в назначенную для посадки точку.
Вторую летающую лодку не менее искусно пилотировал капитан Константин Князев.
Сделав три круга над городом, машины пошли на посадку. Для этой цели избрали широкое озеро.
Казалось странным, что ни одна вражеская зенитка не открыла огня. Не ловушка ли?
Смеркалось. Гидросамолеты приводнились и подрулили к берегу. Со стороны города показалась плотная колонна. Она двигалась прямо к месту высадки десанта. Отряд развернулся по фронту и приготовился вступить в бой.
- Без команды не стрелять! - передавалось по цепи.
Колонна приближалась. В густеющем сумраке трудно было различить ее ряды. Все сливалось в темную массу.
Десантники выжидали. Напряжение росло. Все невольно вздрогнули, когда совершенно неожиданно прозвучал в тишине голос:
- Братья славяне! Так это же не фрицы... Гляньте, идут с самыми, что ни на есть настоящими цветами.
В самом деле, в руках приближающихся людей можно было различить пышные букеты цветов.
Когда люди подошли ближе, морские пехотинцы увидели их одежду - одежду самых обычных мирных жителей.
Произошла незабываемая встреча советских воинов-освободителей с населением Варны. Оказывается, гитлеровцы вывели из города все войска. Остались лишь какие-то специальные подразделения.
- Возможно, для ликвидации наиболее важных в стратегическом- отношении объектов, - предположил старший лейтенант Воробьев и тут же разбил отряд на три группы.
Одной из них было приказано взять под контроль гидроаэродром и склады. Две другие направлялись в порт и город.
Лейтенант Щербаков повел своих бойцов в порт. Здесь их встретили болгарские рабочие, успевшие арестовать нескольких офицеров, осведомленных о расположении минных полей и местах затопления немецких судов.
Десантники зажгли маяки и створные огни для приема советских кораблей в порту Варна. Навстречу кораблям в море вышел болгарский тральщик.
Рабочие порта показали морским пехотинцам все заслуживающие внимания объекты. Наши караулы появились у складов с боезапасом и военным снаряжением, которые не успели уничтожить отступающие части немецкой армии.
Мирные жители повсеместно радушно встречали советских воинов-освободителей. Завязывались знакомства. Не беда, что в беседах друг с другом люди понимали не все слова. Новые друзья обходились без переводчиков. Общим языком для всех было единство взглядов. Ненависть к фашизму роднила людей, определяла их отношение друг к другу.
Не менее приветливо, чем в Варне, встретило население Бургаса бойцов отряда лейтенанта Огнева. Цветы, дружеские рукопожатия. И улыбки, улыбки...
За период войны как-то само собой сложилось выражение - "братья-славяне". Так советские воины обобщенно называли своих друзей по оружию. Теперь же так стали величать и болгар.
- Не поймешь, кто из нас нынче славяне? - недоумевал любящий порассуждать Павел Потеря.
Да, старое выражение обрело новый смысл. Собственно, даже не обрело. Время уточнило значение слов. Народы-братья почувствовали взаимную симпатию, которая слагалась веками, несмотря ни на какие козни и повороты истории.
Военная судьба привела наш батальон к относительно тихой и в то же время беспокойной службе. Морские пехотинцы занимались отправкой по прежним адресам награбленного гитлеровцами имущества, несли вахту на маяках и береговых батареях, охраняли отвоеванное у врага побережье.
Прибыло новое пополнение. Его с первых же дней воспитывали на славных боевых традициях нашей Краснознаменной части, учили на многочисленных примерах отношения к воинскому долгу и беззаветной любви к матери-Родине. Отлично была поставлена военная учеба в подразделениях лейтенантов Емельянова, Виноградова, Еремеева и многих других. Большую работу по политическому воспитанию воинов на ленинских принципах дружбы народов и пролетарского интернационализма осуществляли политгрупповоды офицеры Бородицкий, Емельянов, Авсянкин.
По вечерам, когда в городе несколько стихал шум рабочего дня, советские воины и местные жители часто собирались вместе. Возникали импровизированные концерты художественной самодеятельности. Эх, лихо плясали на них и пели старшие матросы Волоха и Постригань, матросы Кручинин и Чаплиев.
- Артисты, - называли их товарищи.
А ведь сравнительно недавно это слово добавлялось к именам Бориса Жукова, Владимира Сморжевского, Филиппа Рубахо и многих, многих других разведчиков, которые артистически громили врага, умели с честью и, как говорится, красиво выйти из самого, казалось бы, безвыходного положения. Что ж, другое время другое отношение к слову. В любом случае это здорово!
9 мая 1945 года...
- Поднимайтесь! - раздался необычно радостный голос дневального, забывшего от волнения слова уставной команды. - Вставайте, "морские призраки"! Победу проспите.
Из репродукторов доносился торжественно-приподнятый голос Левитана.
- Что, что он сказал? - теребил товарища за рукав позже всех проснувшийся матрос. - Будь другом, повтори.
Тот, почти слово в слово, передал:
- В ознаменование окончания Великой Отечественной войны Советского Союза, закончившейся нашей полной победой над фашистской Германией, день 9 мая считать днем всенародного праздника - Днем Победы. Ясно?
- А то нет? Ура, морячки!
Раскаты русского "ура" неслись над утренней Констанцей.
До чего же многообразны оттенки звучания этого слова! В бою-оно грозное, заставляющее трепетать врагов. На парадах торжественно-суровое, наполненное уверенностью в своих силах. Теперь же неслось "ура" ликующее, радостное, вселяющее в сердца неизъяснимую теплоту, говорящее о щедрости русской души.